остается любимым чтением многих поколений.
Оказывается, в те времена образование вовсе не было обязательным. И девочкам из небогатых семей, а тем более сиротам, о которых было
Но вот что удивляет и притягивает в этой книжке – все эти трудности описываются от лица Джейн без трагизма и безысходности. Напротив, читаешь – и чувствуешь приток бодрости. Джейн как будто бы даже рада трудностям – ведь они еще больше закаляют ее и без того сильную волю.
Вот, например, как она учится:
«Я с новыми силами принялась за работу, твердо решив преодолеть все препятствия. Я упорно трудилась, и мои усилия увенчались успехом; постоянные занятия укрепляли мою память и развивали во мне ум и способности. Через 2–3 недели я была переведена в следующий класс, а меньше чем через два месяца мне было разрешено начать уроки французского языка и рисования…»
Или – испытывает маленькие радости, которые порой важнее больших: «И вот, сидя с книгой на коленях, я была счастлива; по-своему, но счастлива. Я боялась только одного – что мне помешают, и это, к сожалению, случилось очень скоро. …Бесси спустилась на кухню и принесла мне сладкий пирожок, он лежал на ярко расписанной фарфоровой тарелке с райской птицей в венке из незабудок и полураспустившихся роз; эта тарелка обычно вызывала во мне восхищение, я не раз просила, чтобы мне позволили подержать ее в руках и рассмотреть подробнее, но до сих пор меня не удостаивали такой милости. И вот драгоценная тарелка очутилась у меня на коленях, и Бесси ласково уговаривала меня скушать лежавшее на ней лакомство».
И Джейн жалеет об одном: «Тщетное великодушие – оно пришло слишком поздно, как и многие дары, которых мы жаждем и в которых нам долго отказывают!»
Множество главнейших этических вопросов, которые важно поставить перед собой в ранней юности (а то так никогда и не поставишь – текучка взрослой жизни засосет!), встают при чтении сами собой. Но предупреждаю – назидательности (мы ведь с вами так ее обожаем; а особенно в юности, не правда ли?..) в этой книжке вы не увидите. Просто живет и живет Джейн Эйр, идет своим путем. А вы – хотите, задумывайтесь вместе с ней, хотите – нет. Но, читая, волей-неволей наткнешься на множество дельных практических советов. Например, такой:
«Когда ты не знаешь, чем заполнить день, подели его на части, каждую часть займи чем-нибудь, не сиди без дела и четверти часа, десяти минут, пяти минут – делай намеченное тобой методически, с суровым постоянством, – и день пройдет так быстро, что ты не заметишь, как он кончился. И ты не будешь зависеть ни от кого и ждать, чтобы тебе помогли провести время – словом, ты будешь жить, как должно жить независимое существо».
Имейте в виду – сначала Джейн натерпелась издевательств в семье своей родственницы тети Рид: «Никогда я не была счастлива в ее присутствии, – с какой бы точностью я ни выполняла ее приказания, как бы ни стремилась угодить ей, она отвергала все мои усилия и отвечала на них заявлениями, вроде только что ею сделанного. И сейчас это обвинение, брошенное мне в лицо перед посторонним, ранило меня до глубины души. Я смутно догадывалась, что она заранее хочет лишить меня и проблеска надежды, отравить и ту новую жизнь, которую она мне готовила; я ощущала, хотя, быть может, и не могла бы выразить это словами, что
Потом был второй период ее жизни – Ловудская школа. И, выучив
И, читая описания его внешности, понимаешь – почему:
«Словно высеченные из гранита черты и темные глаза озаряло пламя камина, – а глаза у него были действительно прекрасные – большие, черные, и в их глубине что-то все время менялось, в них на мгновение вспыхивала какая-то мягкость или что-то близкое к ней».
И Рочестер не остается равнодушным к Джейн.
Вот, кстати, как она сама описывает себя в романе:
«Я встала, тщательно оделась. Несмотря на вынужденную скромность – все мои туалеты отличались крайней простотой – я от природы любила изящество. Не в моих привычках было пренебрегать своим внешним видом и тем впечатлением, которое я произвожу, напротив, я всегда старалась выглядеть как можно лучше, чтобы хоть в какой-то мере удовлетворить свое стремление к красоте. Иногда я сожалела о том, что недостаточно красива. Мне хотелось, чтобы у меня были румяные щеки, точеный нос и маленький алый ротик, хотелось быть высокой, стройной и хорошо сложенной; мне казалось большим несчастьем, что я такая маленькая, бледная, что черты у меня неправильные и резкие. Откуда взялись эти желания и сожаления, трудно сказать…»
Джейн Эйр и Эдвард Рочестер все время видятся, разговаривают – и не решаются признаться друг другу в своих чувствах. У каждого на это своя причина (почти детективная история брака Эдварда замечательно описана в романе). Но они мечтают быть вместе – несмотря на различие социальных условий. Получится ли у них это – узнаете, надеюсь, из самого романа: во второй его половине описан третий, полный скитаний и приключений, период жизни Джейн.
Испытаний, выпавших на долю героини романа, хватило бы и на десятерых. Само по себе то, что она сирота, уже очень грустное обстоятельство ее жизни. История издевательств над ней в семье немного напоминает историю Золушки – с той разницей, что ее путь к принцу лежал через ряд испытаний, не сломивших, а только закаливших ее волю.
И еще одно – рассказывается подробно, как Джейн не хотела зависеть от мужчины. Это и сегодня актуально, а тогда только зародилось: ведь женщина в то время не могла и мечтать о карьере – она могла стать или гувернанткой, или матерью семейства.
«Кто будет порицать меня? Без сомнения, многие. Меня назовут слишком требовательной. Но что я могла поделать? По натуре я человек беспокойный, неугомонность у меня в характере, и я не однажды страдала из-за нее. …Напрасно утверждают, что человек должен довольствоваться спокойной жизнью; ему необходима жизнь деятельная; и он создает ее, если она не дана ему судьбой. Миллионы людей обречены на еще более однообразное существование, чем то, которое выпало на мою долю, – и миллионы безмолвно против него бунтуют. …Предполагается, что женщине присуще спокойствие; но женщины чувствуют то же, что и мужчины, у них та же потребность проявлять свои способности и искать для себя поле деятельности, как и у их собратьев мужчин… И когда привилегированный пол утверждает, что призвание женщин только печь пудинги, играть на рояле да вышивать сумочки, то это слишком ограниченное суждение. Неразумно порицать их или смеяться над ними, если они хотят делать нечто большее и учиться большему, чем то, к чему обычай приучает их пол».
И вся книга наполнена событиями – раз за разом Джейн стремится стать на ноги и ни от кого не зависеть. Порой кажется, что это книга про современную девушку, приехавшую из провинции покорять столицу!
И в итоге выглядит художественно убедительным, что эта удивительно сильная, женственная и оригинальная по строю своих мыслей девушка соглашается стать женой Рочестера только в очень-очень тяжелой для него ситуации: вот тогда-то он и становится ее принцем…
И хочется под конец сказать девочкам… Да, вот с мальчиками не знаю как быть. Хочется верить, что кое-кому из них это тоже будет интересно – не читать же только про пиф-паф и не одни же фильмы про Индиану Джонса интересны. (Вуди Ален, например, тоже очень неплох, если, конечно, есть желание посмотреть фильм, над которым надо думать!) Так вот, девочки, открою вам большой секрет: все, что говорит нам умная Шарлотта Бронте, – это и сейчас актуально!
Например, совсем молодая девушка размышляет над тем, почему она не может принять предложение Рочестера любить ее, несмотря на то, что он женатый человек:
