Кроме сотрудничества по линии военных разведок, с абвером и «внешней СД» активно взаимодействовала и тайная политическая полиция Эстонии. Директор департамента полиции Сооман установил тесные доверительные контакты с рядом представителей германских спецслужб. После задержания советскими контрразведчиками бывшего вице-директора департамента полиции Константина Кирсимяги он подробно сообщил о всех направлениях сотрудничества с германской разведкой. На допросе 23 октября 1940 года он показал: «На протяжении ряда лет разведывательной работой против Советского Союза руководил начальник политической полиции Сооман. С немцами он связался значительно раньше меня. Я же фактически возглавил эту работу с середины 1938 года, когда был назначен вице-директором департамента полиции. Для практической работы на территории СССР политическая полиция вербовала служащих железнодорожных поездов, перебрасывала через границу агентов-ходоков, а также имела агентуру в приграничных районах. Агенты, которых мы засылали в Советский Союз, получали задания собирать сведения военного характера, выяснять намерения советских властей в отношении Эстонии, а также выяснять характер революционной деятельности Коминтерна и эстонской колонии. Через свою агентуру мы собрали относительно точные данные о состоянии охраны советско-эстонской границы, об укрепленных точках на ней, о численности и вооружении пограничной охраны, расположении застав и комендатур»[229].
Советская внешняя и военная разведка еще с начала 1920-х годов активно проводила свои операции в странах Прибалтики. Если примерно до 1932 года основные задачи их аппаратов были связаны с противодействием антисоветской политике правящих кругов Литвы, Латвии и Эстонии и белогвардейских центров, то с начала тридцатых основным направлением работы стала деятельность по отслеживанию политики иностранных государств в этом регионе, включая Германию.
Советская разведка, располагая весьма значительным объемом информации об активности Германии на прибалтийском направлении, своими силами содействовала внешнеполитическому курсу СССР по поддержанию баланса интересов в этом регионе. Соответственно, одной и главных задач, стоявших перед резидентурами военной и внешней разведок, было получение конкретных данных о проявлениях активности Германии и ее специальных служб в Прибалтике. Второй, не менее важной, задачей было выявление аппарата органов германской разведки, непосредственно занимавшихся разведывательной деятельностью против СССР с использованием возможностей приграничных Латвии, Латвии, Эстонии. В плане работы ИНО НКВД на 1933 год была зафиксирована необходимость установления аппарата германской военной разведки, ведущего работу против СССР в Латвии и Эстонии.
Несмотря на малочисленный состав местных резидентур, разведывательные позиции советских спецслужб в странах Прибалтики были традиционно сильны.
Назначенный в 1932 году руководителем «легальной» резидентуры иностранного отдела в Эстонии Дмитрий Георгиевич Федичкин за относительно короткий промежуток времени сумел создать прочные агентурные позиции во Втором отделе эстонского Главного штаба, тайной политической полиции, ряде эстонских политических партий и организаций, что позволяло ему фиксировать любое проявление активности германской разведки.
Кроме того, через возможности агента советской разведки Л/41, исполнявшего обязанности одного из руководителей организации Новых городских немцев Эстонии, Федичкину удалось взять под контроль деятельность важного звена германской разведки в стране. На начальном этапе операции предполагалось установление контакта с представителем кёнигсбергского филиала абвера Шиллером, стремившимся подчинить своему влиянию два крупных немецких объединения — «Союз городских немцев» и «Балтийское братство». На почве общности интересов агент Л/41 сумел сначала войти в доверие Шиллера, а позже активно противодействовать его работе[230].
Перед своей заменой на должности резидента и предполагаемым отъездом из Таллина Федичкину было поручено восстановить связь с бывшим агентом контрразведывательного отдела (КРО) ОГПУ Гансом Варлихом, завербованным в Москве во время его работы в посольстве Германии в 1920-е годы. В Эстонии Варлих исполнял обязанности секретаря немецкого консульства в Таллине и характеризовался отрицательно как активный сторонник нацистов. Попытки восстановления связи немец отклонил, и резидент предложил Центру оказать на Варлиха психологическое давление путем «проведения нескольких открытых вызывающего характера разговоров на людях». По здравому размышлению в Москве было принято решение оставить своего бывшего агента в покое, и, как оказалось позже, оно было оправданным. В 1935 году Варлих был переведен на работу в Каунас и литовскими контрразведчиками характеризовался как ярый фашист[231].
С появлением в Таллине в 1934 году нового резидента советской внешней разведки Ивана Андреевича Чичаева московский Центр предложил ему «максимально углубить работу по освещению деятельности немцев в Прибалтике, а именно: а) следить за германской политикой в Прибалтике, в особенности в Эстонии, б) выявлять работу немецких наци по созданию местных фашистских организаций, их каналы и связи, в) освещать влияние Германии на эстонскую внешнюю и внутреннюю политику и связи эстонских кругов с германскими нацистами».
Агенты Чичаева Л/18 и Л/29, с учетом рекомендаций ИНО, были частично переориентированы на работу по германскому направлению. Результатом изменений в работе резидентуры стал возросший объем информационных материалов именно по проблематике германской активности в Прибалтике.
26 октября 1934 года: «Происходит активизация Германией экономических связей с Эстонией (усиление импорта, льготы для Эстонии в сбыте зерна и масла). Впервые за ряд лет сальдо в торговле с Германией стало в пользу Эстонии».
28 июля 1934 года: «Наблюдаются дальнейшие сдвиги эстонской внешней политики в сторону германской ориентации с помощью и согласия англичан, отказывающихся от своей экономической заинтересованности в Эстонии».
29 сентября 1935 года: «Визит германского статс-секретаря фон Курселя к Пятсу. Они обсудили вопрос о желаемом Германией слияния эстонской и финской политики».
7 октября 1935 года: «Переговоры Финляндии с Германией и Польшей уже закончены. Финляндия присоединится к антисоветскому блоку, рассчитывая на получение ею Карелии».
17 октября 1935 года: «Германский банк К. Шелля в Эстонии начал проявлять особый интерес к переработке эстонских сланцев на бензин и масло. Военные круги Германии рассматривают эстонскую сланцевую промышленность как свою будущую базу горючего для авиации и мотомехчастей. Финны тоже взяли концессию. Расходы финнов будут субсидироваться Германией». Такие сообщения об активизации Германии на прибалтийском направлении Чичаев регулярно направлял в московский центр[232].
В одном из спецсообщений НКВД СССР, характеризующих процесс германского влияния на происходящие в Эстонии процессы, сказано:
«От вновь завербованного источника ИНО ГУГБ получены следующие сведения:
В процессе продолжающегося германско-эстонского сближения идет усиленное насаждение немцев в Эстонии. Заключив ту или иную торговую сделку с Эстонией, Германия, как правило, получает при этом разрешение эстонского правительства на въезд и длительное пребывание в стране определенного количества немцев. Такой характер сделок, заключенных с Германией в правительственных кругах, держится в тайне.
Большое содействие Германии в смысле усиления ее влияния в Эстонии оказывает банк „Шелл“, от которого экономически зависит большинство руководителей эстонского правительства. Так, командующий армией генерал Лайдонер состоит членом совета этого банка, президент Пяте ведет с банком „Шелл“ коммерческие операции и т. д. Есть целый ряд данных, свидетельствующих о том, что Пяте и Лайдонер получают от Германии денежную дотацию…»[233]
После ввода частей Красной армии на территорию прибалтийских государств в 1940 году обстановка в сфере противоборства советских и германских спецслужб резко изменилась. Отдавая себе отчет в необходимости ограждения частей и соединений Прибалтийского особого военного округа от проникновения германской агентуры, советские органы безопасности по линии военной контрразведки и территориальных органов предпринимали активные усилия по поиску и нейтрализации действующих
