со впалыми глазами, и сказала: «Что ты страждешь и не ищешь себе врача?» Больная испугалась и, положивши на себя крестное знамение, начала читать молитву св. Креста:
Глава IX
Закладка мельницы Дивеевской обители в 1827 году. Хлопоты М. В. Мантурова по заготовлению материалов для постройки церкви. Построение мельницы и распоряжения о. Серафима по устройству новой своей обители. Первые двенадцать сестер Серафимовой пустыни. Устав мельничной обители и батюшкино «правильце». Рассказы сестер о первоначальной их жизни в новой обители. Предсказания о. Серафима о будущем обители. Повествования сестер о беседах с о. Серафимом. Построение корпуса для Великой Госпожи. Вера сестер Дивеевской обители в батюшку Серафима
9 декабря 1826 года состоялась закладка мельницы, на чужой тогда земле г-на Баташева, обещанной о. Серафиму сестрой помещика г-жою Постниковой.
«В зачатие матери Анны и я хочу зачать обитель!» — торжественно и восторженно объявил святой старец, основатель будущей великой обители. Сестре Ксении Васильевне батюшка дал ниточку, по размеру которой и приказал сделать закладку мельницы. Затем ближайший помещик А. Н. Прокудин, имевший веру и уважение к о. Серафиму, прислал мельничного мастера и 12 человек плотников, которыми мельница была построена в скорое время.
В брошюре изд. 1849 года (с. 64) о подвигах о. Серафима говорится, что «старец приказал одному Лихачевскому крестьянину Ефиму Васильеву, искусному в плотнической работе и в то время горящему к нему любовью и верой, чтобы он на избранном им месте, на небольшом лугу, сначала набил колья, а потом мало-помалу построил бы из Саровского леса и саму мельницу о двух поставах. Посланный крестьянин немедленно начал исполнять в точности приказания старца, по его благословению. Когда же его останавливали и препятствовали его самовольной, по-видимому, работе (на чужой земле), потому что он начал ее без позволения господ, Ефим Васильевич терпеливо сносил все оскорбления и отвечал мешавшим просто, что о. Серафим приказал ему это делать, и тем заставлял отступаться от себя». По показаниям современников, действительно все постройки в Дивееве батюшка о. Серафим поручил Ефиму Васильеву и впоследствии был не расположен к помещику Прокудину, который много обещал, но ничего не исполнил.
Весной 1827 года начали строить мельницу, а летом 7 июля, накануне праздника Казанской иконы Божией Матери, она замолола.
В этом же 1827 году о. Серафим сказал постоянно приходившему к нему за приказаниями и распоряжениями Михаилу Васильевичу Мантурову: «Радость моя! Бедная-то общинка наша в Дивееве своей церкви не имеет, а ходить-то им в приходскую, где крестины да свадьбы, не приходится, ведь они девушки; Царице Небесной угодно, чтобы была у них своя церковь к паперти же Казанской церкви пристроена, так как паперть эта достойна алтаря, батюшка! Ведь матушка Агафья Семеновна, стоя на молитве, всю токами слез своего смирения омыла ее; вот, радость моя, и выстрой ты храм этот Рождеству Сына Ее Единородного, сиротам моим!» У Михаила Васильевича Мантурова хранились в неприкосновенности деньги от продажи имения, которые батюшка приказал спрятать до времени. Теперь настал час Михаилу Васильевичу отдать все свое достояние Господу, и такие деньги были, несомненно, угодны Спасителю мира. Следовательно, церковь Рождества Христова создалась на средства человека, принявшего на себя добровольно подвиг нищенства.
«Благословите, батюшка!» — ответил Михаил Васильевич и тотчас приступил к хлопотам о разрешении постройки и по приготовлению материалов, на что требовалось в такой глухой местности много времени.
Отцу Серафиму предлагали несколько раз выстроить Дивеевским сестрам храм, но он отвергал приносимые деньги, как «не чистые и не угодные Царице Небесной». Так, сестра Ксения Васильевна свидетельствует (Летопись, тетрадь № 6, рассказ ее под № 26), что она однажды, не называя личности, радостно сказала батюшке, будто им обещают выстроить церковь, но о. Серафим ответил: «А вы не слишком-то радуйтесь да не очень-то на благодетелей надейтесь! Вот что я расскажу тебе, радость моя! Раз поусердствовали два помещика и говорят мне: 'Благословите, батюшка, мы на могиле матушки Александры чугунный памятник поставим'. А я им отвечаю: что в нем пользы?! Нет никакой пользы, батюшки; а вот лучше вы нам прикладец сделайте на новую церковь-то, что там строиться будет! Услыхав это, они так и запасмурились: нет, говорят, это нам не подручно и далеко! Ничего, отвечаю я, найдем на то человека. Хорошо! — говорят. Вот мы с Мишенькой-то (Мантуровым) все и ждем-пождем, да так, матушка, и до сих-то вот пор все ждем! А их все нет как нет! Вот уже и разрешение пришло (то есть на построение храма), а мы получили отказ от благодетелей-то, матушка! Нечего на благодетелей-то надеяться, никогда не надо!» Затем, подождав немного, о. Серафим спросил Ксению: «А кто же это обещал-то тебе, радость моя?» — «Да Прокудин», — ответила Ксения. «Это он-то! — воскликнул о. Серафим. — И не моги, и не моги брать, матушка, и не надо! Он уже мне и Мишеньке говорил, да я не приказал, матушка! Запомни раз навсегда: не всякие деньги угодны Господу и Его Пречистой Матери! И не всякие деньги попадут в обитель мою, матушка! Мало ли что, другие бы и рады дать, только возьми, да не всякие-то деньги примет Царица Небесная. Смотря какие деньги; бывают деньги обид, слез и крови! Нам такие не нужны, мы не должны принимать их, матушка!»
Построив мельницу-питательницу сирот своих, как батюшка о. Серафим называл ее, он перевел в нее, по приказанию Божией Матери, семь сестер из общины матери Александры. Восьмой батюшка считал Елену Васильевну, как сказано в прошлой главе. До глубокой осени жили эти семь сестер на мельнице, не имея еще кельи. Вот список этих семи сестер: первая — Прасковья Степановна Шаблыгина, с которой молился о. Серафим 1 декабря 1825 года в дальней пустынке. Она была девушка из крестьян деревни Вертьяново (впоследствии монахиня Пелагея); вторая — Евдокия Ефремовна, девица из крестьян села Аламасова (впоследствии монахиня Евпраксия), высокой жизни, удостоившаяся быть в 1831 году в день Благовещения при посещении о. Серафима Царицей Небесной со святыми; третья — Ксения Ильинична Потехина, крестьянская девица деревни Вилейки (впоследствии последняя начальница мельничной общинки и благочинная Дивеевского монастыря, монахиня Клавдия); четвертая — Ксения Павловна; пятая — Прасковья Ивановна (впоследствии монахиня Серафима); шестая — Дарья Зиновьевна и седьмая—Анна Алексеевна. Для духовного руководства о. Серафим поручил их всех новому Дивеевскому священнику о. Василию Садовскому, которого назначил быть и духовником для них, говоря, что на это есть воля Божия, Царицы Небесной и его благословение. Избранные сестры были из числа тех дев, которые в прежнее время
