там, большинство были изгнаны. В июне 1951 года настоятеля епископата и ближайшего соратника Миндсенти архиепископа Калоца Греса постигла та же участь, что и его примаса. Преследования служителей церкви и монашеских орденов в Венгрии затронули не только католиков. Известны жертвы и среди не столь многочисленных кальвинистов и лютеран, гонениям подверглись епископы и пасторы, в том числе наиболее известный представитель кальвинизма епископ Ласло Равас.
В Чехословакии, как и в Венгрии, власти пытались организовать раскол в католической среде, стараясь склонить отдельных деятелей Церкви к сотрудничеству. Не добившись успеха, они усилили репрессии. В июне 1949 года архиепископ Праги Йосеф Беран, прошедший через нацистские лагеря Терезин и Дахау, был интернирован и находился под неустанным надзором властей. В сентябре 1949 года десятки викариев, выразивших протест против законов, касающихся Церкви, были арестованы. 31 марта 1950 года в Праге начался процесс над иерархами монашеских орденов, обвиненными в шпионской деятельности в пользу Ватикана и иностранных держав, в тайном хранении оружия и подготовке государственного переворота; видный представитель ордена ре-демптористов, ректор Теологического института Мастилак был приговорен к пожизненному заключению, остальные его соратники также пострадали, они были осуждены в общей сложности на сто тридцать два года тюремного заключения. В ночь с 13 на 14 апреля 1950 года Министерством внутренних дел была проведена массированная операция против монастырей, подготовленная в лучших военных традициях; большинство монахов были выселены и интернированы. Одновременно с этим полиция занялась организацией принудительного переселения епископов, поместив их в условия, где они были лишены возможности контактировать с внешним миром.
Весной 1950 года в восточной Словакии по приказу коммунистического режима ликвидируется Греко-католическая (униатская) церковь, отныне ей надлежало войти в состав Православной церкви — прием этот уже использовался в советской Украине с 1946 года; недовольные служители Церкви были интернированы либо изгнаны из своих приходов. Протоиерей из советской Закарпатской Украины Йозеф Цати после сфабрикованного против него процесса был депортирован в лагерь в Воркуту и прожил в Заполярье с 1950 по 1956 год.
Карательные мероприятия против служителей культа планировались и осуществлялись под началом Коммунистической партии Чехословакии. В сентябре 1950 года партийное руководство выработало политическую концепцию судебного преследования против католиков, и уже с 27 ноября 1950 года в Праге начинается целая серия процессов; девять человек из ближайшего епископского окружения во главе со Станиславом Зела, главным викарием города Оломоуца в центральной Моравии, были сурово наказаны. А в Братиславе, столице Словакии, 15 января 1951 года завершился процесс над тремя епископами, один из которых принадлежал к Греко-католической церкви. Все обвиняемые на этих двух «процессах против агентов Ватикана в Чехословакии» (обычная в те годы формулировка) были приговорены к различным срокам тюрьмы — от десяти лет до пожизненного заключения. Эта серия процессов закончилась в феврале 1951 года, за ней последовало еще несколько процессов против епископского окружения. Однако репрессии на этом не кончились. Штефан Троха, епископ Литомержский из центральной Богемии, участник Сопротивления, арестованный в мае 1942 года и пробывший в заключении до конца войны в концлагерях Терезин, Маутхаузен и Дахау, приговорен к двадцати пяти годам тюрьмы… в июле 1954 года.
Инициаторы репрессий сочли необходимым не только обезглавить церковную иерархическую верхушку, но также нанести удар по христианской интеллигенции. Участница Сопротивления, преподаватель истории искусства в Карловом университете Ружена Вацкова, пользующаяся большим уважением в среде политзаключенных, была осуждена в июне 1952 и оставалась в заключении до 1967 года! В ходе двух процессов 1952 года жестоко пострадала элита католической интеллигенции. Второй процесс, проходивший в Брно, столице Моравии, является, возможно, крупнейшим процессом над интеллигенцией за всю европейскую историю XX века.
«Признание» и небытие одного католика
Видный представитель чешской католической интеллигенции, не стремившийся продвинуться по церковной иерархической лестнице, Бедржих Фучик, арестован весной 1951 года и приговорен к пятнадцати годам тюремного заключения на показательном процессе 1952 года в Брно; амнистирован в 1960 году. На допросах подвергался физическим истязаниям. Однажды после семичасовых уклончивых ответов своим палачам («ничего», «я не знаю», «никто») он не выдержал и начал «признаваться». «Оставьте меня в покое, умоляю вас, — просил он судебных следователей, — сегодня больше не могу, это день смерти моей матери». Целую неделю перед процессом его заставляли заучивать ответы на приготовленные заранее вопросы, с тем чтобы он их воспроизвел на суде. До ареста он весил шестьдесят один килограмм, теперь — сорок восемь и был в ужасном состоянии.
Вот несколько фрагментов из интервью с ним, записанных Карелом Бартошеком в Праге в период между 1978 и 1982 годами: — Чувствовали ли вы себя на суде актером какой-то комедии или спектакля?
— Да. Я уже знал обо всем заранее.
— Но зачем вы разыграли эту комедию? Вы, католик, интеллектуал, потворствовали вашим следователям в постановке сталинско-коммунистического показательного процессе…
— Это было самое страшное из того, что я перенес в тюрьме. Голод, холод, пробелы в памяти… мучительные головные боли, вплоть до потери зрения… все это забывается… даже если дремлет в глубинах вашего сознания. Не забудется никогда — самое ужасное, что теперь навсегда останется со мноо, — ощущение, что вдруг в вас появляется два существа… Два человека. «Я» под номером один — тот, кем я был всегда, — и «я» под номером два, которое говорит первому: «Ты — преступник, ты совершил то-то и то-то». А первый от всего отрекается. И эти двое начинают вести диалог внутри меня, происходит полное раздвоение личности, один без конца унижает другого: «Нет, ты лжешь! Все было иначе!». Другой отвечает: «Это правда! Я это подписал, я же…»
— Не вы первый делаете подобные «признания». Таких «признавшихся» очень много. Каждый из вас — личность с неповторимым физическим и интеллектуальным обликом, и тем не менее все вы действовали одинаково или сходно: подчинились правилам постановки преступного спектакля, согласились играть в комедии, выучили розданные вам роли. Я уже записывал на пленку интервью с коммунистами, анализировал их «признания», причины их надлома и подавленности. Вы — человек совершенно иного мироощущения. Отчего такое случилось с вами? Отчего пошли вы на сотрудничество с этой властью палачей?
— Я не сумел защититься, ни психически, ни физически, не устоял против их «обработки». Я подчинился. Я уже рассказывал вам о моменте ощущения своей внутренней капитуляции. (Мой собеседник возбуждается все сильнее и сильнее, он почти кричит.) Я уже не был собой… Это состояние небытия — самое страшное унижение, падение в бездну, разрушение самого сокровенного, человеческого. Тобой самим.
Репрессивные действия против различных конфессий в балканских странах разыгрывались по единому сценарию. В Румынии уничтожение Греко-католической (униатской) церкви, второй по численности после Православной, приняло резко выраженный характер осенью 1948 года; Православная церковь молчаливо отреагировала на эти репрессии, поскольку ее верхушка уже научилась договариваться с режимом, что, впрочем, не спасло от закрытия многочисленные церкви и от арестов — многих священников. В октябре были поголовно арестованы все униатские епископы. 1 декабря 1948 года Греко- католическая церковь была официально запрещена; тогда она насчитывала 1 573 000 прихожан (на население в пятнадцать миллионов человек), 2498 культовых сооружений, 1733 священника. Власти конфисковали имущество Греко-католической церкви, закрыли ее соборы и культовые сооружения, сожгли ее библиотеки; 1400 священников (около 600 —в ноябре 1948 года) и примерно 5000 прихожан были арестованы, 200 из них — убиты в тюрьме.
С мая 1948 года в Румынии стали разворачиваться гонения на Римско-католическую церковь, насчитывавшую 1 250 000 прихожан. Все началось с ареста 92 священников. В приказном порядке
