силами, как с голубями, а в пустыни — точно как со львами и леопардами. А потому если и склонялся в сторону пустынножительства, то никому не благословлял уединяться одному, а советовал отходить на пустынные подвиги двум или даже трем единовременно. В доказательство он приводил всегда следующие слова из Писания: блази два паче единого, им же есть мзда блага в труде их: яко аще падется един от них, воздвигнет другий причастника своего: и горе тому единому, егда падет, и не будет второго воздвигнута его: и вервь переплетена не скоро расторгнется (Екк. 4, 9-12). Брат от брата помогает, яко град тверд и высок, укрепляется же, яко же основанное царство (Притч. 18,19).
Лучшим свидетельством верности и основательности взглядов о. Серафима на жизнь иноческую и пустынную служат его аскетические статьи.
Господь Бог в награду за подвиги и победу над диаволом ниспослал на о. Серафима дар прозорливости, действия которого обнаруживались в первый раз именно здесь, в дальней пустыни. Так, Саровские иноки свидетельствуют следующее: один боголюбивый посетитель Саровской обители положил в душе своей непременно вступить в нее для спасения себя в звании иноческом; но, возвратясь домой, он увлекся мирскою жизнью, потом вступил в брак и имел двух детей. Совесть, однако же, напомнила ему обеты сердца, и он, прибыв снова в Саров, как грешник, кланялся в ноги Саровским старцам в церкви после богослужения, прося их обсудить его вину, дать совет и благословение на поступление в обитель. Один из старцев присоветовал ему обратиться к о. Серафиму. Увидав о. Серафима, выходящего из кельи, с заступом в руках, так как это был праздничный день, когда старец являлся к литургии, этот приезжий бросился к нему в ноги, умоляя дать совет в его душевном расстройстве и помолиться Господу, чтобы Он принял его на желанный путь иноческий. Отец Серафим, выслушав его безмолвно, спросил: «Исполнишь ли ты по обету все иноческие правила?» Когда же он, забыв о жене и детях, клялся быть до смерти верным исполнителем монастырских правил, изъявляя готовность и усердие понести какую-нибудь эпитимию, то старец Серафим, провидя возможность исполнения его обещания, сказал: «Если ты точно по обету своему исполнишь все иноческие правила, то гряди с миром в путь твой!» Затем он благословил этого человека и отпустил от себя. Вскоре действительно умерла жена, а за нею и дети его, так что он, не связанный более с миром никакими житейскими узами, пришел в Саровскую пустынь, был в ней пострижен в монашество и умер истинным иноком.
Глава V
Восьмой строитель Саровской пустыни иеромонах Исайя, как было упомянуто, принадлежал к купечеству города Суздаля по фамилии Зубков и на 22-м году от рождения своего оставил мир и поступил в Киево-Печерскую лавру, где трудился в послушании 7 лет. В 1770 году он возвращался по своим надобностям на родину в Суздаль и, узнав об уединенности Саровской обители и о нахождении в ней многих великих старцев, возгорелся духом и пришел в пустынь. В 1772 году он был пострижен в монашество и рукоположен в иеродиакона,
в 1777 году во иеромонаха и в 1785 году избран в казначеи по общему согласию. Мы видели, насколько его любил и ценил о. Пахомий. По смерти последнего в 1794 году о. Исайя был назначен настоятелем Саровской пустыни.
Строгий монах-подвижник, о. Исайя поощрял братию к иноческим подвигам и тем приобрел доверенность и расположение к себе братства. Слава о его добродетелях скоро достигла отдаленнейших мест и привлекла к нему немалое число иноков и мирских людей, ищущих своего спасения. Отец Исайя заботился также о приведении пустыни в большее благоустройство и сохранении порядка, утвержденного покойным настоятелем о. Пахомием. Саровская обитель за соблюдение строгих правил монашеских была уважаема и иерархами, которые славились в свое время особенным даром учительства и добродетельной жизнью. Так, Никифор, архиепископ Астраханский, имел переписку с о. Исайей. Последний был также сострадателен к нищим и убогим и строго наблюдал, чтобы на них были, по древнему обыкновению, употребляемы избытки монастырских доходов. Издревле была заведена в Сарове раздача 1 октября, в праздник Покрова Пресвятой Богородицы, одежды, платья, полушубков, кафтанов, сапог и рукавиц. Оттого к этому дню приходило множество бедных. По окончании литургии их собирали в ограду на гостиный двор и наделяли платьем, смотря по нуждам.
Старец о. Исайя очень почитал и любил о. Серафима, а также дорожил его беседами, поэтому он, когда был свеж, бодр и наслаждался здоровьем, нередко сам ходил в пустынь к о. Серафиму. В 1806 г. Исайя, по старости лет и от трудов, понесенных для спасения себя и братии, сделался особенно слаб здоровьем и, по собственному прошению, уволился от обязанности и звания настоятеля. Жребий занять его место в обители по общему желанию братии пал на о. Серафима. Вот уже третий раз старец избирается на начальственные должности по монастырям, но и на этот раз, по своему смирению и из крайней любви к пустыни, он отказался от предлагаемой почести. Тогда голосом всей братии настоятелем избран был старец Нифонт, исполнявший до того времени послушание казначея. Поступивши в число братии, бывший настоятель о. Исайя еще год прожил и все время болел. Не будучи в силах ходить в пустынь к о. Серафиму, он никак не хотел, однако же, лишиться утешения беседовать с ним, а потому братия, по усердию, возили в тележке бывшего своего настоятеля, больного старца, в пустынь, и о. Серафим успокаивал своею беседою духовного отца и услаждал последние минуты его жизни. 4 декабря 1807 года, на 67-м году от рождения, опочил доблестный старец, оставив по себе во всех добрую память. Потеря такого собеседника, духовного отца и начальника поразила глубокой скорбью любвеобильное к нежное сердце о. Серафима. Мысли о тленности настоящей жизни, о неизбежности и нечаянности смертного часа, о страшном суде Божием еще живее представились сердцу о. Серафима в образе почившего старца и духовного друга. Теперь уже не было в живых самых близких и лучших друзей и руководителей старца. Кости Иосифа, который учил его отеческому пути, давно почивали в могиле. Праведная душа старца Пахомия, которого о. Серафим считал не только благодетелем, но и духовным другом своим, тоже витала в загробном мире. Умер и старец Исайя, любивший о. Серафима как свое духовное чадо и почитавший в нем высокого подвижника и мудрого собеседника. Всякий раз, проходя мимо кладбища, он считал обязанностью зайти на могилы их, преклонить колена у священного праха и вознести молитву о них Господу. Однажды в беседе с начальницей Ардатовской общины матерью Евдокией он дал ей следующее наставление: «Когда идешь ко мне, зайди на могилки, положи три поклона, прося у Бога, чтобы Он упокоил души рабов Своих: Исайи, Пахомия, Иосифа, Марка и проч., и потом припади ко гробу, говоря про себя: простите, отцы святии, и помолитесь обо мне». Так он внушал вообще молиться о Саровских подвижниках, называя их, по высоте и горячности молитв,
