— У себя дома, — чуть морщась и потирая кончиками пальцев виски, ответил Владимир. — Мы отмечали мой день рождения.
— Кто, кроме вас… — договорить я не успела, Квасюк утомленно прервал:
— Кто именно вас интересует и с чего вдруг пришли ко мне из милиции?
— Один из ваших знакомых подозревается в убийстве, — осторожно ответила я.
— Санек, что ли? — фыркнул Владимир. — Говорил ему, допьешься до белых чертиков, будешь знать. Так нет, зараза, пьет — и хоть бы хны. Только вы зря ко мне пришли — его вчера с нами не было.
Я не успела вставить ни слова, так быстро протараторил свою тираду Квасюк. Он взирал на меня в полной уверенности, что я тут же поднимусь, покину его жилище и позволю ему продолжать спать. Но не тут-то было!
— Меня не интересует Санек, — тихо, но веско заявила я.
Теперь пришла очередь удивляться Квасюку. Он присвистнул и забарабанил пальцами по подлокотникам кресла, в котором сидел.
— Тогда кто вам нужен?
— Роман Гаранцев, — усмехнулась я.
— Ромка, что ли? Да вы что, этот не убьет, слабак, — звонко и откровенно весело расхохотался Владимир. — Не то чтобы не мужик, просто не нужно ему это, — добавил он. — К тому же вчера часов с восьми вечера и буквально до сегодняшнего утра он был у меня.
— Вы в этом уверены?
— Конечно, уверен, да кто угодно подтвердит. — И Квасюк перечислил мне имена присутствовавших на праздновании. Список оказался полностью идентичным тому, что дал мне Гаранцев. — Ромка был с нами, пил. Если и ходил куда — то только туда, — он загадочно кивнул в сторону хлипкого сооружения, придававшего законченный вид пейзажу за окном. — Только в сортире убивать некого, даже тараканы перемерзли.
— Вы давно знакомы с Гаранцевым? — не обратила я внимания на его грубую попытку пошутить.
— Лет пять точно, — пожал плечами Квасюк. — И никогда он никого не убивал.
— Каким образом Роман уволился из салона «Теплый бриз»?
— Как каким? — недопонял вопроса Владимир. — Взял и уволился, не хотел пахать со всеми наравне. Творец, блин! — скептически воскликнул явно имевший отдаленное понятие о парикмахерском искусстве Квасюк. — Там какого-то типа поставили на его место, вот Ромка и свалил.
Пообщавшись с Квасюком еще некоторое время, я распрощалась с ним.
Часть друзей Романа, праздновавших день рождения Квасюка, мне удалось опросить по телефону. И все, с кем я беседовала, подтвердили — Гаранцев никуда не выходил надолго. А если и выходил — то только в то жизненно важное помещение.
Я поехала к Ванцову. Роман вроде бы отпал. Нет, конечно, надо будет опросить оставшихся его друзей, разузнать поподробнее об их отношениях с Ильей. Но это скорее для очистки совести. Потому что я, если честно, практически поверила в невиновность Гаранцева. Он производит впечатление слишком интеллигентного человека, чтобы закалывать врагов.
Ванцов встретил меня неласково, чего и следовало ожидать. Он попытался устроить мне выволочку, но я с видом оскорбленной невинности заявила:
— Лешечка, я расследую дело, отрабатываю гонорар.
— Саша, ты не понимаешь…
Чего я не понимаю, выяснить не удалось. Ванцову позвонили, он снял трубку, сдержанно похмыкал, приказал доставить отчет. После чего обратил свой взор ко мне, осведомившись настороженно:
— Саша, я-то тебе зачем понадобился?
— Хочу узнать, что известно милиции, и поговорить с Алисой.
— А-а, — протянул Ванцов. — Ну ладно, иди говори, все равно от тебя не отвяжешься. Как раз разберусь пока со срочными делами, а потом уж побеседуем.
Один из Лешиных подчиненных проводил меня к свободному кабинету, туда же через минуту привели хрупкую рыжеволосую девушку. Ей удивительно подходило непривычное, даже экзотичное имя Алиса.
— Здравствуйте, — холодно посмотрев на меня, сухо буркнула девушка, решив, наверное, что я — очередной следователь. — Что вам всем от меня надо? — неожиданно выкрикнула девушка, напряженно вцепившись побелевшими пальцами в сиденье стула. — Почему не оставите меня в покое? Надоело, господи, как же мне все надоело! — с надрывом воскликнула девочка. — Никого я не убивала, клянусь! Просто пришла и увидела — он лежит, позвонила в милицию… — уже тише сказала она. И добавила совершенно безжизненно: — Ох, да что вам говорить? Уж говорила-говорила, не верят все равно!..
И Алиса тихо заплакала. По нежному личику ее крупным горохом струились слезы, оставляя светлые влажные дорожки на бледных щеках. Веснушки от этой бледности стали ярче. В глазах — вселенская скорбь. И я поняла, что верю Алисе. Верю безоговорочно. Она не убивала Илью. Не могла убить. Если раньше я сомневалась, даже подозревала ее — теперь сомнения растворились в ее слезах.
— Алиса, я хочу помочь вам, — попыталась увещевать я ее. — Я всего лишь частный детектив и тоже занимаюсь этим делом. Давайте, расскажите мне все, и мы постараемся найти выход из этой ситуации.
Но все мои попытки разговорить Алису наталкивались на стену молчания. Она рыдала, вздрагивая всем своим хрупким телом, и не говорила ни слова.
Я тяжело вздохнула, достала из сумки визитку и протянула ее девушке:
— Если захотите поговорить, позвоните мне. И запомните: я на вашей стороне.
Алиса машинально сунула визитную карточку в карман джинсов и равнодушно посмотрела на меня. Ее вскоре увели, а я, вся в растрепанных чувствах, отправилась в ванцовский кабинет.
— Ну что, поговорила? — с легким ехидством осведомился бравый следователь.
— Поговорила, — обаятельно улыбнулась я. — Что-нибудь новое известно?
— Не знаю, стоит ли тебе рассказывать, — задумчиво протянул Ванцов. При этих словах я едва его не убила. Ну надо же! Он не знает, стоит ли мне рассказывать о деле, над которым я бьюсь уже целый день! Где это видано — не рассказывать?
Впрочем, я сдержалась, проговорила с едва заметной иронией:
— Лешенька, будь уверен, если ты появишься в нашем с Лариковым офисе — не пей кофе, не ешь бутербродов и даже не садись на стулья. Боюсь, мои лишения будут отмщены.
Алексей с сомнением взглянул на меня, подумал, что я, должно быть, и в самом деле могу привести угрозу в исполнение. И протянул тонкую папку с делом номер… Я открыла ее, мельком просмотрела сведения касательно положения трупа. Пролистала распечатки допросов. Первоначальное заключение экспертов: Илья умер от удара в сердце. Смерть наступила практически мгновенно.
Дверь ванцовского кабинета скрипнула. Леша вскочил, словно его кто-то кольнул, вышел и вернулся в кабинет с кипой тонких листочков. Просмотрел их и протянул мне, пояснив:
— Заключение экспертизы.
Я с трепетом прочитала строки, написанные неровным почерком. Причина смерти — колотая рана в область сердца. Илья убит острым предметом, предположительно ножом, но удар странный, «с рассечением раневой поверхности». Эксперты не могли с уверенностью определить вид оружия, которым он убит. Удар очень силен, но это я с трудом поняла из бумаг.
— Алису отпустят? — поинтересовалась я у Ванцова.
Леша утомленно провел ладонью по лбу и ответил:
— Да, по заключению экспертизы, она не могла нанести удар такой силы. Ее отпустят. И извинятся за причиненное неудобство, — добавил зачем-то Ванцов.
Выяснив все, что хотела, я покинула здание милиции. Не люблю здесь бывать! Серые стены нагоняют тоску.
Выйдя из управления милиции, я задумчиво побрела по улице, размышляя. Итак, Алиса отпала в качестве подозреваемой по физическим характеристикам. Это просто замечательно, значит, интуиция меня не обманула и девушка невиновна. В данный момент у меня один подозреваемый — Александр. Ладно, полтора — если принимать во внимание еще и Романа. Только где его найти? В «Каммино»? А если он выступает там не всегда?
