со всеми за стол, а либо стояла в проеме кухни, либо сидела на нижних ступеньках лестницы, обхватив колени. Вот и сейчас она стояла у стены дома, держа на руках пушистого котенка, поглаживая его по спине. Негромкие вечерние разговоры прервались хлопаньем калитки - Сайнир не вбежал, а влетел, таща за спиной небольшой мешок и утирая пот со лба.
- Вечерний привет, уважаемые! - все-таки у парня такая улыбка, что все в ответ заулыбались, даже Мареш с Галатой. - Вот, шел домой, а тут мешок ничейный, дай, думаю, возьму? Никто не терял?
Сайнир так подмигнул Марту, напомнив о злополучных ножнах, что мужики прыснули от смеха и загомонили, предвкушая очередную каверзу.
- Да ты сперва открой да покажи, что там, а потом уже будем хозяина искать! - прогудел Хрол.
- Щас! - Сайнир оскорбленно задрал подбородок. - Этак каждый скажет, что добро он потерял, когда заглянет. А вот когда хозяин назовет, что там было, я проверю, не врет ли...и отдам. Ну? Молчите, ничейный, значит? Тогда беру себе! Ой, какая прелесть!
Последние слова уже относились к Надире с котенком. Сайнир, держа мешок обеими руками за горловину, уставился на котенка с таким обожанием и любовью, что даже нам у стола было ясно, ну любит парень вот таких маленьких, вон как умильно смотрит, аж брови домиком сложил и рот приоткрыл...
- Чудо просто... - громкий шепот с придыханием на пол-двора. - А...погладить можно?
- Конечно!
Надира доверчиво улыбнулась, не чувствуя подвоха, а Сайнир протянул руку и...погладил грудь девушки все с тем же томно-умильным выражением на плутоватом лице. Несчастная девчушка покраснела так, что даже руки залились краской, слезы буквально брызнули во все стороны и, громко всхлипывая, она умчалась в темную кухню, откуда еще долго доносились ее рыдания и успокаивающее воркование Лидды. За столом тихо хрюкали мужчины, не решаясь громко смеяться, а парень моментально исчез, как будто провалился сквозь землю.
Ну и шкодник, тут не успеешь зазеваться, как он моментально тебя разыграет! Прикольно, конечно, у нас бы посмеялись и забыли, и не такое видывали, а тут подобное будет еще долго вызывать обидные смешки. В трактирах запросто лапают подавальщиц за зады, даже если та и не предлагает себя вместе с ужином - так принято, на улицах вроде тихо и никто людей не ест, но по вечерам лучше не ходить. Юбку неприлично носить так, чтобы были видны щиколотки, а вот декольте делается по максимуму, да еще подпирается корсажем - сразу создается вид на пару размеров больше природного. Килита, долго рассматривающая мои штаны и 'парео' поверх, качала головой и сетовала, что в таком виде ни один нормальный мужчина на меня не польстится, кроме пьяных наемников, потом она сунула мне пестрое платье и свой корсет, чтобы я попробовала их одеть, уж очень ей интересно было посмотреть на меня в этом. Я развеселилась, натянула балахон и затянула шнуровку по бокам - очень разумное решение в отсутствии молний и пуговиц, завязала ленточку на вырезе и шнурки корсета. Сразу выпрямилась спина, грудь вывалилась поверх корсета, как у всех по здешней моде, а многочисленные складки платья увеличили зад. Девица осмотрела меня со всех сторон, расправила что-то сбоку и потащила вниз, к Лидде. Кухарка тоже одобрила приличный, по ее мнению, наряд для женщины, а не 'эти паршивые мужские штаны' и начала ворчать, что молодежь совсем отбилась от рук, не уважет старших и вообще куда идет этот мир, непонятно. Ну прямо как у нас, хоть в Древнем Риме, хоть в двадцать первом веке - все одинаково! Хихикнув про себя и подобрав длинноватый подол, я прошествовала к себе в комнату мимо обалдевших мужиков - ну да, в платье они меня никогда не видели, я и сама от себя офигела в местном наряде. Боюсь, что вот в нем-то мне и до соседней улицы будет не дойти, уж больно тут все напоказ...лучше в брюках да рубашке похожу.
- Сняла все-таки, а зря! - Килита явно огорчилась, что я сняла платье и корсет. - Так ты женщиной выглядишь, а не степнячкой.
- Брось, мне так ходить удобней. Внимания меньше привлекаю. Да и сверху ничего не вываливается...
- Если тут, - девушка ткнула себя в грудь пальцем, - ничего не будет, ни один мужчина на тебя не посмотрит.
- А оно мне надо? - блаженно вытянувшись на спине с собственной подушкой под головой, я отдыхала от дневных впечатлений.
- Как это не надо? А дом свой, а детей не надо?
- Мой дом далеко, Килита. Там у меня и сын есть, и муж. Вот туда я и хочу вернуться, а здешние мужчины мне не нужны.
- И большой у тебя сын? - она округлила глаза
- Шесть лет ему. Он с мамой моей остался, а мы...вот тут заблудились, у вас...
- И как ты собираешься возвращаться?
- Не знаю, деньги нужны, чтобы вернуться. А их заработать надо. Спать давай, устала я за день.
Девушка еще поворчала про то, что не всегда надо и домой спешить, когда есть возможность, и что можно было бы и побольше рассказать, раз я уж издалека пришла, но я уже засыпала...
Ботинки все-таки не выдержали дорог этого мира и теперь жалостливо взирали на меня отставшей подошвой. Даже дома я бы их не починила, а уж тут и подавно, значит, надо искать новую обувь и тратить деньги. То, в чем ходили местные женщины, меня не устраивало - какие-то тапки на плоской подошве, я в таких и ста метров не пройду, это почти что босиком, да без каблука. На базаре мне приглянулись только сапоги, но они были мужские и высоченные, под самый зад, ходить в таких - потеха окружающим. Ботинки я подвязала веревочкой - иной раз местный люд ходил и в более драных опорках, но мне предстоял долгий путь, надо было озаботиться о ногах и поиски обувки привели меня в сапожную лавку. Собственно, сюда адресовал меня и Файзат, но я из упрямства решила заглянуть сперва на базар, чтобы хоть немного сориентироваться в ценах. Цены были не очень понятны, разброс завораживал, но десять серебряных монет точно придется отдать.
С сапожником разговор вышел долгий и обстоятельный. Сперва мужик не мог понять, почему мне вообще нужны сапоги, потом я долго втолковывала ему про двойную подошву, как на наших 'казаках', дальше мы обсуждали наборный каблук и его форму. Мастер круглил глаза, тряс головой, разводил руками и всячески показывал, что он ничего не понимает в глупых бабских задумках. Носила бы, как все, опорки из толстой кожи с широченным голенищем до щиколотки, а не выпендривалась - он тыкал мне в нос эти самые опорки, от которых меня начинало трясти. Два раза я уже со злостью махала рукой и поворачивалась к дверям, и оба раза меня останавливал тощий мужичок, то ли подмастерье, то ли уборщик. Сапожник, пузатый дядька с толстыми пальцами, опять деланно хватался за голову, но дело шло и мне уже вытаскивали шкуры на выбор материала голенищ. Спектакль завершился совершенно неожиданным финалом - сапожником оказался тот тощий мужичок, он кроил и складывал паззлы, а толстый - собирал их на гвозди, нитки или что там еще используется в этом мире. Десятый раз я нарисовала предполагаемые сапоги в фас и профиль, потыкала в нос драными ботинками, чтобы показать, как надо делать, тощий промерял ногу и прикидывал голенище, чтобы оно пролезло в подъеме - мне только оставалось надеяться, что сапоги будут лучше, чем то безобразие, что стояло на рынке. Потом пошла торговля за цену. Тут уже заламывала руки я, порываясь уйти, пускала воображаемую слезу и крутила ногой в дырявом ботинке. После всех обсуждений сапоги встали мне в четырнадцать серебряных монет. Индпошив всегда ценится дорого, утешала я себя, когда брела к дому Данияра, лишь бы носились долго. Надежда была только на то, что хоть что-то я получу за инвентаризацию склада и технические новшества. А за сапогами я должна была зайти через два дня...
Данияр сдержал слово - некое подобие длинного стола уже ждало меня, даже корытце для рулонов приделано сбоку. Мотать ткани стало легче, не намекнуть бы ему о премии за досрочное выпонение работы? К вечеру в углу осталось только два рулона с плотным полотном, эти я уже размотаю завтра, они не скользят, как шелк, и работать с ними одно удовольствие. Торговец поймал меня, когда я уже стояла во дворе. В окно высматривал, что ли?
- Проходи за стол, Рина, посидим, поговорим за благородным чаем из Ассы. Такого напитка ты еще не пила, клянусь!
- Спасибо, уважаемый, только ты мне вот скажи, не клал ли ты туда щепоть той травы с полудня, которая освежает голову? Не хотелось бы мне к ней привыкать.
