озера, отражая блики полуденного солнца, томилась между берегами, сплошь заросшими соснами и кедрами. Легкий шелест волны, крики чаек не нарушали безмятежного величия этого места, в дикой красоте которого проглядывала какая-то первобытность. Лиза содрогнулась. Не то чтобы она была равнодушна к великолепию природы, но ей казалось, что все здесь несет на себе мрачный отпечаток прошлогодних событий. Ее привело к озеру далеко не праздное любопытство. Она не любила разглядывать покойников, присутствовать на похоронах либо рыскать в сомнительных местах в поисках приключений. Но она хотела воочию представить себе некоторые детали, которые до сегодняшнего времени вырисовывались в ее воображении в весьма туманном виде.
С блокнотом в руках и ручкой она самым тщательным образом исследовала прилегающую к яхт-клубу местность. Лиза побывала на берегу, там, где на причале стояли несколько яхт и их невзрачных соседей – утлых суденышек. Она прошлась до тех самых ворот, где был расстрелян джип Макарова. Вынув из папки листы бумаги с выписками из уголовного дела, она постаралась на местности реконструировать ход событий: взаиморасположение свидетелей, их возможность слышать и наблюдать за происходящим, варианты путей отхода преступников. Она даже прошлась по зарослям кустов, рискуя собрать богатый урожай клещей. И вот, когда она стряхивала с летних брюк репьи и колючки, прямо из-за кустов показалась огромная собачья морда. От неожиданности Лиза едва не вскрикнула. Отпрянув в сторону, она наблюдала, как невероятных размеров псина, по всей видимости немецкая овчарка, обнюхивает оставленную ею сумку, а затем, тихо ворча, направляется к ней. Дубровская почувствовала себя крайне неуютно.
– Норис, стоять! Фу!
Из кустов вылез дедуля. С посохом в руках, в какой-то диковинной одежде, он был похож на лесное привидение.
– Не бойтесь, милая. Он не тронет.
Собака действительно слушалась беспрекословно, хотя и не переставала изучать Лизу большими смышлеными глазами. Дубровская перевела дух.
– Все же, дедушка, неплохо бы собачку держать на поводке. Страшно все-таки. Кто знает, что у нее на уме.
Мужчина непонятно чему обрадовался.
– Испугалась! А по кустам шататься здесь, значит, не боязно. Здесь же, милая, в прошлом году человека сгубили.
– О чем вы говорите?
– Да все о том же! Душегубство здесь произошло. Поэтому молодым красивым девушкам, да еще в одиночестве, ходить здесь категорически не рекомендую…
– Постойте! – невежливо перебила его Лиза. – А вы, значит, видели, как все произошло?
– Видеть – не видел. Но помощь следователю все-таки оказал. Хотя если говорить точно, так это заслуга моего Нориса.
– Не понимаю…
– А чего тут понимать-то! Он автомат нашел, прямо здесь, в кустах. Аккурат на этом самом месте. Вот как вашу сумку сегодня, обнюхал да как залает…
– Но ведь тут наверняка своя собака была, милицейская. И кинолог с ней!
– А как же, были, были… Только автомат все равно Норис разыскал. От ихней собаки никакого толку не было. А все почему? Да потому что я своего пса обучил всему, чему милицейские собаки ни в коем разе не обучаются…
Елизавета вполуха слушала басни деда-лесовика. Она никак не могла решить для себя, что ей дает информация о чудесной находке Нориса. Вроде бы ничего нового. Однако…
– Слушайте, дедушка! Как, кстати, вас звать-то?
– Ерофеичем кличут. Я тут на местной базе сторожем числюсь.
– Ерофеич, миленький! Если ваша помощь потребуется суду, вы согласны приехать в город?
Дед заинтересованно взглянул на Лизу.
– Эва как! Так это что, ты и есть судья?
– Да нет. Я всего лишь адвокат.
– Это как прокурор?
– Наоборот… – Она не стала вдаваться в тонкости уголовно-процессуальной терминологии.
– Только у меня денег лишних нет – по судам кататься!
– А если я вас сама привезу?
– Ну тогда я не против. А как же Норис?
– А что Норис?
– Его брать?
– Да что вы! Собак в суд не пускают.
– Жаль! – Дедуля с крайне разочарованным видом почесал бороду. – Но я все равно согласен. Чего не покататься, если задарма. Оно, глядишь, и развлечение будет!..
После беседы со словоохотливым Ерофеичем Лиза прошлась еще разок по берегу, вышла на пляж. Отдыхающих, несмотря на будний день, было предостаточно. Она пожалела, что не захватила с собой купальник. Солнце жгло нещадно…
Час спустя она покидала Кедровое озеро, унося в воспоминаниях его почти траурную красоту, а также новые сведения, которые ей сообщили странный старик-лесовик да еще одна крикливая особа, хозяйка маленького ларька. «Что же, день прошел не даром, – Лиза даже заулыбалась собственной удаче. – Я пока смутно представляю, каким образом все это мне пригодится. Но чувствую… Нет, я уверена, я просто на пути к успеху!»
Лиза почти вприпрыжку сбежала со ступеней старого массивного здания, в котором еще с советских времен располагалась публичная библиотека. Около часа она провела в этих стенах, уточняя ответ на, в общем-то, несложный вопрос. Знакомая атмосфера библиотеки, тишина, нарушаемая разве что шелестом страниц и приглушенными голосами читателей, напомнили ей студенческие времена. Ностальгия… Но знакомый голос вывел ее из умиротворенного состояния. Лиза вздрогнула. Она едва не сбила с ног невысокого мужчину с дорогим кожаным портфелем в руке.
– Семен Иосифович?! – удивленно выдохнула она, узнав своего коллегу Грановского.
– Да. Ты не ошиблась, Лизонька. Все порхаешь?
Чего было больше в его словах: дружеской иронии или скрытого недоброжелательства, Дубровская не поняла. Она знала, что причин для обоюдной радости при встрече у них быть не должно, как ни верти. Будучи особой ранимой и восприимчивой ко всем проявлениям неприязни, Лиза в уме начала готовить план к отступлению. Она собиралась сказать что-нибудь этакое… покороче и поизящней и с чувством собственного достоинства продолжить свой путь. Но, видимо, планы Семена Иосифовича были иными, поскольку тот цепко подхватил ее под локоток, лишая возможности проделать финт с элегантным прощанием.
– У меня есть свободный часок. Не будешь ли ты настолько любезна скрасить старику одиночество?
Вот этого Елизавета хотела меньше всего. Но, прокрутив в голове перечень возможных отговорок, она посчитала, что отказаться будет, как ни крути, невежливо. В конце концов, она даже не нашла времени поблагодарить Семена Иосифовича за рекомендацию Поличу. Зная, что в адвокатской среде как-то не принято разбрасываться платежеспособными клиентами, Лиза почувствовала что-то вроде угрызений совести. Ладно! Она поговорит с Грановским, с нее не убудет!
– Не будем же мы говорить на улице?! – заявил Семен Иосифович. – Давай-ка заглянем в «Титаник». Клянусь, тебе там понравится.
Это был фешенебельный ресторан с превосходной кухней и первоклассным сервисом. Лиза поколебалась. У нее вовсе не было охоты пробивать брешь в своем бюджете ради беседы, которая ей не особенно нужна.
Видимо, уловив мысли своей спутницы, Грановский улыбнулся:
– Позволь мне взять расходы на себя. Этим ты доставишь старику огромное удовольствие.
Сидя в богато декорированной каюте-люкс 1-го класса, Лиза силилась вспомнить, когда она в последний раз видела Грановского. Да месяца три назад. Но за это время от так изменился… Нет, конечно, «стариком» он не стал. Вальяжный, со вкусом и дорого одетый, Семен Иосифович, несмотря на почтенный возраст, держался молодцом. Неужто последнее, весьма обидное и горькое поражение в громком деле бывшего депутата Суворова, которое он потерпел исключительно и благодаря взбалмошной девчонке Елизавете Дубровской, дало о себе знать? Во всяком случае, он явно отличался от того преуспевающего адвоката, каким был до печально известного финала нашумевшего дела. «Как траченный молью», – заметила про себя Лиза.
Но беседа их пошла легко и непринужденно. Видимо, Семен Иосифович не был охотником вспоминать прошлые обиды. Он заказал потрясающий обед и превосходное вино. Лиза никогда не страдала отсутствием аппетита и отдала должное всему меню. Струился мягкий свет, звучала ненавязчивая музыка, а официант был так внимателен и услужлив, что Дубровской захотелось сказать Семену Иосифовичу что-либо приятное.
– Вы, вероятно, сочли меня дурно воспитанной, Семен Иосифович, я ведь даже не поблагодарила вас за то, что вы любезно порекомендовали меня вашему знакомому.
– Поличу? Ах, да… Ну и как ваши успехи? – в голосе Грановского звучало искреннее участие.
– Откровенно говоря, до недавнего времени положение мне казалось катастрофическим…
Семена Иосифовича позабавила последняя фраза, но он не подал виду. Насколько ему было известно, а благодаря Савицкой ему было известно почти все, положение Петренко и Перевалова и в настоящий момент было хуже некуда.
– Ну что же… Можно вас поздравить! Не поделитесь со стариком своими секретами?
– Какой же вы старик, Семен Иосифович? Пожалуйста, не называйте себя так. Вы еще бодры, молоды…
Видимо, благодаря белому вину комплименты, источаемые Елизаветой, давались ей без особого труда.
– Не буду, милая. Ну, что ты хотела мне рассказать?
– Видите ли, Семен Иосифович. Следствие, пусть и не с самого начала, пошло по ложному пути. Эта история… помните, с конфликтом в ресторане? Она была вымышленной с самого начала. У меня есть доказательства того, что главный свидетель, некий Коровин, дал в суде ложные показания. Из всего этого следует, что мотив убийства Макарова следствием и судом толкуется неверно. Не было неприязни между Макаровым и Переваловым, не было конфликта, а следовательно – и причины его убивать…
Грановский рассеянно вертел в руках бокал, а мысли его возвращались к тем дням, когда он принял на себя защиту Петренко…
Клиент был из той категории, которыми разбрасываться не пристало. Конечно, речь шла не о Петренко, а о Поличе, преуспевающем владельце охранной фирмы «Муха». Было что-то трогательное в том, как хозяин печется о своих подчиненных.
– Семен Иосифович, сделайте все, что считаете возможным. Я, со своей стороны, постараюсь оказать вам всемерную поддержку, как финансовую, так и моральную. Держите меня в курсе этого дела. По первому же вашему зову я бросаю свои дела и мчусь на помощь…
