те из них, в которых участвуют различные организации. Так, в деятельности высших и местных органов государственной власти в СССР складываются определенные обычаи, которые регламентируют некоторые отношения (например, открытие сессии старейшим депутатом).
Указанные обычаи могут и не иметь правового характера. Практика применения такого рода обычаев не знает случаев, когда бы на их основе были приняты властные, государственно-обязательные акты. Государственные органы соблюдают их в силу сложившихся обыкновений, т. е. в силу тех же причин, которые предопределяют соблюдение обычаев и в других областях общественных отношений.
Вместе с тем правила, выработанные в качестве обычаев, затем нередко закрепляются в нормативных актах (регламентах, положениях). В данном случае они становятся юридическими нормами. Кроме того, эти правила даже тогда, когда они не закреплены в нормативных актах, в какой-то степени влияют на действия, имеющие юридический характер. Но и здесь их влияние сводится к тому, что они выступают в качестве фактических критериев, которые служат одним из ориентиров для принятия решения в порядке индивидуального регулирования.
Несмотря на отчетливо проявившуюся в истории права тенденцию неуклонного возрастания роли нормативных актов, для эксплуататорских обществ неизменным остается характерная для них черта — множественность источников права.
Эта особенность свойственна и тем современным буржуазным правовым системам, в которых существенное значение сохраняют среди источников права санкционированный обычай и судебный (административный) прецедент.
Множественность источников права в эксплуататорских обществах объясняется не только противоречивостью и непоследовательностью правового прогресса в условиях эксплуататорского строя, но и более глубокими социально-классовыми причинами, прежде всего тем, что господствующий класс заинтересован в обеспечении многообразного воздействия на правовую систему, в том числе через судебные и иные юрисдикционные органы, причем помимо закона, действующих нормативных актов, так как в результате классовой борьбы трудящихся эти акты могут обрести известное прогрессивное содержание. И хотя, как показывает практика политической борьбы, прогрессивные социальные силы в некоторых случаях и через судебные органы, с опорой на обычаи и прецеденты стремились как-то противостоять реакционному законодательству, все же главное в таком построении источников права здесь — это поддержание в рабочем состоянии многообразных юридических механизмов, которые бы обеспечивали в конечном счете реальное осуществление диктатуры господствующих эксплуататорских классов.
Как свидетельствуют природа и характерные черты санкционированных обычаев и юридических прецедентов, они в весьма большой степени приспособлены для того, чтобы служить защите старых порядков, открывать многообразные возможности для юридического оправдания произвольных действий, для ущемления интересов трудящихся, и это, в первую очередь, характерно для капиталистических стран, где буржуазия пришла к власти в результате компромисса с классом феодалов и где в наибольшей мере проявляются противоречивость и формализм режима буржуазной демократии, осуществляется переход от буржуазно-демократического режима к реакции по всей линии[212].
Указанная особенность источников права эксплуататорских обществ еще более заметна в эпоху империализма, в обстановке разложения буржуазной законности. Отсюда — распространенность в буржуазной науке, в общественном мнении противопоставления «закона» и «права», стремление связать последнее преимущественно с обычаями и прецедентами. Знаменательно, что попытки некоторых относительно прогрессивных буржуазно-либеральных представителей правовой мысли возвеличить обычай и прецедент в противовес законодательству в итоге приводят к оправданию произвола судебных и иных юрисдикционных органов и, следовательно, вполне вписываются в контекст общих усилий буржуазной науки «объяснить» крушение законности в условиях империализма[213].
В социалистическом обществе нормативный юридический акт является единственным, по существу, способом возведения государственной воли в закон-актом правотворчества, юридическим источником права. В соответствии с этим нормативные акты в социалистическом обществе-единственный носитель, форма бытия юридических норм.
В социалистическом обществе ни санкционированный обычай, ни судебный прецедент не являются источниками права, его формами.
Исключительное положение нормативных актов как источников и форм права в социалистическом обществе объясняется рядом причин. Социалистическая правовая система — качественно новый исторический тип и качественно новая общность права. Она решительно порывает с правовыми системами эксплуататорских обществ, прежде всего, разумеется, с теми правовыми формами, в которых закреплялись наиболее реакционные устои эксплуататорского общества. В полной мере соответствует исключительное положение нормативных актов и требованиям социалистической законности. Наконец, право при построении социализма и коммунизма отличается динамизмом: оно не должно отставать от быстро меняющихся условий хозяйственной жизни, общественного, политического прогресса; в то же время оно должно обеспечивать устойчивость и стройность правового регулирования, твердое и последовательное проведение начал социалистической законности.
Именно в условиях социализма, в особенности развитого социалистического общества, в полной мере осуществляются социально ценные возможности правовой формы общественного регулирования, присущие ей специально-юридические закономерности.
Характеризуя достоинства нормативных актов в советском обществе, необходимо обратить внимание на следующее.
Во-первых, нормативные акты могут быть быстро изданы, в любом объеме изменены и отменены. Это позволяет быстро и эффективно реагировать на изменение потребностей общественного развития и, следовательно, обеспечить динамизм советского социалистического права.
Во-вторых, нормативные акты исходят в конечном счете из единого центра — нормотворческих органов социалистического государства. Это дает возможность обеспечивать функционирование советского права как единой и цельной правовой системы в пределах всей страны и, следовательно, с максимальной полнотой провести в жизнь системность права.
В-третьих, нормативные акты позволяют точно и определенно фиксировать в документах содержание юридических норм. Это обеспечивает надлежащую, разумную формальную определенность права, является одним из условий последовательного проведения начал социалистической законности, преградой для местничества, произвольного толкования и применения норм права (что как раз характерно для применения юридических норм, закрепленных в санкционированных обычаях и судебных прецедентах)[214].
Исключительное положение нормативных актов как источников и форм социалистического права вовсе не суживает возможности для проявления местного почина, учета местных условий, самодеятельности населения.
Нормативные акты в социалистическом обществе разнообразны. Среди них значительное место занимают акты, издаваемые местными органами, локальные акты. Они нередко отсылают к нормам коммунистической нравственности. В последнее время все большее значение приобретают нормативные юридические акты, издаваемые массовыми общественными организациями трудящихся. Действие норм права сочетается с действием новых социалистических обычаев[215]. Все это, а также активное участие трудящихся и их общественных организаций в правотворческой деятельности государства свидетельствуют о подлинном демократизме социалистического права, о полном соответствии принципам демократии существующих у нас источников права — нормативных актов.
И еще один момент. Как уже отмечалось, в кодифицированных областях законодательства функции юридического источника права в основном сосредоточиваются в актах об утверждении кодексов, о внесении в них изменений, дополнений и т. д. Это не значит, что кодифицированные акты лишаются качества юридического источника правовых норм. Выполняя преимущественно функцию внешней формы бытия права, кодифицированные акты остаются юридическими источниками нормативных предписаний, актами правотворчества. Но все же, активными, подвижными элементами во всей структуре нормативных актов становятся в кодифицированных областях законодательства указанные выше разновидности актов (об
