новые материалы.
Мира мечтала создать маленькую колибри, а для этого ей были необходимы перышки настоящих птиц.
Вика украдкой взглянула на часы.
— Можно позвонить? — спросила она у Миры.
— Конечно, — тоненьким, певучим голоском отозвалась та.
Вика набрала свой номер.
Гудки, гудки, гудки…
Похоже, Таня с Алисой решили прогуляться, подумала она, повесив трубку. Было бы трудно требовать от девочек, чтобы они торчали дома в такую чудесную погоду. Наверное, вернутся через часок! Надо будет позвонить позже.
Англичанин достал бумажник.
— Вы позволите? — спросил он.
Какой смешной тип! Собирается заплатить кучу денег и спрашивает, позволят ли ему это.
— Я хотел бы купить пока пять картин, — сказал он. — Вот эту, эту, эту…
Он жадина, почему-то подумала Вика. Он хочет заполучить все картины.
— Да, конечно, — кивнула она. — Договаривайтесь напрямую с Мирой.
На этот раз Вика отказывалась от комиссионных. Ради Миры.
Если бы счастье было в деньгах, Вика была бы вполне счастлива. Но она прекрасно знала, что это не так.
Она закурила, наблюдая, как он расплачивается с Мирой, потом пакует картины и ставит их в угол. За картинами он пришлет позже… Она кивнула. Она думала о своем. Ей нестерпимо захотелось услышать только одну фразу — разведены. Гражданка Аржанова разведена с гражданином Ляминым. Гражданка Аржанова стопроцентно свободна от утреннего лицемерия, от ежевечернего напряженного молчания, от постоянной необходимости лицезреть это лицо с обрубленным, коротким подбородком. «Да, Виталино лицо — не простое украшение…» Она усмехнулась. И как же она сразу не догадалась, что его лицо — как визитная карточка? Стоит взглянуть, и сразу догадываешься, что перед тобой — полный придурок!
Телефон зазвонил. Мира встрепенулась и вопросительно посмотрела на Вику.
Вика поняла ее взгляд. Трудно поднимать трубку одной рукой. Вторая у Миры бездействовала. Знал бы сытый и довольный англичанин, что свои потрясающие творения эта маленькая женщина создает одной рукой!
Она подняла трубку:
— Да…
То, что она услышала, заставило ее побледнеть.
— Да, я сейчас подъеду… Но не дергайся пока. Ты звонила Виталику? Нет?.. Ах, ее там нет!.. Таня, не уходи никуда. Я скоро буду!
Она повернулась к англичанину и тихо попросила его:
— Простите, не могли бы вы завершить все без моего участия? Дело в том, что у меня неожиданно появились личные проблемы…
Лариков смотрел на меня с такой повышенной приветливостью, что я мгновенно заподозрила: в нашем «датском королевстве» не все спокойно. А уж когда мой рассеянный взор обратился на стол, где я увидела аккуратные салфеточки, на которых покоились чашки, аляповато, но честно сработанные под мейсенский фарфор, я окончательно поняла — этому типу что-то от меня нужно.
— Ларчик, — осторожно приступила я к дознанию. — По какому поводу у нас тут праздник? Объявился клиент, у которого пропали бриллианты, и он не помнит, сколько их было точно? Или вы с Лизой решили избавиться от меня, дабы я не занимала ее места? В кофе ты подсыпал немного цианида, и моя смерть будет мгновенной, хотя я бы предпочла все-таки еще немного побродить по жизненному пространству в поисках радости…
Он покачал головой.
— Нет? — удивилась я. — Тогда я не смею больше выдвигать предположений. Но объясни мне эту чопорную аккуратность, которая никогда не была свойственна твоей широкой, но разбросанной и неорганизованной натуре! Иначе я буду долго думать, и в конце концов мой рассудок угаснет от изнеможения!
— Я просто хотел, чтобы нам было немного веселее, — вздохнул он. — Вот мы с тобой посидим с утра, выпьем по чашечке кофе, и, может быть, нам станет светлее… Последнее время мы торчим друг против друга целые сутки, и нам тошно смотреть…
— Ага, — злорадно перебила я его. — Вот ты и признался, что тебе уже тошно смотреть на мою физиономию! Я, конечно, могу обидеться и плеснуть тебе в лицо содержимое этой чашки. Но, будучи справедливой и мудрой, я этого делать не стану. Поскольку ты, в общем-то, прав. Правда, вряд ли запах кофе с ирландским ликером приманит к нам заблудшие души, обремененные лишними деньгами и неразрешимыми проблемами, но я уже начала привыкать к безделью, и, знаешь, мне это даже нравится!
— Все бы хорошо, — вздохнул он. — Кабы не полное отсутствие презренного металла…
— Да брось! — отмахнулась я. — Деньги связывают человеку руки. Они отравляют его душу, так что давай воспринимать нашу свободу и от них как полную и окончательную победу над всеми видами оков. Деньги — зло, разве ты этого еще не слышал? Представляешь, как мы счастливы с тобой, фактически не соприкасаясь со злом! И потом, я не верю, что наш город будет упорствовать в сонном своем настроении долго. Долго жить без преступлений человечество, увы, никак не может!
— Видишь, радость моя, — развел руками мой несчастный, одуревший от бездействия босс, — до чего нас доводит жизнь! Нас перестало устраивать спокойное течение жизни!
Лично меня оно, между прочим, никогда особенно не устраивало. Поэтому я только вздохнула в ответ на его грустные речи.
Если уж «покой и воля» так достали моего спокойного Ларчика, то нетрудно догадаться, какие бури рождались в моей жаждущей сражений душе!
Такое затишье, какое наблюдалось сейчас у нас, начинало сводить меня с ума. И, кроме того, была еще одна причина, по которой я так не любила эти минуты сонного покоя.
Жизненный опыт, увы, говорил мне, что это не к добру. Если воздух вокруг тебя застоялся, Сашка, жди бури. Иначе в моей жизни не бывает.
Такая уж у меня планида!
Алиса. Алиса. Алиса.
Вике казалось, что сердце покинуло грудную клетку и теперь колотилось где-то в голове, напоминая своим стуком взбесившийся колокол.
Она еще сообразила позвонить на работу и попросить Светку Михалеву приехать за англичанином. Нельзя же бросать человека в незнакомом городе, малознакомой стране и так далее, и тому подобное, и…
Впрочем, эти мысли Вика отнесла к разряду «остаточных рефлексов». Сам англичанин перестал ее интересовать в тот момент, когда телефон разрубил жизнь пополам. С помощью Таниного голоса: «Вика, ее не было возле школы!»
Сказано именно так. Не было. Как будто вообще не было смешной маленькой девочки с голубыми глазами. В красной куртке, белых колготках… Черт побери, это такие мелочи!
Она гнала свой джип на пределе, выжимая из него все, на что он способен.
Возле дома, уже притормозив, она попыталась успокоиться.
— Вика, — сказала она себе, — в конце концов, ты начинаешь паниковать заранее. Разве ты не знакома с постулатом, что ожидание беды ее притягивает? С Алисой ничего не произошло. Она уже дома.
«Они бы позвонили мне. Если бы Алиса появилась дома, она наверняка позвонили бы мне в машину. У меня же мобильник!» — не сдавался голос Вики-паникерши.
