«Дамочки» опустились в кресла, оценивающе поглядывая на Ларису. Та молча смотрела в окно.
Одна из новоприбывших, здоровая, грубая баба, бывшая, по всей видимости, лидером в этой паре, смотрела на Ларису явно подозрительно.
Она была одета в короткую красную юбку, открывающую толстые ноги выше колен, и белую блузку, обтягивающую ее крепкую грудь так, что, казалось, еще немного — и блузка просто лопнет с оглушительным треском.
Вторая, высокая костлявая девка, с длинным невыразительным лицом — единственное, что было на нем выдающегося, это не в меру крупный нос, — постоянно крутилась возле своей подружки, что-то нашептывая ей на ухо и не переставая заискивающе улыбаться.
Здоровая слушала ее с мрачным видом, изредка выдавливая из себя улыбку. Лариса не сомневалась, что они обсуждают ее, но ей это было как-то безразлично.
Иногда они, пошушукавшись, принимались смеяться: здоровая громким басом, на всю комнату, а костлявая заливисто хихикая, так, словно лаяла маленькая собачонка.
Из их разговоров Лариса уловила, что костлявую зовут Зойкой, а товарку свою она называла Марго Наконец Марго не выдержала и что-то шепнула Зойке на ухо. Та обрадованно кивнула.
— Эй! — тут же окликнула она Ларису писклявым голоском. — У тебя закурить есть?
— Нет, — честно ответила Лариса, не поворачивая головы.
— Стремно, — отозвалась тощая. — Курить ух больно охота.
Лариса пожала плечами и снова погрузилась в свои мысли. Но девочкам явно не хватало острых ощущений да еще, пожалуй, денег. И именно Ларису они определили как потенциальный источник дохода, поскольку других кандидатур у них просто не было рядом.
Здоровая, услышав отказ, видимо, сочла его за кровную обиду. Она тяжело поднялась и двинулась к Ларисе.
— Ты что это? — спросила она почти ласково. — Не куришь, что ли?
Голос у нее был такой же грубый, как и она сама.
— Почему же, курю, — спокойно ответила Лариса. — Просто сигареты кончились.
— Это плохо, — притворно вздохнула Марго. — Хотя, знаешь, курить вредно. Мы вот почему курим?
Жизнь нервная, волноваться часто приходится. А ты живешь спокойно, богато…
— Почему богато? — удивилась Лариса.
— Ну, у тебя дорогие шмотки, фирменные, — с завистью проговорила Зойка, подсаживаясь с другой стороны и чуть ли не с трепетом трогая Ларису за рукав пиджака.
— Мне твой пиджачок очень нравится, — пропела она. — Мне бы он подошел очень.
— А мне блузочка, — пробасила Марго. — И как раз черная. Люблю этот цвет, он меня стройнит.
«Интересно, насколько?» — усмехнулась Лариса про себя. Мысль о том, что хоть что-то может сделать эту тумбу более изящной, показалась ей абсурдной.
— Извините, девочки, — спокойно произнесла Лариса. — Но мне и самой эти вещи очень нравятся, иначе я бы их не покупала.
— Ты что? — моментально сменила тон Марго. — Быкуешь, что ли, плесень? Да я с тебя сейчас мигом сниму твои поганые шмотки, раз по-хорошему не хочешь Лариса моментально скользнула рукой в сумочку, где лежал ее драгоценный баллончик — обыскивать ее сумку и конфисковывать что-то оттуда милиционеры не решились. Она уже готова была брызнуть газом в лицо Марго, но тут, гремя ключами, появился тот самый мент с кабаньим лицом, который и приволок этих двух кошелок.
— Что тут у вас происходит? — рявкнул он, увидев Ларису с баллончиком в руке. — Что за шум?
— Это все она, она! — заверещала Зойка, тыча в Ларису острым пальцем. — Она на нас напала, она бандитка настоящая!
— Та-а-ак, — протянул капитан, пристально посмотрев на обеих. — Сейчас подумаем, что с вами сделать… Заткнись! — прикрикнул он на Зойку, продолжавшую истошно вопить. — От визга твоего уши уже заложило. Чертовы бабы! Ну никак нормально существовать не могут! А ну, пошли за мной, живо!
Он увел их, снова оставив Ларису одну в запертом кабинете. Она уже потеряла счет времени, не знала, сколько просидела на диване в томительном ожидании, считая часы, но только за ней никто так и не шел.
Лариса думала о том, что в последнее время что-то слишком много стреляют и убивают, а кто и зачем — так и непонятно. Собственно, у нее были толь ко две кандидатуры на роль убийцы — это Вадим Варфоломеев и Маринка Мартынова. Во всяком ел; чае, у них обоих были причины это сделать.
Варфоломеев мог присвоить деньги, убив Костика, поднять шум и заявить, будто бы он их взял и свалил. Мотив Маринки вообще очень прост — она знала, что Константин ей неверен, вот и убила сразу его, чтобы каждую неделю не убивать его новых любовниц, как в том анекдоте. Может быть, для кого-то этот мотив и слабоват, но для такой женщины, как Маринка, узнать о неверности мужа — весьма сильное душевное потрясение, способное вызвать целую бурю эмоций… Но как объяснить, что Константин оказался за городом? Может быть, она сама его туда заманила, вроде пригласила на пикник или придумала что-то еще?
Вот этим Лариса и решила заняться во вторую очередь. Почему во вторую? Да потому что в первую ей нужно было освободиться отсюда. Но пока реальных путей к этому она не видела.
Сидя на диване и постепенно замерзая, Лариса чувствовала себя все хуже и хуже. Злая на милицию и весь белый свет, Лариса уже готова была подойти к двери и начать молотить по ней, чтобы хоть кто-то заинтересовался наконец ее персоной, но тут дверь в кабинет со скрипом отворилась, и все тот же охранник вывел Ларису из кабинета и повел куда-то по коридору.
В кабинете следователя сидел не тот седовласый подполковник, по милости которого она оказалась здесь, а совсем молодой, лет двадцать шесть, и очень прилизанный мужчина. Он был одет в темный костюм, сидел, развалившись, в небрежной позе за своим столом и лениво крутил изящную ручку в своих длинных холеных пальцах. Во взгляде его сквозило самодовольство и даже самолюбование.
Увидев Ларису, он жестом показал ей на жесткий стул, стоящий напротив его стола. Котова опустилась на него, внимательно и спокойно глядя на прилизанного в ожидании вопросов.
— Итак, вы Котова Лариса Викторовна? — начал тот стандартно.
Лариса кивнула.
— И чем же мы, Лариса Викторовна, занимаемся? В смысле чем на жизнь зарабатываем?
— Я директор ресторана, — честно ответила Лариса, уверенная, что милиция уже проверила этот факт.
— Вот как? — постукивая ручкой по столу, констатировал он. — А на кого же мы работаем?
— Что? — удивилась Лариса. — Вообще-то я работаю только на себя!
— Похвально, — одобрил он и, прищурившись, добавил:
— А все-таки? Меня интересует, на кого вы работаете в данный момент? Причем не как директор ресторана, а как частный сыщик, — голос следователя стал совсем недружелюбным.
— В данный момент я вообще не работаю, потому что вы не даете мне такой возможности. И вообще я отказываюсь отвечать на ваши вопросы. Со мной поступают просто недопустимо, сажают вместе с какими-то проститутками… Для чего, спрашивается?
Для обмена опытом? — Лариса говорила зло, выплескивая накопившиеся гнев и яд на этого лощеного следователя.
Не ожидая от нее такого, он слушал, слегка приподняв брови. Затем, никак не прокомментировав заявление Ларисы, отвернулся к окну и скучным голосом спросил:
— А где вы были в тот момент, когда убили Михаила Бантукова?
— Сидела в кафе, пила пиво, — ответила Лариса. — Майор Карташов может подтвердить.
Следователь аж чуть не подпрыгнул на своем стуле от радости. Впервые в его глазах вместо ленивой скуки появилось что-то похожее на оживление.
— Так-так, — потирая руки, проговорил он. — А ведь я не назвал вам время, когда оно было совершено. Откуда же вы можете знать об этом?
Лариса презрительно посмотрела в его наглое самодовольное лицо.
— А вы что, меня совсем за глупую держите? Думаете, я бы так легко попалась в вашу примитивную
