Маркизом домом. Соседство это раньше было для Лолы удобно, а теперь оно стало опасным, но Лола была в таком состоянии, что мысль об этом не пришла ей в голову.
На улице была чудесная погода. Светило солнышко, дул легкий теплый ветерок. Лола съела прямо на улице порцию эскимо и немного успокоилась. Чтобы скоротать время, она не стала брать машину, а поехала к салону на общественном транспорте. Делать этого не следовало, потому что в автобусе Лоле два раза наступили на ногу и три раза обругали. Но, помня о том, что скоро она отдаст себя в умелые руки Розы Тиграновны, Лола не стала сильно огорчаться по таким пустякам. Она вышла на две остановки раньше и не спеша побрела по проспекту, изредка останавливая взгляд на витринах. Как только все закончится, будет просто необходимо обновить гардероб! И хорошо бы поехать куда-нибудь отдохнуть… лучше всего одной, даже Пу И не брать. Хотя… насчет Пу И, это уж слишком… раньше они никогда не разлучались…
Лола прошла мимо своего дома и отвернулась – так ей вдруг захотелось зайти туда, проведать зверей, и вообще… Лола отогнала эту крамольную мысль и прибавила шагу. Вот показалась вывеска салона красоты, и тут Лола вдруг услышала у себя за спиной удивительно знакомый голос – такого необычного тембра, с легкой хрипотцой:
– Дорогая, как же я рад тебя видеть…
Лола медленно обернулась, и ей показалось, что синее небо над нею разверзлось, оттуда выскочила огромная рука с молотком и заехала им ей, Лоле, по голове. Уши у нее намертво заложило, Лола выпучила глаза и начала медленно оседать на тротуар. Надо сказать, было от чего! Перед нею стоял ее старый знакомый, ее первая большая любовь – Глеб Хованский, собственной персоной, – и улыбался до боли знакомой улыбкой! Выглядел он неплохо – никаких окровавленных щек, не было у него и ужасной черной дырки во лбу. Словом, для покойника недельной давности он выглядел просто потрясающе!
– Сюрприз! – ухмыльнулся Глеб.
Леня взбежал по лестнице и открыл дверь своим ключом.
Несмотря на то, что он очень удачно с самого утра пристроил чемоданчик в укромном месте, где никто его теперь не найдет, на сердце у него отчего-то было неспокойно. Он предчувствовал большие неприятности. То есть и раньше путь их не был усыпан розами, но Леня до сего дня довольно-таки успешно преодолевал все ловушки и препоны, несмотря на то, что Лолка отказывалась его слушаться и всячески капризничала. Вот хоть вчера – хорошо, что Пу И вовремя его разбудил. Нахальная Лолка могла ведь попробовать открыть кейс. И черт его знает, чем могло закончиться ее вмешательство в тайные дела Лазоревского! Даже если бы кейс не взорвался, все равно пришлось бы им менять тактику. Потому что Лазоревский должен быть уверен, что его кейс никто не открывал, только тогда Леня успешно выполнит то, что он задумал – вернет чемоданчик владельцу, причем таким образом, чтобы они с Лолкой не только остались в живых, но еще и получили от олигарха солидные деньги. Но после ночного происшествия он боялся, что Лола опять выкинет какую-нибудь глупость.
Он вошел в комнату и увидел Пу И, с выражением вселенской скорби на морде лежавшего на полу и положившего лапы на Лолин домашний тапочек. А Лолы не было и в помине.
– Пу И, где Лола? – строго спросил Маркиз, посмотрев в глаза избалованного пса.
Тезка китайского императора тоненько заскулил и жалостно закатил глазки, давая понять, что и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос.
Леня сел в кресло: ноги его не держали. Он был расстроен. Случилось именно то, чего он опасался. Лолка психанула и куда-то сбежала, именно сейчас, в самый неподходящий момент, когда до завершения операции остались считаные дни!
В том, что она действительно психанула и сбежала, он не сомневался, об этом говорили две вещи – тапочки и Пу И, если, конечно, можно считать Пу И вещью.
Поскольку тапочки лежали посреди комнаты, значит, она сбежала из дома, а не плещется в коммунальной ванне; поскольку Пу И тоже лежит посреди комнаты, значит, Лола сбежала в состоянии крайнего нервного возбуждения, говоря попроще – ей вожжа попала под мантию, потому что в нормальном состоянии она ни за что не оставила бы без присмотра своего четвероногого любимца.
– Значит, ты о ее местонахождении решительно ничего не можешь сообщить? – еще раз, без особой надежды на успех, спросил Маркиз у чихуа-хуа и отправился на просторы коммунальной квартиры в поисках более разговорчивых свидетелей.
Первым, кого он встретил в коридоре, была Тамарка.
Она плыла из ванной неспешным шагом цирковой слонихи, облаченная в бордовый шелковый халат, с головой, обмотанной лиловым полотенцем, и низким душевным голосом напевала:
– Я сошла с ума, мне нужна она…
Маркиз, не задаваясь вопросом, кого именно Тамарка имеет в виду, озабоченно поинтересовался, не видела ли она Лолу.
– Нужна мне она! – возмущенно отозвалась девица и тут же надвинулась на Леню, прижала его к стене горячим мощным бедром и с чувственной хрипотцой в голосе проговорила: – Нет, ну как, ну как ты можешь жить с такой психопаткой?
– Слушай, Тома, мы как-нибудь сами разберемся! – ответил Леня, пытаясь высвободиться. – Ты лучше скажи, видела ее сегодня?
– Нет, Ленечка, тебе нужна совершенно другая женщина! – Тамарка перешла на интимный шепот и словно бы ненароком распахнула шелковый халат шире допустимых в обществе пределов, «выпустив» свой впечатляющий бюст на «свободную охоту». – Тебе нужна заботливая, ласковая женщина, которая сможет оценить тебя по достоинству, сумеет позаботиться о тебе…
– Тамарка, ты что… – Леня попытался вырваться из ее жарких объятий, но это было почти так же трудно, как выбраться на свет божий альпинисту, погребенному под снежной лавиной.
– Тебе нужна внимательная, любящая женщина, а не эта законченная психопатка…
– Вы с ней что – поцапались сегодня? – спросил Леня, пытаясь поднырнуть под Тамаркин бюст и таким нетрадиционным путем выбраться на свободу.
– Не эта законченная психопатка, к тому же еще и фригидная, – продолжала Тамарка, попытавшись поймать ускользавшего мужчину, – я же слышу, из вашей комнаты по ночам никаких звуков не доносится…
– Ты еще и под дверью подслушиваешь?! – разозлился Маркиз и ловко увернулся от Тамаркиного захвата.
– Больше мне делать нечего! – фыркнула девица, поняв, что добыча ускользнула. – А эта твоя психопатка только и думает, что о своей распрекрасной внешности! Лучше бы о мужчине заботилась! Если уж тебе повезло, достался объект, так надо его беречь, заботиться о нем! – Тамарка гордым жестом запахнула халат и неторопливо вплыла в свою комнату.
– Поскандалили они утром! – раздался в коридоре голос заинтересованной Зинаиды Викентьевны. Она стояла на пороге своей комнаты и с любопытством осматривала Ленину одежду, приведенную в художественный беспорядок его единоборством с любвеобильной Тамаркой.
– И куда Лола ушла? – с надеждой спросил Маркиз. – Она вам ничего не сказала?
– Ничего не сказала, – Зинаида Викентьевна обиженно поджала губы, – совершенно ничего!
– Что же делать? – Леня стоял посреди коридора, растерянно уставившись на соседку.
– Ничего не сказала! – продолжила Зинаида Викентьевна. – А потом по телефону куда-то позвонила…
– Куда?! – В голосе Лени снова появились нотки надежды. – Куда, вы не расслышали, Зинаида Викентьевна?
– Нет, куда она звонила, я не расслышала, – соседка покачала головой, – а спрашивала она какую-то… Розу Тигровну.
– Не Тигровну, а Тиграновну! – подала голос из своей комнаты обиженная Тамарка.
– Ты что, тоже слышала? – крикнул Леня в сторону ее демонстративно закрытой двери.
– Я же говорю – ее, кроме собственной внешности, ничего не интересует, – по новой завелась Тамарка, – а если тебе повезло, достался объект, нужно о нем заботиться, кормить его как следует, и все остальное тоже, тогда его надолго хватит, а если все время только по салонам красоты шляться…
– По салонам красоты?! – переспросил Леня, пытаясь вычленить из Тамаркиных причитаний полезную
