что эта Светка!
— Вы, говорят, отсидели в тюрьме, поэтому от вас отвернулись практически все родственники, — неуверенно сказала я.
— Да! Отсидел! — громко прокричал Каменщиков. — Ну и что? Теперь надо крест на мне поставить как на человеке?
— А за что вы сидели? — поинтересовалась Маринка.
— За изнасилование малолетней, — спокойно сказал Каменщиков. — Девчонка была моей племянницей. Поехали мы в деревню, где она жила с родителями. Там ее в лесочек повел. Ягодки, грибочки! Тут на меня и нашло. И надо же такому случиться, что все это видел один из местных. Ну, меня менты и заластали. Девчонка все рассказала сразу же, экспертизу провели, и меня посадили на семь лет. Строгий режим!
— Сколько ей было? — спросила пораженная Маринка. Я же вообще трусливо оглядывалась на дверь, чувствуя себя неловко от того, что нахожусь в компании с таким мерзким типом.
— Девчонке? — переспросил Каменщиков. — Четырнадцать. Почти пятнадцать!
В комнате воцарилось молчание, которое было неприятно не только нам с Маринкой, но и самому Каменщикову. Я решила побыстрей уйти отсюда.
— Максим Олегович, мы знаем, что Инне ежемесячно переводили на лицевой счет приличные суммы денег, — начала я. — Не знаете ли вы, кто это мог быть?
— Вот черт! — в сердцах воскликнул он. — Как бабы хорошо устраиваются в жизни!.. Мне бы кто прислал денег! Не заслужил! А она чем заслужила?
Тут Каменщиков понес вообще такую чушь, что мне даже стало противно его слушать. Понятно, что он ничего не знает об этих переводах, да и откуда у него деньги, если сам живет буквально в нищете. Мы с Маринкой тут же попрощались с ним и быстро вышли из квартиры.
— Мерзкий тип! — сказала Маринка, когда мы уже направлялись в редакцию. — Как только таких земля носит?
Я молча обдумывала сложившееся положение. Ничего существенного за это утро мне не удалось узнать, если не считать того, что ни Светлана, ни Каменщиков не перечисляли денег на счет Сусимовой. Тогда кто же? Больше родственников у Инны в Тарасове не было. Следовательно, это делал какой-то хороший знакомый или человек, которого Инна шантажировала. Опять шантаж! Я возвратилась к тому варианту, который вначале был одобрен Кряжимским.
А что, если эти деньги вообще не имеют никакого отношения к смерти Инны? У меня больше не было никаких версий. Конечно, можно было бы познакомиться лично со всеми, кто общался с Инной, но на это потребуется полгода.
Глава 7
— Да! Я слушаю. — Телефонный звонок застал меня в тот момент, когда мы с Маринкой поднимались по лестнице здания, где располагалась наша редакция.
— Ольга Юрьевна? Это Олег Иванович. — Сусимов был явно чем-то встревожен.
— Что-то случилось?
— Даже не знаю, как сказать… — замялся Олег Иванович. — Сегодня утром, как только вы ушли, ко мне приходил участковый.
— Кто? — удивилась я, так как точно знала, что участковые не занимаются расследованиями уголовных дел.
— Приходил участковый. Только не из нашего района, — уточнил Олег Иванович.
— А из какого?
— У Инны, оказывается, была еще одна квартира, которую она оформила только на свое имя, — сообщил Олег Иванович, но я пока не видела никакой взаимосвязи между приходом участкового и существованием квартиры у Инны.
— А вы об этом раньше ничего не знали? — спросила я, подмигивая Маринке, чтобы та приготовила мне чашечку кофе.
— Нет, конечно же, — немного раздраженно ответил Олег Иванович. — Если бы знал, то сразу же рассказал бы вам об этом. Для меня эта квартира — полная неожиданность. Мы с Инной всегда обсуждали вместе такие покупки, потому что все-таки квартира стоит приличных денег, а у нее, по-моему, такой суммы не могло быть.
— А какое отношение к квартире Инны имеет участковый? Там что-то не в порядке? — спросила я.
— Его вызвали работники жилищно-коммунальной службы, — пояснил Олег Иванович. — Вчера поздно вечером в этой злосчастной квартире прорвало трубы или там кто-то забыл выключить воду. Короче, вода пролилась аж до третьего этажа, хотя Инна купила квартиру на пятом. Соседи вызвали ремонтников, которые в присутствии милиции взломали дверь и устранили неисправность.
— А при чем здесь участковый? — опять спросила я.
— А участковый должен найти хозяйку этой квартиры, чтобы она возместила убытки соседям, — объяснил Олег Иванович. — Теперь это придется сделать мне!
— Олег Иванович, вы едете в эту квартиру? — поинтересовалась я и, получив утвердительный ответ, пожелала составить компанию Сусимову.
Олег Иванович согласился заехать за мной через десять минут.
Глотнув принесенного Маринкой кофе, я заглянула в сделанную Кряжимским распечатку, где были указаны имена, фамилии, номера телефонов, род занятий, образ жизни некоторых знакомых Инны. В основном это были мелкие бизнесмены, которые, вероятно, являлись клиентами агентства недвижимости, генеральным директором которого была Инна. Ничего подозрительного я в этом списке не обнаружила. Ни одной знакомой фамилии, ни одного факта, который бы привлек мое внимание. Я положила распечатку в свою сумочку и направилась к выходу, как только увидела в окно, что Олег Иванович припарковывает свой автомобиль к зданию нашей редакции.
— Добрый день, Ольга Юрьевна, — еще раз поприветствовал меня Сусимов, когда я уселась на переднее сиденье.
— Уже почти вечер, — заметила я, взглянув на часы в машине.
— Может быть, — задумчиво сказал Олег Иванович.
— Так где же находится квартира Инны? — спросила я.
— В Кировском районе, — уточнил Олег Иванович. — Нам потребуется около получаса.
— А как мы в квартиру попадем? Хотя, как вы говорите, дверь взломана.
— Да, но участковый сказал, что там было два замка, а заперто — только на один. Его и взломали, а на второй потом заперли. Все Иннины ключи у меня. Подойдет какой-нибудь.
Сусимов не ошибся. Дом мы нашли сразу же и поднялись на пятый этаж. Сусимов несколько минут ковырялся в замке разными ключами из связки, пока один из них не подошел, потом по-хозяйски открыл дверь, приглашая меня войти.
Квартира выглядела гораздо роскошней, чем та, в которой Инна вела семейную жизнь. Квартира была двухкомнатной. Зал и спальня резко отличались друг от друга по стилю. Спальня выглядела относительно скромно — кроме большой кровати и стенного шкафа с зеркальными дверцами, здесь ничего не было. Зал же был буквально напичкан дорогой мебелью: диван, кресла, тумбочка, два шкафа. Между креслами стоял невысокий столик, верхняя полка которого была стеклянной. На нем стояли открытая бутылка мартини и ваза с фруктами; рядом пепельница с окурками и пачка дорогих тонких сигарет, которые предпочитают курить представительницы слабого пола.
— Инна курила? — спросила я у Сусимова, который с не меньшим интересом осматривал квартиру.
— Она мне говорила, что бросила, — смутился Олег Иванович и тут же добавил: — Но, наверное, она меня обманывала.
