старик Хоттабыч. С той минуты и начались в жизни Вольки удивительные приключения.
А когда Хоттабычу показалось, что один из друзей Вольки может причинить ему неприятность, он взял да и продал его в рабство – в весьма далекие страны… «– То есть, как это – в рабство? – спросил потрясенный Волька.
Старик понял, что опять получилось не так, как надо, и его лицо сразу приняло кислое выражение.
– Очень просто, обыкновенно, как всегда продают в рабство! – нервно огрызнулся он. – Взял и продал в рабство. Чтобы не трепался».
Ну и, конечно, приходится за несчастным рабом лететь. Разумеется, на ковре-самолете. «Не на птицах же нам лететь», – ехидничает старик в ответ на Волькин вопрос – на чем? Он произнес соответствующее заклинание, «ковер выпрямился, стал плоским и твердым, как лестничная площадка, и стремительно рванулся вверх, увлекая на себе улыбавшегося Хоттабыча и Вольку, у которого голова кружилась не то от восторга, не то от чувства высоты». Летят себе летят; несмотря на сильный холод, Волька засыпает, а потом его будит «тихий мелодичный звон, походивший на звон ламповых хрустальных подвесков. Это звенели сосульки на бороде Хоттабыча и обледеневшие кисти ковра».
А уж как юный невольник попал домой – вы прочтете сами.
Но любимое многими место в этой книге – это как ее герой попал на футбол и что из этого вышло. «– Не сочтешь ли ты, о Волька, возможным объяснить твоему недостойному слуге, что будут делать с мячом эти двадцать два столь симпатичных мне молодых человека? – почтительно осведомился Хоттабыч, но Волька в ответ только нетерпеливо отмахнулся: сейчас все сам поймешь».
И понятливый Хоттабыч по-своему разобрался в сути игры. А спутники-то его расслабились – и не отреагировали на следующий вопрос:
«– Неужели этим двадцати двум приятным молодым людям придется бегать по этому обширному полю, терять силы, падать и толкать друг друга только для того, чтобы иметь возможность несколько мгновений погонять этот невзрачный кожаный мячик? – недовольно спросил Хоттабыч через несколько минут».
И тут-то, пока Волька с приятелями напряженно следили за игрой, «откуда-то сверху, с неба, звеня, упали и покатились по полю двадцать два ярко раскрашенных во все цвета радуги мяча, изготовленные из превосходного сафьяна.
– Это безобразие! Неслыханное хулиганство! Вывести со стадиона того, кто позволяет такие возмутительные шутки! – возбужденно кричали на трибунах».
Но только четыре человека из восьмидесяти с лишним тысяч зрителей знали, кто это сделал.
Читать «Старика Хоттабыча» надо именно в первой редакции 1940 года, а не в безнадежно испорченных огромными вставками на темы международной политики Советского Союза (делать эти вставки автора, писателя Лазаря Лагина, буквально заставляли – то есть угрожали иначе не переиздавать любимую подростками книжку) изданиях 1957, 1973 и других годов. Только после конца советской власти – и после смерти писателя – его дочери удалось переиздать книгу в том самом виде, в котором вышла она когда-то из-под пера автора. Надо искать поэтому такие издания конца 90-х – начала 2000-х годов, где будет указано, что печатается по изданию 1940 года, а не по какому-либо более позднему.
В общем, добывайте книжку и читайте про старика Хоттабыча. Там, конечно, много примет давнего советского времени. Волька говорит, например, о «политической безграмотности» старика, который не понимает, что принцы да короли с точки зрения советского человека – вовсе не «знать»; там встречаются советские слова «лишенец», «стахановец» и так далее. Но значение этих давно исчезнувших слов легко узнать, заглянув, скажем, в «Толковый словарь языка Совдепии» или какой-нибудь другой. А книжка все равно получилась у автора очень увлекательная, и надо успеть прочитать ее вовремя.
О СТАРИКЕ ХОТТАБЫЧЕ И ВОЛАНДЕ
Вернемся еще раз к повести «Старик Хоттабыч» – уже с особой целью.
Когда Волька оказался с Хоттабычем в цирке, тот недолго вытерпел роль зрителя и быстренько оказался на арене.
«– Разве это чудеса? Ха-ха!
Он отодвинул оторопевшего фокусника в сторону и для начала изверг из своего рта один за другим пятнадцать огромных разноцветных языков пламени, да таких, что по цирку сразу пронесся явственный запах серы». После серии превращений оторопевшего фокусника Хоттабыч возвращает его «в его обычное состояние, но только для того, чтобы тут же разодрать его пополам вдоль туловища».
Не напоминает ли это тем, кто читал «Мастера и Маргариту» Михаила Булгакова, как булгаковский кот на сеансе черной магии в Варьете пухлыми лапами «вцепился в жидкую шевелюру конферансье и, дико взвыв, в два поворота сорвал голову с полной шеи»?
В «Старике Хоттабыче» дальше ситуация развивается так: «Обе половинки немедля разошлись в разные стороны, смешно подскакивая каждая на своей единственной ноге. Когда, проделав полный круг по манежу, они послушно вернулись к Хоттабычу, он срастил их вместе и, схватив возрожденного Мей Лань- Чжи за локотки, подбросил его высоко, под самый купол цирка, где тот и пропал бесследно». Опять-таки похоже на действия кота Бегемота, который, «прицелившись поаккуратнее, нахлобучил голову на шею, и она точно села на свое место». А затем булгаковский Фагот хоть и не отправил конферансье под потолок, но, во всяком случае, «выпроводил со сцены со словами: – Катитесь отсюда! Без вас веселей».
А в книжке про Хоттабыча с публикой «творилось нечто невообразимое. Люди хлопали в ладоши, топали ногами, стучали палками, вопили истошными голосами „Браво!“, „Бис!“, „Замечательно!“»
Ну, тут, конечно, в действие вмешиваются двое молодых людей. «Один из них развязно подбежал к Хоттабычу и с возгласом: „Я, кажется, понимаю, в чем дело!“ попытался залезть к нему под пиджак, но тут же бесследно исчез под гром аплодисментов ревевшей от восторга публики. Такая же бесславная участь постигла и второго развязного молодого человека».
И в романе Булгакова на уже упомянутом представлении в Варьете некие молодые люди тоже подают голос с галерки: «– Стара штука… этот в партере из той же компании». Ну и, конечно, тоже получают свое: «В таком случае, и вы в одной шайке с ними, потому что колода у вас в кармане!».
Хоттабыч вершит свой суд над жителями Москвы, наказывает жадных и злых. «Вы, смеющиеся над чужими несчастиями, подтрунивающие над косноязычными, находящие веселье в насмешках над горбатыми, разве достойны вы носить имя людей?
И он махнул руками.
Через полминуты из дверей парикмахерской выбежали, дробно цокая копытцами, девятнадцать громко блеющих баранов».
Парикмахер, видя, что произошло с его клиентами, хотел прошептать «Ой, мамочки, что же это такое?» – а изо рта у него «вылетели не членораздельные слова, а протяжное и пронзительное „мэ-э-э“.
Он испуганно посмотрел в зеркало и вместо своей привычной физиономии увидел на редкость глупую баранью морду. Тогда он горько заплакал, встал на все свои новые четыре ноги и, цокая копытцами, выбежал вместе с остальными…»
А потом?
Потом, когда через несколько дней открыли хлев, куда всех их тогда же и поместили, то увидели, что бараны бесследно пропали!
«Вместо баранов в стойлах металось около двух десятков мужчин, прикованных за ноги к стене».
Ну, в конце концов человеческий облик им возвращается – как и в «Мастере и Маргариты» одного из персонажей возвращают в его костюм…
Когда Хоттабычу нужно было тайно побрить Вольку (бороду-то для прохода в кино, куда «до 16-ти» входа нет, ему Хоттабыч мгновенно вырастил, а как ее убрать – забыл!), он нашел в одном из домов бреющегося человека, собрал все бритвенные принадлежности, ухватил Степана Степановича за шиворот и, не говоря худого слова, «вылетел с ним через окошко в неизвестном направлении. Через несколько минут они через окошко же влетели в знакомую нам комнату…» Ну, там ему пришлось в насильственном порядке бороду у Вольки побрить.
Но, конечно, неожиданный вылет из собственного окошка и полет через весь город в Волькину комнату
