определенной своей части входит в правовую систему той или иной страны. Однако спрашивается — почему данная мысль должна представляться необычной?
Ведь ясно же, например, что в эксплуататорских формациях правосознание угнетенных классов, в особенности их революционная правовая идеология, и не может входить в состав правовой системы, обслуживающей интересы господствующего класса (в частности, марксистско-ленинская правовая идеология в юридическую систему буржуазного общества).
Но дело не только в этом. Даже господствующее правосознание или единое правосознание общества развитого социализма — не нечто такое, что само собой, целиком включается в правовую систему данного общества. Ведь и здесь есть разные уровни правового сознания, и есть, так сказать, противоборствующие элементы, например, при социализме правовые взгляды и настроения отсталых людей, порой антиобщественные, чуждые социалистическому обществу, которые, скорее, относятся к объекту, чем к механизму правового регулирования. Решающим же здесь является то, что заложено в Марксовых идеях, построенных на четком различении правовой и политической надстройки, с одной стороны, и форм общественного сознания, с другой стороны (а правосознание — именно форма общественного сознания!).
Напомним, что право и правосознание по решающим своим особенностям — явления в рамках правовой действительности качественно различные. И в правовую систему входит лишь господствующая правовая идеология — входит благодаря своим «особым заслугам» именно потому, что она может быть источником юридической энергии, официальным государственно-властным критерием правомерного и в силу этого способна «работать» вместе с правом по законам единой органичной системы. Только данный критерий, как уже говорилось ранее (1.5.6), и вводит те или иные элементы правовой действительности, в частности правовую идеологию, в состав правовой системы данного классового общества. Заметим также, что рассматриваемый подход к правосознанию позволяет всесторонне исследовать все его разно- плоскостные разновидности и формы, раскрыть свойственные им глубинные связи и взаимозависимости.
Качественно отличаясь от правосознания, право вместе с тем находится в глубоком единстве с теми его формами, которые входят в правовую систему.
Здесь есть ряд моментов, нуждающихся в специальном рассмотрении.
Прежде всего господствующая правовая идеология, воплощенная во взглядах мировоззренческого порядка, в руководящих политических документах и других, непосредственно выражает, «представляет» сущность данной национальной правовой системы, ее социально-политическое, глубинное правовое содержание. В указанном плане правосознание становится еще более политически и юридически значимым после того, как образующие его идеи воплощены непосредственно в праве, выражены в его принципах. Сохраняя все время направляющее значение для законодательства, практики его применения, они становятся конкретизированно богатыми идеями-принципами, прямо и полно соответствующими содержанию права[215]. Не случайно господствующее правосознание, взятое в данном ракурсе, становится столь важным ориентиром в правотворческой и правоприменительной деятельности компетентных государственных органов, существенным критерием при толковании и при восполнении пробелов в праве[216].
Аналогично значение господствующих юридических доктрин и профессионального правосознания, в том числе выраженных в правовой науке, в специальных юридических исследованиях. Характерно при этом, что указанные формы господствующего правосознания непосредственно выражают, «представляют» также специально-юридическое содержание данной национальной правовой системы, воплощенные в нем юридические ценности, достижения правовой культуры.
Таким образом, правосознание с рассматриваемой стороны вплотную примыкает к праву, «работает» в тесном контакте с ним и — что особо следует оттенить, — «обнажая» его сущность, особенности его содержания, придает и правотворчеству, и правоприменению, всей правовой системе целенаправленный, классово определенный характер.
Органическая близость права и господствующего правосознания объясняет ту, казалось бы, нелогичную последовательность в исторической цепи правовых явлений, когда правосознание в своих начальных, первичных формах как бы опережает собственно право, придавая значение «правового» непосредственно индивидуальным отношениям, фактической силе. Причем такого рода опережение характерно не только для начальных фаз возникновения права, но и для сегодняшней правовой действительности, для развитых правовых систем. В сложном процессе взаимодействия и взаимообогащения права, юридической практики, правосознания, когда в процессе деятельности правоприменительных органов, прежде всего органов правосудия, вырабатываются образцы решения типических юридических дел, последние выступают именно в виде явлений правосознания. Таковы содержащиеся в правопре- минительных актах правоположения, которые представляют собой как бы уплотненное объективированное выражение правосознания, его «сгустки», своеобразные юридические феномены, олицетворяющие процесс перехода явлений правосознания в собственно право (1.20.3.).
Весьма наглядно «регулятивная энергия», выраженная в активных формах господствующего правосознания, обнаруживается в таких исторических ситуациях, когда правосознание выступает как бы обособленно, само по себе, становится основой всего механизма правового регулирования еще до создания национальной правовой системы во всех ее компонентах. В условиях революционного перехода от одной формации к другой и соответствующей смены исторических типов права правовая идеология победившего класса и — что особо примечательно — массовое революционное правосознание замещают собственно право, являются базой всего юридического регулирования.
Вряд ли данный факт может служить основой для далеко идущих теоретических выводов (например, о том, что перед нами доказательство чуть ли не тождества права и правосознания). Правосознание на период до полного становления новой правовой системы лишь временно замещает, «исполняет обязанности» собственно права, но правом не является. Потому-то и юридическое регулирование в указанных революционных условиях, хотя и адекватно им, отвечает их потребностям, не обладает такими чертами, как всеобщность, строгая стабильность и др., которые ему свойственны при сложившихся правовых системах.
В целом же такие формы господствующего правосознания, как правовая мировоззренческая идеология, господствующие юридические доктрины, профессиональное, а также массовое правосознание, следует рассматривать в качестве ближайших, питающих право явлений — такой части правовой системы, которая не только проникает в самую плоть собственно права и не только выступает его непосредственной основой, своего рода непосредственным источником, его поддерживающим, обогащающим, корректирующим, IB него переходящим, но и при определенных исторических условиях способна в какой-то мере занять место, отведенное по логике социальных процессов собственно праву.
В советской юридической литературе правосознание, его различные проявления классифицируются по нескольким основаниям — по строению (правовые представления и правовые чувства), по уровню (научное, профессиональное, обыденное), по субъектам (массовое, групповое, индивидуальное) и др.[217].
Обособление той или иной разновидности правосознания в соответствии с указанными классификациями, в частности научного, профессионального, группового, индивидуального, имеет немалое значение для понимания его существенных сторон, соотношения правосознания с другими явлениями правовой действительности[218].
Наряду с логически «чистыми» разновидностями правосознания, выделяемыми по указанным классификационным рубрикам, следует обособлять формы правосознания (см. схему 7). По своим внешним очертаниям разграничение этих форм выражает одну из главных классификаций — деление по уровню, глубине правосознания (научное, профессиональное, обыденное)[219], но скорректированное с учетом их социального значения и, кроме того, по исходным рубрикам вообще построенное на сугубо социально-политических показателях. Так что, в конечном счете, формы правосознания подразделяются по особому основанию — по их социально-политическому значению, по активной роли в правовой системе.
