Портонской лаборатории по изучению биологических методов ведения войны. Это был небольшой термос, в котором находилась пробирка с бактериями. В тот же день Хелен выехала на Хайгейт-хилл. При подъезде к месту закладки тайника она заметила тренировавшихся на пустыре солдат из территориального подразделения английских войск, и напротив них, на обочине дороги, стояли два крытых военных «студебекера». Впервые за время проведения тайниковых операций ей стало страшно, она чувствовала себя так, словно на нее надвигается неотвратимая опасность. Невольно возникла мысль: не связано ли это с деятельностью английской контрразведки? В самом деле, не слишком ли много случайных накладок за столь короткое время? Дважды в районе расположения тайников она уже столкнулась с посторонними людьми. Винить в этом Лонсдейла она никак не могла, потому что знала, что Гордон в подборе мест для тайников был безупречен, конспиративность их была всегда стопроцентной. А тут вдруг дважды уже — то дорожные рабочие, то теперь вот — солдаты. С чего бы это? Положение было хуже некуда. И посоветоваться даже не с кем. Но надо было что-то предпринимать: или идти на риск — оставлять контейнер в тайнике, или выставлять сигнал опасности в Лондоне, чтобы разведчик посольской резидентуры не выходил на тайниковую операцию. Она еще раз просчитала: ей надо пройти от дороги до тайника тридцать метров и столько же обратно — на это уйдет самое большее полминуты, столько же потребуется на закладку тайника. Всего получается минута. «За минуту „студебекеры“ не успеют даже развернуться, а мне главное — лишь бы успеть сесть за руль», — подумала Хелен и тут же вспомнила давний совет Абеля о том, что машина придает разведчику чувство уверенности, что если и подстерегает его опасность, то он будет укрыт в ней со всех сторон — будет находиться, можно сказать, на своей территории. Что ему останется лишь нажать на газ, и десятки лошадиных сил унесут его от противника… А Хелен умела лихо водить машину.
И все же она не пошла в этот раз на закладку тайника, не стала подвергать опасности разведчика, который должен был прибыть на его изъятие. На другой день, когда на пустыре никого не было и никто не вызывал у нее никаких подозрений, она положила упаковку в углубление, прикрыла ее землей и пожухлой осенней травой, а затем как ни в чем не бывало вернулась в Лондон. На одной из улиц в условленном месте она поставила мелом метку, сигнализировавшую о загрузке тайника, потом условной фразой сообщила Лонсдейлу по телефону о выполнении задания…
Совершенно секретно.
Председателю КГБ при СМ СССР т. Шелепину А Н.
В нелегальной резидентуре Бена в Англии с 1955 г. работают в качестве связников-радистов разведчики-интернационалисты, граждане США, нелегалы Леонтина и Моррис Коэны.
Помимо выполнения основной своей роли, они оказывают постоянную помощь Бену в вербовочных акциях и в проведении различных разведывательных операций, связанных с получением и обработкой секретной информации.
В 1950 году в связи с возникшей угрозой провала они были выведены из США в СССР, оставив все свое имущество в Нью-Йорке.
Коэны давно уже посвятили свою жизнь работе на советскую разведку. Недавно они обратились в Комитет с ходатайством о приеме их в советское гражданство.
Принимая во внимание, что у них сейчас нет никаких сбережений, считали бы целесообразным установить им зарплату в размере 800 рублей в месяц и выйти в Президиум Верховного Совета СССР с ходатайством о принятии их в советское гражданство.
Просим рассмотреть.
На рапорте синим карандашом наложена резолюция:
Согласен. Прошу подготовить проект записки в инстанцию с ходатайством о приеме Коэнов в сов- гражданство.
Такой документ был вскоре подготовлен и направлен в ЦК КПСС. В Комитет госбезопасности он возвратился с резолюцией секретаря ЦК:
Вопрос о Коэнах поставлен преждевременно. Они могут еще предать нас. Вот когда вернутся в Советский Союз, тогда и будем рассматривать их ходатайство.[43]
В конце 1960 года генеральный директор МИ-5 Роджер Холлис получил из ЦРУ материалы допроса перебежчика — одного из руководителей польской разведки полковника Михаила Голеневского,[44] сообщавшего о том, что у русских есть в Англии два очень ценных агента: один в Интеллидженс сервис, другой завербован восемь лет назад в Варшаве польскими и советскими органами госбезопасности. По данным Снайпера (такая кличка была присвоена Голеневскому), первый агент находился в плену в Северной Корее,[45] а второй — работал в посольстве Великобритании в Варшаве шифровальщиком военно-морского атташе.
В тот же день шифровальщик был установлен по картотеке английского МИДа. Им оказался Гарри Фредерик Хаутон, 1905 года рождения, родился в г. Линкольне. В 16 лет ушел служить на флот.
Во время II мировой войны ходил с конвоями на Мальту и в Мурманск. В 1952 году был направлен в Польшу в качестве сотрудника военно-морского атташата. Работая в этом аппарате, Хаутон занимался махинациями на Варшавском черном рынке, злоупотреблял «выборовой» и «житневой», за что и был отправлен в Англию до окончания срока служебной командировки…
А вот что сообщалось о нем в документах, приобщенных к делу № 13 676:
1. «…Особую ценность представляют переданные „Шахом“[46] в последние два месяца шифры и инструкции. Используя их, разведка получила возможность проникнуть во многие тайны Адмиралтейства и военно-политического блока НАТО…»
2. «…После того как „Шаха“ отозвали в Англию, он устроился на работу в учреждение, занимавшееся испытанием подводного оружия и различным гидроакустическим оборудованием для обнаружения подводных лодок. Учреждение это располагается на территории военно-морской базы в Портленде. С „Шахом“ восстановлена связь сотрудником посольской резидентуры.
В процессе сотрудничества он передал советской разведке большое количество чертежей и документов различных видов оружия и приборов, которыми оснащаются английские подводные лодки.
В целях безопасности полагал бы целесообразным передать его на связь опытному разведчику- нелегалу Бену…»
3. «…C санкции Центра Бен взял на связь „Шаха“ от имени Алека Джонсона — капитана второго ранга военно-морского флота США…»
Получив полные данные на Хаутона, Роджер Холлис дал указание:
1. Установить за Хаутоном плотное наружное наблюдение.
2. По месту службы изучить все его связи и возможности по сбору информации.
3. Взять под контроль его телефонные разговоры.
4. Провести негласный обыск по месту работы и жительства.
