доставался признанному наследнику престола.
Когда-то эти края были заселены вятичами, северянами, радимичами и отчасти полянами, с которыми впоследствии смешались оседлые обрусевшие кочевники.
После Любечского съезда 1097 года Черниговщина отошла в «отчину» Ольговичам и стала оплотом этого сильного клана, многократно покушавшегося на престол – и трижды его занимавшего.
В дальнейшем эта область состояла из двух княжеств – северного, в котором правили потомки великого князя Всеволода Ольговича (ок. 1084–1146), и южного, где сидели потомки Святослава Ольговича (ум. 1164). Единого государства эти ветви не создали, но обычно действовали сообща и занимали черниговский «стол» попеременно.
В начале XIII века черниговские князья достигли зенита могущества, на время подчинив своему влиянию дальние русские области: Галицию с Волынью (там как раз шли междоусобицы) и даже Новгород.
Расположенная на богатых и плодородных землях, Черниговщина находилась в опасной близости от Степи. С половцами Ольговичи по традиции неплохо ладили, но эта дружба дорого обошлась княжеству.
Когда в 1222 году на кипчаков с востока надвинулась неведомая орда (монгольские тумены Джэбэ и Субэдэя), половецкие ханы запросили помощи. Черниговские князья выставили в объединенное русское войско самую большую дружину и понесли самые тяжелые потери. В сражении на Калке погибли и князь Мстислав, и его старший сын.
Во время Батыевых нашествий 1238 и 1239 г.г. сначала северная, а затем и южная половины Черниговской земли подверглись тотальному разорению.
В 1246 году черниговский князь Михаил Всеволодович явился на поклон в Золотую Орду, однако, будучи набожным христианином, отказался поклониться языческим идолам и за это был казнен – вернее, попросту забит до смерти.
После этого Черниговское княжество распалось.
Княжество Смоленское
Смоленску, в отличие от Чернигова, географическое расположение благоприятствовало. Со всех сторон окруженная русскими областями, эта земля иногда страдала от междоусобных войн, но зато не подвергалась неожиданным нападениям иноземцев. К тому же город был построен на перекрестке важных торговых путей.
В отдельное государство княжество начало превращаться при внуке Мономаха и, по матери, шведского короля Инге Старшего – рачительном Ростиславе Мстиславовиче (1108?–1167). В эпоху ожесточенных столкновений между различными партиями этот правитель заботился не столько о расширении владений, сколько о развитии своего удела. Он пользовался поддержкой горожан, которые в Смоленском княжестве обладали довольно широкими правами, и покровительствовал учености. Ростислав делал ставку на богатство и крепость своей родовой базы. Эта стратегия оказалась действеннее воинственности иных Рюриковичей и в конце концов привела Ростислава на великокняжеский престол (1159–1167). Но и властвуя в Киеве, он продолжал в первую очередь печься о своей «отчине», присоединяя к ней соседние волости.
Наследники Ростислава вели себя агрессивнее. Не деля княжество на уделы, они стремились захватить в личное владение территории, разбросанные по всей Руси, и постоянно пытались «сесть» в Киеве.
Например, сын Ростислава Рюрик (1140?–1215) занимал бывшую столицу целых семь раз, но не смог там закрепиться. Во время одного из таких нападений, в 1203 году, он в союзе с половцами подверг город новому разграблению, перебив часть населения, а другую уведя в рабство. Были разорены даже монастыри и церкви. Победители не щадили и священников с монахами, что знаменовало совсем уж крайнюю степень ожесточения.
Следует сказать, что Рюрик Ростиславич вообще относился к религии без пиетета. С этим князем связан уникальный в истории русского православия случай.
В том же 1203 году, возвращаясь после разгрома Киева, Рюрик поссорился с союзником – своим зятем Романом Галицким. Тому давно уже надоела супруга, дочь Рюрика, а тут еще испортились отношения с тестем. Роман Галицкий отличался крутым нравом и решил семейную проблему капитальным образом: схватил смоленского князя, его супругу и дочь, да и приказал всех их постричь в монахи. Так он разом избавился от постылой жены, от тестя с тещей, а заодно от политического противника.
По всем канонам Рюрику после этого полагалось отказаться от борьбы за власть и до конца жизни сидеть в монастыре. Но два года спустя бывший зять погиб, и Рюрик Ростиславич всех поразил: несмотря на возраст (ему было за шестьдесят), немедленно скинул рясу и облачился в княжеский плащ. «Хотел расстричь и жену свою, которая вместо того немедленно приняла Схиму, осуждая его легкомыслие», – пишет по этому поводу Карамзин.
Кощунственный поступок Рюрика Смоленского произвел такое впечатление на соотечественников, что через три с половиной столетия об этом древнем событии поминает Иоанн Грозный в полемике с Курбским: «Тем же, которые дерзали расстричься, это на пользу не пошло – их ждала еще худшая гибель, духовная и телесная, как было с князем Рюриком Ростиславичем Смоленским, постриженным по приказу своего зятя Романа Галичского. А посмотри на благочестие его княгини: когда он захотел освободить ее от насильственного пострижения, она не пожелала преходящего царства, а предпочла вечное и приняла схиму; он же, расстригшись, пролил много христианской крови, разграбил святые церкви и монастыри, игуменов, попов и монахов истязал и в конце концов не удержал своего княжения, и даже имя его забыто». Как видно по этому пассажу – не забыто.
Высот могущества Смоленск достиг при племяннике святотатца Мстиславе Романовиче (ок. 1160–1223), который к концу жизни занял киевский «стол».
Мстислав Романович был самым старшим из князей, которые пошли биться с монголами на Калку, и сложил там голову. Но полтора десятилетия спустя опустошительный поход хана Батыя лишь частично затронул смоленские земли и пощадил их столицу, поэтому область избежала горькой участи, постигшей всю восточную Русь.
Признавая себя данниками Золотой Орды, здешние князья не только сохранили фактическую независимость своих владений, но еще и расширили их, а в четырнадцатом столетии даже стали именоваться «великими».
Смоленское княжество вполне могло бы стать колыбелью нового общерусского государства, но потерпело поражение в противоборстве с западным соседом, Литвой, и на рубеже XIV–XV веков было ею завоевано.
Галицко-Волынская Русь
Наиболее убедительная попытка создать долговечное русское государство была предпринята на территории современной Западной Украины. Здесь проходил оживленный торговый путь в Европу, на котором выросли богатые города. Эта густонаселенная область не сразу вошла в состав Руси – процесс завершился только к середине XI века.
Особенность региона заключалась в том, что связи с Польшой, Венгрией и Литвой были для него не менее важны, чем отношения с Киевом, а с момента монгольского нашествия Галицко-Волынское княжество окончательно повернулось лицом к Западу, постаравшись как можно прочнее обособиться от Востока.
Ни одно большое государство не может возникнуть без крупной личности. Здесь, в разное время, действовали три сильных и энергичных правителя: Ярослав Осмомысл, Роман Мстиславич и Даниил Романович, причем последний относится к числу наиболее ярких фигур всей древнерусской истории.
Волынь, главным городом которой был Владимир-Волынский, и Галичская земля поначалу существовали как два отдельных княжества.
Галицией с 1084 г. правили Ростиславичи (потомки Ростислава Владимировича, внука Ярослава Мудрого), поделив между собой города и волости. В единое княжество эти мелкие владения слились в 1141 году. Значение Галича очень выросло при Ярославе Владимировиче Осмомысле (ок. 1135–1187).
Этот князь, по матери наполовину венгр (внук короля Калмана Книжника), оседлал торговый путь по Дунаю в Византию и Болгарию, покровительствуя купцам, ремесленникам и земледельцам. Его прозвище означает «Мыслящий за восьмерых». Автор «Слова о полку Игореве» пишет про Ярослава с восхищением:
