Увидев его, – наши друзья не сговариваясь повернули в его сторону своих коней. Так изголодались они по нормальному человеческому жилью.
Но стоило им только выехать из тени окружающих поляну, высоких деревьев, – на встречу им, откуда-то из-под дома, вылетели две огромные тени, и стремительно бросились наперерез.
Через мгновение кони испуганно прянули, заржали, и намертво вбили свои копыта в землю, всячески показывая, – что этих огромных псов, они ни сколечко не боятся, а остановились просто, – полюбоваться окрестностями.
Их ездоки то же с удовольствием полюбовались бы окрестностями, если бы не были так заняты судорожными приготовлениями к бою. И бой, судя по всему, должен был быть не из самых легких. Что бы убедится в этом, достаточно было одного взгляда на подлетевших к ним животных.
По всем признакам они напоминали обычных боевых собак. Такое же сильное, покрытое жесткой короткой шерстью тело. Такие же мощные челюсти, длинные, крепкие когти на могучих лапах и огромные клыки. И такие же стремительные, почти неуловимые взглядом движения… (Седой, как-то мгновенно вспомнил этих собак. То есть не этих, а «тех», из прошлой жизни. Вспомнил, что немногие вояки, даже будучи обряжены в полный комплект тяжелых доспехов, отваживались выйти против этих собачек один на один. Вспомнил жуткие раны, которые наносили эти когти и клыки….).
И сразу почувствовал отличие этих и «тех» собак. Потому что по сравнению с «этими», «те» выглядели просто как комнатные болонки. Эти собачки были просто огромными, и нашим, малость перепуганным героям показалось, что встав на задние лапы, они наверно смогли бы лизнуть сидящего на коне всадника. Или отгрызть ему голову, одним движением мощных челюстей. (Ну может и не настолько огромными, что бы лизнуть в нос всадника, (это так нашим героям со страху показалось), но саму лошадь, – лизнули бы легко). И так же легко отгрызли бы голову. И весили они наверно, как небольшая лошадь. Вот только их движения, в отличие от лошадиных, скорее напоминали каплю ртути, стремительно перетекающую по стеклянной поверхности.
– «Да уж не те ли это собачки, которыми пугал нас комендант», – подумал Седой. – «Это же надо было вырастить таких страхомордин. Да один такой бобик, десяток тяжелой кавалерии в клочья порвет и даже не замается. Впрочем, откуда здесь взяться собакам коменданта, скорее всего они местные, домик этот охраняют. А это кто?».
И действительно, пока наши герои, судорожно сжимая в руках мечи, пытались взглядом догнать стремительно перемещающихся вокруг них собак, из травы вынырнула какая-то мелкая, белобрысая головенка, и совершенно детским голосом задала вопрос.
– Дяденьки, а вы кто?
– Да мы мальчик так, проезжие. А собачки, – твои?
Нет…. Они мамкины. А папкины, с ними в лес ушли. А мой сейчас еще маленький, с меня ростом, и глупый, вечно в лес убегает, и всякую дрянь оттуда тащит, то оленя, то кабана… а вчера….
– А эти, которые мамкины, – они тебя слушаются?
– Ну это когда как. Они больше мамку слушаются. А она им велела за мной присматривать. Они и стараются. Вот я вчера пошел в лес своего Плюшку искать, они меня обратно за шкирку притащили. А еще…..
– А эти собачки, нас часом не сожрут?
– Нет, им зарок даден, людей не есть. Папка говорит что это неправильно. Убить если что, – можно, но есть…. А то пристрастятся и станут людоедами. Всю округу сожрут.
– А много у вас тут в округе людей-то? Собачкам на прокорм хватает?
– Да не едят они людей, говорю же. А народа у нас много. В прошлом месяце дядя Упырь приезжал с бандой, а полгода назад с того края леса дядька колдун в гости приходил. Я ему свой огород показывал, а он меня учил камешки в золото превращать. Только камешки в золото превращать, – это скучно. Я больше свой огород люблю, да и папка говорит, – что от золота никакой пользы, а только вред. А мамка сказала, что и золото у него не настоящее получается, а только видимость. А еще у нас был……
– А если мы осторожненько по своим делам поедем, – они нас не тронут? – спросил Седой, подразумевая естественно собак.
– Ну не знаю. Дядька Колдун-то точно не тронет, если только вы в его банки-склянки, нос совать не будете. А дядька Упырь, он говорит, – «Что с приезжих кормится. Но тех кто добровольно добро отдает, он не обижает…». А вы что, так сразу и поедете, даже в дом не зайдете? – мальчонку так и распирало от приступа гостеприимства, видно гости сюда захаживали не так часто.
– Да мы бы зашли. Только без хозяев как-то неудобно…. . – пробормотал Седой, косясь взглядом на усевшихся на землю псов, которые даже сидя, напоминали взведенный арбалет, готовый в одно мгновение распрямиться, пришпилив незваного гостя к ближайшему дереву. – А когда папка-мамка вернутся?
– Да они за утренними травами пошли, так что с вечеру вернутся. Они вам обрадуются. Они любят когда к нам гости приходят…. Может все-таки останетесь…??? Я вам свой огород покажу.
Псы, словно читая мысли ребенка, как-то незаметно встали, и так же незаметно переместились за крупы коней. Отчего у тех внезапно пропало желание и дальше упираясь копытами в землю наслаждаться видом окрестностей. И они нервными перешагиваниями начали смещаться в сторону домика, давая знать своим хозяевам, что местными видами уже вполне насладились, и совсем не против продолжить путешествие, желательно вскачь, можно, – закусив удила.
Парнишка, по виду которого нельзя было дать больше десяти-двенадцати лет, подошел к коням, провел рукой перед их мордами, отчего чего те сразу успокоились. Затем со спины, непонятно откуда появившегося пса, залез в седло к Седому и довольно вертя головой продолжил.
– Я новый сорт малины сотворил, нынче первый урожай. Ягоды с папкин кулак выросли. А у папки знаешь какие кулаки? Вот, почти как у тебя. Хотя нет, у тебя побольше. Только папка, умеет из рук молнии пускать, а ты нет. И он не может. А вот он тоже может пускать, только не хочет. Дяденька, а почему ты молнии пускать не хочешь?
– А зачем? какая от молний польза?
– Ну ты прям как мамка говоришь, Но ведь они же красивые, и пахнет после них хорошо. От этого запаха и растения лучше растут. Я когда вырасту, тоже научусь молнии делать, и буду их над своим огородом пускать. Я хочу…..
Пока пацаненок, оживленно излагал свои планы на будущее, направляя наших путешественников к своему жилью, – Седой старательно соображал;
– «Интересно, и куда же мы это вляпались. Да тут же маг, на маге сидит и магом погоняет. Даже этот сопляк, и то маг. И как возьмут нас эти маги в оборот….. этот самый папаша, который собачкам людей есть не разрешает, посадит нас на большой вертел, и будет себе молниями из нас шашлык поджаривать. Да и Старик наш, оказывается тот еще….., молнии он видишь ли пускать умеет, но не видит в этом смысла. А может он не только молнии, может он еще и лапшу на уши вешать умеет так, что и не подкопаешься и не учуешь. Однако удрать Злыдень ведает, теперь не получится. Псы эти, стоит один неверный шаг сделать в момент в клочья разорвут. Так что ничего не остается, как наслаждаться маговским гостеприимством. Хоть погляжу, как эти нелюди живут».
А поглядеть и вправду было на что. Стремительно носящийся пацаненок, толком не дав слезть с коней, сразу потащил осматривать свой огород. И таких чудес как здесь, ни Седой, ни его товарищи, включая Старика в жизни не видели. Малина, размером с кулак взрослого мужчины, была вкуснее всего что когда-либо пробовал Седой. Хотя нет, та штука, которую он попробовал потом, – была еще лучше, но не лучше той…., а та, которая за ней….
Если бы восторги, которые изъявили благодарные дегустаторы, можно было обратить в золото, – его бы хватило купить целый мир. Но этот золотой запас был бы значительно меньше того, на который можно было обменять восторг мальчишки, при виде того как взрослые дяди радуются его угощению. Когда же сил пробовать у них уже не осталось, он потащил их любоваться на растения, которые заживляют раны, снимают боль и усталость, лечат от всяческих болезней. И еще на огромное количество разных других чудес и диковинок.
И уже потом, лежа в тени словно бы специально для этого выращенного дуба, заложив за ухо травинку отгоняющую мух и поглаживая непривычно полный живот, Седой спросил, – А собаки, – их ты тоже на огороде вырастил?
