Девчонка, чуть больше наперстка,Раскроет восторженно рот,—Погладит пушистую шерстку,Потрется щекой о живот…И даже барбос желтозубый,К помойке свершая свой путь,Лизнет его в мягкие губы,—Ей-богу, нельзя не лизнуть!Лес солнечной тешит игрою,Тень вьется по выступам плит…Чу! Дробная рысь под горою,—Мать с хворостом к ферме спешит.Мохнатые пляшут гамаши,Раздулись бока широко:Так вкусно из теплой мамашиГустое тянуть молоко!1931
Старый селезень, выгнувши шею,Все шипит да шипит…Всех, кто по двору мимо проходит,Ущипнуть норовит.Даже кошку за хвост он цапнул,Так и взвилась бомбой на стол!И решили все люди хором:Он ужасно, ужасно зол…Уток всех нещадно колотит,Все герани обгрыз до корней…Растопырит сухие крыльяИ сидит, как черт, средь камней.Я пришел за картошкой на ферму.Почему он меня ущипнул?Почему он, вихляя задом,Подобрался ко мне под стул?Но за зло добром отплатил я,—Взял широкий глиняный таз,До краев водой его налилИ поставил под вяз…Боже мой! Как селезень ожил —Так и плюхнулся в воду брюшком…Чистил крылья, кряхтел и купался, Глянцевитым сверкая пушком…В таз хотел с головой закрыться,—Глупый, думал, что он в пруде…А потом позволил всем уткамПоплескаться в грязной воде.С этих пор он меня не щиплет,Чуть на ферму зайдешь — шипит:«Эй, прохожий, постой, не бойся!Я добряк, я совсем не бандит…Ты налей-ка мне в таз водицы,—Целый день сижу я в пыли,От жары совсем изнемог я,Даже ноги мои затекли…»А за ним ковыляют утки,Волоча по земле подол,И галдят: «Купаться! Купаться!Наш купальщик снова пришел…»Ничего не поделаешь, право,—Я к колодцу иду не спеша,И за мною селезень старыйКовыляет, как грузный паша.1931
Мы с тобой на столе сидели,Потому что на стульях — скучно…За окном по серой панелиПроходили люди беззвучно.Вдруг спросил ты, на улицу глядя,И считая шляпы и трости:«Сорок пятого можно ли, дядя,
