На сей печальной мысли я и заснула.
Сегодня это свершится. Святая месть…
Кусты чуть слышно шуршали, ласково так… Пистолет оттягивал ладонь. Приятная тяжесть из прошлого…
Когда погасли огни в квартире напротив, можно было приступать к выполнению плана. К давно разработанному плану действий. Плану мести…
Тень скользнула к подъезду дома, осторожно прокралась на этаж. Справиться с дверью не составило труда. Кое-какие навыки, полученные за последний год, оказались довольно полезными.
До сих пор в голове билась мысль — убить сразу или сказать, за что? И все больше доводов было за второй вариант. Например, такой: месть должна быть оправданна хотя бы в глазах жертвы, как ни банально это звучит. Пусть знает, за что умрет.
Особой опасности нет — пистолет давно стал частью ладони, и пальцы уверенно сжимали тяжелую ручку.
— Что вам здесь надо? — взорвал ночную тишину возмущенный вопль жертвы. — Придурок, ты не знаешь, на кого лезешь! Сейчас в ментуру позвоню!.. — И молчание. Было замечено дуло пистолета, хищно смотревшее прямо в лоб.
— Что это значит? Берите все и уходите, — голос зазвучал жалобно. Конечно, лучше лишиться денег, чем жизни. Но…
Черная машинка смерти смотрела на жертву в насмешливом прищуре, словно говорила: «Ничего не поможет!»
И взгляд тени тоже был прикован к жертве, к шраму на щеке… Очаровательная деталь! Глаза, косовато посаженные, прямо-таки источали панический ужас. Пальцы напряженно комкали простыню. Парень вжался в спинку дивана, испуганный до ошаления. Если бы светлые волосы не были подстрижены так коротко, обязательно бы встали дыбом, подумалось как-то отрешенно. И ни на миг не стало жаль этого человека…
…Теплое мягкое облачко несло нас с Пенсом над зеленой, дышащей жаром землей. Я парила в прохладной выси, с наслаждением вслушиваясь в птичьи трели, и улыбалась. Где-то далеко внизу суетился Лариков. Они с Лизой затеяли какие-то сумасшедшие гонки, а я задумчиво взирала на них с высоты.
Внезапно Сережка испарился, облако подо мной растаяло, и я полетела вниз, зная, что сейчас разобьюсь. И неотвязным рефреном вокруг крутилась строчка из глупой блатной песенки, услышанной в баре «Домовой»:
И я летела под эту отвратительную песенку. И не было никого, кто бы мне помог.
Вдруг по лицу скользнула тень, я поморщилась, юркнула под подушку, но она оказалась слишком тяжелой — душно. Открыв глаза, я подошла к окну и закурила. Сон оказался отвратительным. Наверное, судьба готовила мне какой-нибудь новый сюрприз. Причем не самый приятный. Мое подсознание обрабатывает поступающую информацию значительно лучше, чем сознание.
Включив в спальне свет, я удивилась — шел второй час ночи. Подхватила с книжной полки томик Вийона и, поджав ноги, села на кровать.
Высокий привлекательный парень небрежно раскинулся на широкой двуспальной кровати. Весь его вид говорил, что это прекрасное мужское тело уже никогда и никому не доставит удовольствия, ни одна женщина не в силах будет взглянуть в эти глаза пронзительной синевы. Мужественное лицо побледнело, черты заострились, подчеркивая природную красоту. Но он не думал о том, какое действие его внешность окажет на противоположный пол. Он вообще уже ни о чем не думал…
В комнате царил сумрак. Тот таинственный чувственный желтоватый свет утреннего солнца, что появляется лишь в разгар июля, заливал небольшое помещение, в котором стояла лишь огромная кровать. За окнами цвело и пело лето. Запоздало цветущие тополя расставались с последними хлопьями пуха, чем пользовались ребятишки: подожженные спичкой струйки белого цвета вспыхивали желтоватым пламенем и оставляли после себя темные полоски пепла. На подоконник снаружи уселась птица — птицы любят высоту…
На подоконнике, среди тяжелых складок темно-лиловых штор, лежало раскрытое водительское удостоверение. На фотографии его красовалось еще живое лицо парня, лежавшего на кровати. И надпись, сделанная изящным почерком черной пастой, гласила: Волощенко Никита Викторович.
Поверх документа, прикрывая его уголком, торчала фотография привлекательной блондинки со скучающим и немного насмешливым выражением лица, рядом с которой сидел сам Никита.
Глава 3
Проснувшись, я сразу вскочила. Вийон грохнулся на пол. Подняв книгу и осторожно положив ее на стол, я ринулась в ванную. Маман с немым удивлением наблюдала за моими лихорадочными телодвижениями — я как угорелая металась по квартире. А все потому, что вчера забыла поставить будильник и проспала. Наверное, Меченый давно отправился по делам, и где его теперь ловить, совершенно непонятно.
— Александрин, ты будешь завтракать? — спросила мама.
— Нет, — помотала я головой, наливая в стакан апельсинового сока и залпом выпивая ледяную жидкость. При этом еще и натягивая на себя легкие летние брюки.
Стремительно выйдя из дома, я села в автобус и поехала в Максимовку, благо добраться туда было не слишком сложно.
Доехав до остановки, я выскочила из автобуса и отправилась к дому, у которого вчера развила такую бурную деятельность.
Сегодня там бурную деятельность развели уже без меня. У дома стояла «Скорая», копошились труженики родной милиции, уши закладывало от полуистеричных голосов. Это натолкнуло на простейшую и естественную мысль — что-то случилось. И это что-то не меньше, чем смерть, иначе такого количества любопытствующих просто не собралось бы.
Я подошла ближе, стараясь не попадаться на глаза представителям родной милиции, вслушиваясь в разговоры: в такой толпе можно многое узнать, не прилагая к этому особых усилий.
— Ох, что в мире деется! — самозабвенно заверещала пожилая женщина в цветастом сарафане, открывавшем толстые слои целлюлита.
— Ой, и молодой совсем! — шуршал голос хрупкой старушки.
— Да все они — молодые, да ранние! — презрительно отозвался на это дедок с бородкой.
— Простите, а что случилось? — вежливо поинтересовалась я.
— Да убили одного тут, грешного! — словоохотливо отозвалась женщина в сарафане. — Идет Машка, значить, — кивнула она на высокую сухощавую женщину, стоявшую в центре круга среди людей в форме. — Собаку она прогуливала. А дверь-то открыта была. Ну подумала, небось, происходит чевой-то. Можеть, грабют. Да и зашла. А он лежит, а во лбу дырка, и кровишша! — распалялась женщина. Я только кивала — большего от меня и не требовалось.
Интересно, труп обнаружила не она, а знает все, будто сама нашла мертвого.
