– Теперь я понимаю, отчего там было все так странно, – задумчиво сказала Лола, – просто приехали – и увезли труп. Никакой полиции… как же в таком случае они намереваются нас шантажировать?
– Эта труповозка тоже наверняка была подставной, – заметил Леня, – «санитары» нарочно сказали старухам, что человек умер, а не убит, чтобы оправдать отсутствие полиции. Что касается шантажа – не беспокойся, найдут они способ! Пока труп у них…
– Значит, нужно выкрасть этот труп! – заявила Лола.
– Ты что – совсем рехнулась?! – заботливо осведомился Леня. – Откуда мы его выкрадем, а? Мы ни малейшего понятия не имеем, где он сейчас находится! Или ты думаешь, что притворишься безутешной вдовой, и тебе его выдадут по первому требованию?
– Пока мы его не найдем, я не смогу спать спокойно! – заявила Лола.
– И очень хорошо! Если бы ты поменьше спала, то ничего бы и не случилось! – вспылил ее компаньон.
– Попробовал бы сам не уснуть после дозы снотворного! – обиделась Лола. – Думаешь, это так легко? И вообще у меня стресс! Меня оскорбили в моих лучших чувствах! Что может быть ужаснее, чем поруганная первая любовь?!
Она подобрала с полу подушку, уткнулась в нее и картинно зарыдала. Леня неожиданно успокоился: раз Лолка снова начала работать «на публику», стало быть, все не так уж плохо. А то он уже начал волноваться, увидев ее, такую несчастную, с коричневыми пятнами на лице, с дурацкой подушкой, изображающей живот беременной дамы…
Он не стал подсаживаться к Лоле и пытаться ее успокоить легким поглаживанием по голове. Не стал он суетиться рядом с ней со стаканом воды, заботливо лепеча, чтобы Лолочка успокоилась. Не начал он демонстративно кружить по комнате с мобильным телефоном наперевес, крича, что, если Лола не прекратит истерику, он немедленно вызывает «Скорую помощь», и тогда приедет строгий врач и вкатит ей три укола, которых Лола всегда ужасно боялась. Не стал он применять и самое жестокое, но действенное средство: отлупить Лолу от всей души по щекам и затащить ее под холодный душ.
Нет. Леня спокойно переобулся в прихожей, снял пиджак и, подозрительно покосившись на попугая, повесил его в шкаф.
Попугай Перришон вполне мог, рассердившись на Леню или просто из*censored*ганских соображений, обгадить одежду, причем выбирал он исключительно безумно дорогие Ленины пиджаки.
Леня разобрал дорожную сумку, положил бритву на полочку в ванной комнате, а грязное белье – в стиральную машину, неторопливо прошел в кухню и занялся приготовлением кофе. Лоле наконец надоело рыдать, и она появилась в кухне, громко всхлипывая и сморкаясь. Леня был наготове и тут же предъявил ей зеркало. Лола охнула и резво скакнула в ванную.
Она вернулась в кухню через пять минут, с чисто вымытым лицом, высоко заколотыми волосами и без дурацкого комбинезона. Туго затянув поясок халата, Лола присела на табурет и придвинула к себе чашку с горячим кофе.
– Есть нечего! – ворчливо заметил Маркиз. – Ветчины на один бутерброд осталось, обедом и не пахнет…
– До того ли мне было! – огрызнулась Лола, и Леня не мог с ней не согласиться.
– Серьезное дело! – сказал он, отхлебывая кофе. – С размахом люди работают. Сколько народу пристегнули – нужно было тебя заманить, этого… твоего… убить, про остальных я уж не говорю. У Бича внука похитили, у Вензеля – кого-то близкого…
– Это говорит только о том, что они ни перед чем не остановятся, им очень нужен тот самый чемоданчик. Ленечка, а что в нем, а? – У Лолы от любопытства заблестели глаза.
– Понятия не имею, – Леня пожал плечами, – могу только предположить, но мне такая чушь в голову лезет, что я даже тебе не скажу. А вообще-то это все говорит о том, что в деле замешано очень много народу. А когда много народу, то обязательно должна где-то произойти утечка…
– И мы можем попробовать… – Лола умоляюще поглядела на него. – Ленечка, ты же понимаешь, что, если даже вам все удастся, операция пройдет успешно и вы добудете этот проклятый чемоданчик, – не будет нам покоя!
– Разумеется, не будет. Только дурак может думать, что в случае успеха каждому честно отдадут заработанный миллион и отпустят восвояси. Раз в деле замешан Хорек, хорошего ждать не приходится. Скорее всего, они намерены просто уничтожить нас потом – всех четверых.
– Ой! – Лола зажала рот рукой.
– Не волнуйся, девочка, я ведь тоже не новичок в своем деле, – улыбнулся Леня, – как-нибудь выкрутимся. А пока – давай-ка съездим на Черную речку, поглядим, что и как. Все равно больше делать нечего.
Лола улыбнулась ему и поймала себя на мысли, что она больше не боится. Леня здесь, а значит, она больше не одна. Вместе они справятся с любыми неприятностями!
– Вон, смотри, – Лола высунулась из машины, – вон тот серый кирпичный дом, третья с краю парадная, на третьем же этаже.
– Так-так, – сказал Леня, внимательно оглядев фасад дома, – какая, говоришь квартира?
– На третьем этаже, наискосок от лестницы, а на площадке там четыре квартиры…
Они вышли из машины и обошли дом.
– Вот те окна и балкон, – сказал Леня, подсчитывая, – там был балкон?
– Не помню, – виновато призналась Лола.
– Чисто детский сад! – вскипел Маркиз. – Сколько раз я тебе повторял: в незнакомом месте сразу же определись! Где ванная, где кухня, куда окна выходят, есть ли балкон или лоджия, далеко ли пожарная лестница!
– О господи, да я же не работать туда ходила, а… к любимому человеку! – Лола тоже рассердилась.
– Тем более! Раз твой любимый человек оказался подозрительным растленным типом!
Лола только махнула рукой и промолчала, потому что все равно крыть ей было нечем.
– Так-так, предположим, что это именно тот балкон, – пробормотал себе под нос Леня, – и что мы видим?..
Балкон по летнему времени был раскрыт настежь, из комнаты слышался громкий голос радиодиктора, развевалось на ветерке сохнущее белье: женская блузка, полотенце и две пары розовых трусов весьма впечатляющего размера.
– Покойник устроил постирушку? – Леня вопросительно глянул на Лолу. – Или ты перепутала дом?
– Ничего я не перепутала. Именно из этой парадной его утром увезли! И бабули тут сидели…
– Тогда устраиваем разведку боем! – решил Маркиз. – Только нужно раздобыть два белых халата…
Леня несколько раз подряд надавил на кнопку звонка. Из глубины квартиры послышалась резкая, требовательная трель, на которую тут же ответил пронзительный женский голос:
– Ну иду, иду, кого еще принесло!
Дверь распахнулась без всяких вопросов, и на пороге появилась пышная молодящаяся дама зрелого пенсионного возраста, в бордовом плюшевом халате, едва сходящимся на ее обильных телесах, с накрученными на розовые пластмассовые бигуди волосами цвета «темный махагон», стыдливо прикрытыми прозрачной капроновой косыночкой.
Леня машинально прикинул размеры дамы и определил, что розовые трусы на балконе – именно ее, и ничьи больше.
Увидев на пороге мужчину и женщину в белых халатах, хозяйка всплеснула руками и воскликнула визгливым голосом:
– Это «Скорая», да? Так это вам, наверное, к Олимпиаде Самсоновне, к ней все время «Скорую» вызывают! Это вам выше этажом надо, в семнадцатую квартиру! Там Олимпиада Самсоновна живет, она женщина пожилая и часто болеет! Это в семнадцатой квартире, на пятом этаже. Она с невесткой живет, вдвоем они… Сын у нее в тюрьме, а она – вдвоем с невесткой. Так что это вам к ней, наверное, она чуть что – сразу «Скорую» вызывает…
