приемов толкования. Следует также учитывать, что в толковании нуждаются и индивидуальные акты (в частности, приговоры и решения судов). Поэтому есть все основания рассматривать толкование и с более широких позиций, т. е. применительно к правовым актам в целом.
Основные функции толкования связаны с внешней формой права, необходимостью проникновения посредством ее в содержание правовых предписаний, в понимание воли законодателя.
В этой плоскости толкование имеет в процессе правового регулирования общее, универсальное значение. В каждом случае, реализуя юридические нормы, субъекты так или иначе усваивают их содержание. Такого рода интерпретация может происходить и вне процесса правового регулирования (в ходе научного исследования права, правового обучения, ознакомления граждан с законодательством)[314].
Существенные особенности приобретает толкование в случаях, когда оно является элементом властной индивидуально-правовой деятельности компетентных органов, т. е. применения права. Применение права — такая специфическая государственно-властная деятельность, которая оказывает существенное воздействие на процесс правового регулирования. Когда толкование входит в состав применения права, то это неизбежно накладывает на нее свою печать. Происходит то же, что происходит при включении любого явления в определенную систему: оно приобретает интегративные качества, присущие системе в целом[315].
Таким образом, рассматривая теоретические и практические вопросы толкования, необходимо каждый раз учитывать, что перед нами — просто толкование (природа которого обусловлена внешней формой права) или же правоприменительное толкование (природа которого связана, кроме того, с применением)[316].
В эксплуататорском обществе правоприменительное толкование приобретает особое политическое значение.
Оно призвано обеспечить классовую направленность эксплуататорского права — истолковывать нормы права в угоду классу эксплуататоров. Ярко и наглядно классовая направленность правоприменительного толкования проявляется в буржуазном обществе, когда путем толкования сводится на нет прогрессивное содержание тех законов, которые принимаются в странах капитала в качестве уступки рабочему классу, трудящимся. В.И. Ленин писал: «Есть тысячи буржуазных адвокатов и чиновников… умеющих истолковать законы так, что рабочему и среднему крестьянину никогда не прорваться через проволочные заграждения этих законов»[317].
В социалистическом обществе не существует особого политического толкования в отличие от юридического толкования советских законов[318]. В условиях строгой социалистической законности толкование, в том числе и правоприменительное, должно обеспечить установление действительной воли, содержащейся в нормативном правовом акте. Политическое значение толкования в социалистическом обществе неотделимо от его юридической роли. Но именно потому, что юридическая роль применения права существенна (она состоит, в частности, в индивидуальной поднормативной регламентации), правоприменительное толкование имеет глубокое правовое значение.
В процессе применения юридически важно не только точно интерпретировать то или иное формально закрепленное правовое положение, но истолковать право в целом — его смысл, его принципы, социально- политическое содержание и т. д. Лишь такое (более глубокое) толкование права может служить в соответствии с требованиями социалистической законности основой для индивидуального поднормативного регулирования, конкретизации юридических норм, аналогии права, субсидиарного применения.
Таким образом, уже на данном этапе рассмотрения вопросов толкования необходимо констатировать, что его специфические правовые аспекты опираются, во-первых, на то, что воля законодателя получает нормативное, специально-юридическое выражение, и, во-вторых, на то, что юридическое толкование выступает в качестве элемента правоприменительного процесса.
Толкование и содержание права. Ряд особенностей толкования как юридического явления сопряжен с его объектом, со спецификой содержания права.
Объектом толкования является право, выраженная в нем государственная воля. При этом в процессе толкования установлению подлежит только государственная воля (воля законодателя), которая объективно выражена и закреплена в нормативных актах. Иными словами, объект толкования — не то, что законодатель, по мнению интерпретатора, думал, предполагал, а воплощенная в нормативных актах воля законодателя, т. е. воля законодателя, которая выступает в качестве воли закона в виде нормативных предписаний.
Это значит, что воля, выраженная в правовых предписаниях, приобретает, так сказать, относительно самостоятельное существование. В частности, смысл и содержание закона перестают быть зависимыми от воли и желания лиц, его составивших. Органы, применяющие закон, исходят из его действительного содержания.
Что же является непосредственным (ближайшим) предметом толкования?
Это прежде всего, разумеется, внешняя форма права — текст акта, а также связи между данным текстом и другими текстами, иными внешними данными, с которыми сопряжено издание и функционирование нормативного акта (политические документы, материалы практики и др.), т. е. все то, из чего путем прямого наблюдения, анализа и т. д. интерпретатор получает первичные данные.
Вместе с тем право в целом (а не только его внешняя форма и иные внешние обстоятельства) есть объективная реальность. Вслед за внешней формой права и другими внешними обстоятельствами, в которых проявляется право, к предмету толкования должна быть отнесена и его внутренняя форма — все то, что входит в технико-юридический инструментарий и обеспечивает юридическую организацию воли законодателя, его логическое и технико-юридическое построение, структуру. Это — своего рода второй слой предмета толкования, который на основе первичных данных осваивается интерпретатором. Причем здесь, кроме логического построения, особо должно быть выделено технико-юридическое содержание (I.6.1.), которое характеризует наличность права как институционного образования.
Примечательно, что особенность толкования с рассматриваемой стороны хорошо согласуется с основаниями толкования, с тем, что его необходимость обусловлена, в частности, особым технико- юридическим выражением.
Толкование по своему главному содержанию — это один из видов познания, т. е. сложного процесса чувственного восприятия и абстрактного мышления, основанного на практике и проверяемого ею, — процесса, в результате которого происходит переход от незнания к знанию, воспроизводится действительная, истинная картина объективного мира.
Познание может быть трех основных видов:
а) теоретическим, когда осуществляется систематическое и всестороннее познание сущности явлений, их закономерностей и т. д.;
б) специальным, когда на основе известной суммы специальных знаний осуществляется познание фактов для решения определенных практических задач, например врачебная диагностика;
в) бытовым, житейским, когда люди познают окружающий мир в ходе повседневной жизни.
Конечно, все эти виды познания (когда предметом его являются правовые нормы) могут быть охарактеризованы как толкование права. Толкование представляет собой один из моментов научного познания права, частно-научный прием, входящий в состав технико-юридического метода. Происходит также и уяснение людьми содержания юридических норм в обыденной жизни (обыденное толкование).
Но все же познание, осуществляемое при толковании, является особым видом познавательной деятельности, который отличается как от теоретического, так и от бытового, житейского познания. Как особое юридическое явление, включающееся в МПР, оно должно быть по своей основе отнесено к специальному познанию.
В отличие от теоретического познания толкование ограничено сравнительно узкими задачами — установить действительную волю законодателя для практической реализации нормативных предписаний. Своеобразие толкования как специального познания особо ярко проявляется в случаях, когда оно выступает в качестве элемента применения права. Здесь толкование вообще есть составная часть юридического
