тебя это беспокоит в данном случае?
-…. Как я сказал тебе, это очень непростой, очень талантливый и очень неординарный ученик…. Наверное мы допустили ошибку, когда толком не разобравшись с чем имеем дело, применили к нему обычные методы усмирения…. А может быть даже и более чрезмерные, чем обычно…
– Ну, как я слышал, – он сам вас к этому вынудил….?! Говорят, он был не подарок?
– Да. С ним было труднее всего. И именно это должно было насторожить меня и заставить отнестись к этому случаю с особой серьезностью…., – увы, я допустил ошибку!!!
– Но в чем проблема? Не слишком ли ты строг к себе?
– Проблема в том, что обычно мы имеем дело с сырым материалом. Наши ученики, попадают сюда в достаточно юном возрасте. Они словно глина, которой мы придаем нужную нам форму.
Скорпион же попал к нам, уже будучи вполне сформировавшийся личностью. И очень непростой личностью. Он настолько далек от привычной нам морали и образа мысли, что это иногда просто ставит в тупик. Он уже видел жизнь с таких неприглядных сторон, какие большинство жителей Города вряд ли увидят, доживи они хоть до седых волос. Он столько испытал…. В принципе, – он вообще не должен был дожить до своих лет.
Он, – словно призрак того младенца, которого, (как ты рассказывал), вытащили из канала, и захоронили на городском кладбище под именем Бумбы…. Он не должен бы существовать, он мертвец вставший из могилы. Он исключение из железного правила. Он….
– Ты слишком волнуешься…..
– Да. Ты прав генерал Викт, – я волнуюсь. Может быть даже слишком.
Но проблема в том, что та ненависть к Службе, которую испытывают большинство наших учеников, проходит, когда они осознают себя частью Службы. А Скорпиона эта ненависть сделала Врагом. И изменить это будет невероятно сложно.
– А может тогда не стоит и пытаться? Решить проблему…., так сказать, – «просто»?
– Стоит! Еще как стоит! Это сильная и неординарная личность. Разбрасываться такими мы не имеем права! Не мне повторять тебе девиз Ловцов, – «сила Службы, в сильных людях». Он может стать, одним из ….! – а может и не стать. И если он «не станет» это будет большой потерей для Службы Ловцов, и моим личным поражением.
– А может быть ты слишком волнуешься? Прошло ведь всего три года, и впереди у тебя еще достаточно времени, чтобы все изменить. В конце-концов, – пока он полностью соответствует….
– Соответствует?! … Он подобно воде, принял форму кувшина, в который был налит, но когда кувшина не станет, будет ли вода сохранять прежнюю форму?
– Добейся этого. В конце концов, – даже из самого лютого врага можно сделать друга, если очень постараться. И самый легкий путь для этого, – найти общего врага!
– Но других врагов у него пока нет.
– Ну так будут. Мы позаботимся об этом!
Минуло еще почти три года. За эти годы наш герой, которого мы сначала знали под именем Эя, затем Бумбы, а ныне Скорпиона, – повзрослел и возмужал.
Росточка, правда в нем особенно не прибавилось, да и мяса на костях наросло немного…, так что если не приглядываться этому пятнадцатилетнему подростку, его легко можно было принять за двенадцатилетнего. Но если посмотреть в его глаза….
Злыдень знает, что можно было теперь увидеть, – если посмотреть в его глаза.
Почему? Да потому, что его глаза научились ничего не выражать. И это было настолько странно и так не соответствовало представлению о двенадцатилетнем ребенке, или пятнадцатилетнем подростке, что заставляло задуматься самых искушенных знатоков человеческой натуры.
Но это были только внешние изменения. Самые существенные изменения произошли в его душе, – за эти годы он научился ненавидеть.
Кого? – Всех. Всех кто его окружал! А поскольку окружали его только Ловцы и кандидаты на это звание, то возненавидел он Ловчую Службу Города.
Чем же не устраивала нашего героя Ловчая Служба Города? – В первую очередь, отсутствием свободы. С первых же дней нахождения под опекой этой организации, наш, выросший на свободе герой, чувствовал себя словно в клетке.
У Шакалов он был зависим от Кастета и обязан был выполнять его поручения. Но эта зависимость была добровольной, и у него всегда оставалась возможность расторгнуть их соглашение уйдя из банды, пусть даже и обратно в помоешники. Здесь у него подобного выбора не было.
Это была даже большая несвобода, чем когда он сидел в подвалах Старшего Брата. Там он хоть мог кататься по полу и выть, тем самым выражая свою тоску и разочарование в жизни. Здесь же он был лишен даже этой маленькой привилегии.
За ним наблюдали. Наблюдали почти все время. Даже ночью, его чуткий слух не раз ловил едва слышные шаги и скрип приоткрываемой двери, а потом следовал мгновенный, словно бы прожигающий взгляд. От этого взгляда ничего не могло укрыться. Да и вся обстановка комнаты, где жил он и еще десяток подобных ему учеников, была организованна так, что спрятаться от опытного взгляда Наставников было негде.
Никогда раньше герой наш не чувствовал на себе такого давления. Ему и в голову не могло придти, что кто-то будет указывать ему когда и что есть, когда и где спать, и даже что и какими словами думать. Да-да, даже какими словами думать! В школе Ловцов к этому относились очень серьезно.
А еще это отношение к нему….. Даже хуже, чем когда он был обезьянкой Кастета или помоешником. Тогда его тоже презирали и не в грош не ставили…, но тогда его хотя бы и не замечали. Здесь же ему сразу дали понять, что он никто и что иметь собственные желания и суждения, для него недоступная роскошь…. И в тоже время, Наставники регламентировали каждый его шаг и отравляли каждый его вздох своей мелочной опекой. Он должен был научиться быть винтиком в сложном механизме Службы. Только тогда, (как ему дали понять с самого начала), у него был шанс выжить и даже продвинуться. Правда не объяснили куда…
Первое время он пытался бунтовать. Но ему быстро объяснили как это неразумно. Его укрощали, как укрощают дикое животное, – голодом, побоями и лаской. Скорее даже, –голодом, побоями и отсутствием таковых, что по мнению его Наставников вполне заменяло ласку.
Он сделал попытку убежать…, его поймали через несколько часов, хотя он был уверен, что стоит ему вырваться на простор, – никто и никогда его не найдет. Но его нашли, и наказание за побег было таким впечатляющим, что даже до нашего неукротимого Скорпиона дошло, какой будет расплата за повторный побег.
Когда боль от постоянной порки и чувство голода, стали сильнее его желания делать все по-своему, – он смирился с необходимостью подчиняться, поняв что беспомощен перед той силой, какую представляют собой Ловцы. Но с осознанием своего бессилья, – пришла ненависть. И тем сильнее становилась эта ненависть, чем глубже ему приходилось ее прятать.
А прятать приходилось очень глубоко, поскольку те, кого он считал своими врагами, – разбирались в человеческой натуре. Он это понял, когда начал регулярно посещать уроки.
На этих уроках, его и еще около сотни абитуриентов учили писать, считать, говорить, причем все это на разных языках. Знакомили с манерами и привычками разных слоев общества. Политическими, торговыми и уголовными законами Города. Делопроизводству, и еще десятку дисциплин, перечислять которые не имеет смысла.
Конечно, еще его заставляли много бегать, поднимать тяжести, плавать, драться с оружием и без…, но последнее он воспринимал скорее как отдушину в постоянных серых буднях.
Но помимо этого, с ним проводили и индивидуальные занятия, на которых Наставники развивали его наблюдательность, способность думать и делать выводы, учили его притворяться, изображая других людей, становиться невидимым, пользоваться человеческими ошибками.
Особенно этот последний курс. Когда Наставник начал объяснять Скорпиону, как пользоваться чужой рассеянностью, привычной «зашоренностью» взгляда и невнимательностью…. Как использовать пороки и добродетели других людей в своих целях…. Как играть со словами, делая белое черным и наоборот…, – он понял, как же трудно будет ему обмануть своих врагов.
