Врачебная помощь требовалась девушке, но милиция, похоже, проявляла интерес именно к нам с Виктором. Медицинский персонал выдвинул из задней части автомобиля носилки. Молоденькая медсестра в белом халате и сопровождающий ее водитель аккуратно переложили девушку на них и закатили в «Скорую». Медсестра подбежала к неторопливо вышедшим из милицейской машины сотрудникам правоохранительных органов и стала что-то быстро объяснять. Когда в ответ на ее щебетание милиционеры кивнули, она села рядом с водителем в свою машину. С ярко мигающей в темноте сиреной «Скорая» быстро развернулась и помчалась в больницу.
На месте происшествия оставались только мы с Виктором, сотрудник ГИБДД и уже подошедшие к нашей «Ладе» милиционеры. Один из сотрудников правоохранительных органов раскрыл увесистую папку и достал из нее незаполненный бланк; он занялся осмотром места происшествия. Другой же мент завел разговор с нами.
— Младший лейтенант Анастасьев, — представился он. — Вы сбили девушку?
Мы с Виктором оба кивнули, смирившись с той долей, которая ожидала нас. А я точно знала, что впереди у нас одни неприятности, связанные со случившимся.
— Кто именно был за рулем? — уточнил он, выжидательно смотря на Виктора.
— Я, — неожиданно для младшего лейтенанта ответила я.
— А чья это машина? — поинтересовался он, надеясь, видимо, что Виктор сейчас признается, что машина его и он дал мне немного порулить, а тут такое случилось…
— Моя! — продолжила я диалог с представителем правоохранительных органов.
— Ваши права, — попросил он меня, совершенно потеряв интерес к моему спутнику.
Я протянула ему документы, которые младший лейтенант быстро просмотрел, убедившись, что там стоит женское имя. Возвращать мне права он не собирался, поэтому засунул их в свою папку и обратился к стоящему в стороне гаишнику.
— Вы можете быть свободны, — скомандовал он тому. — Только хотелось бы сначала увидеть ваш протокол.
Анастасьев переписал данные гаишника, взял у него записи и попрощался с ним. Сотрудник ГИБДД, немного расстроившись по причине того, что теперь ему придется дальше продолжать патрулирование улиц нашего города, поплелся к своему автомобилю и уехал.
— А с вами мы будем разговаривать в другом месте, — сообщил нам сотрудник правоохранительных органов. — Свою машину вы можете оставить здесь, только не забудьте ее закрыть. Возьмите с собой все документы, и просим к нам.
Все! Так просто нам теперь не удастся уйти с этого места: предстоит долгое выяснение обстоятельств дела в милицейском участке, а затем и предварительное заключение под стражу до выяснения окончательных результатов по нашему делу. Ну, допустим, не по нашему, а только по моему, так как сбила девушку именно я, а не Виктор, поэтому он-то может быть спокоен.
— Садитесь. — Лейтенант открыл заднюю дверцу прямо перед моим носом, потом оглянулся на Виктора: — Молодой человек, вы тоже.
В милицейской машине уже сидели два человека: водитель и еще один милиционер, спавший с откинутой назад головой, которого Анастасьев пнул в бок.
— Просыпайся, Игорек, — потрепал он товарища за ворот милицейского бушлата. — Тут авария, и машину надо отогнать на штрафную стоянку.
— Че, больше никого не нашел? Я спать хочу, — ответил сонный Игорь. Он лениво подвигался в машине, устраиваясь поудобнее.
— Вставай давай, — возмущенно толкнул его в бок Анастасьев и открыл противоположную дверцу. Игорь чуть не вывалился из машины, зато сразу проснулся. Встав, он лениво потянулся, широко раскинул руки в стороны и нехотя прошел к моей «Ладе». Попытка открыть дверь не удалась, поэтому он приковылял обратно.
— У кого ключи-то? — зло спросил он, не прощая коллегам прерванного сна.
Я молча протянула ему ключи, а сама села на его место. Виктор не собирался меня бросать, поэтому пристроился рядом на заднем сиденье.
— Олег, ты все? — громко гаркнул Анастасьев напарнику, который удалялся от места аварии, что мне показалось странным.
— Да нет, подожди, — ответил таким же громким голосом Олег. Он зашел за угол дома и вышел оттуда только через некоторое время, укладывая в папку протоколы. — Понятых искал, чтобы все в порядке с документами было.
Он сел рядом с водителем, а Анастасьев влез на заднее сиденье. «В тесноте, да не в обиде!» — подумала я, когда Виктор буквально прижался ко мне; с другой стороны у меня была грязноватая дверца милицейского авто, прислоняться к которой очень не хотелось.
Мы мчались по ночному городу на большой скорости, будто ментам не терпелось отдать меня в руки правосудия. Дороги были пустынны, хотя уже начинало светать. Когда машина остановилась, я поняла, что мы наконец приехали. Менты повыскакивали из всех дверей, выводя и нас с Виктором. Я пристроилась за младшим лейтенантом, который на ходу просматривал документацию, а Виктор поплелся за мной.
— Вам сейчас в двадцать пятый кабинет, — сообщил он нам.
— Костян, забирай преступников, — громко крикнул еще один мент, шедший за нами.
— Для вас — Константин Олегович Якушев, — сразу же представился следователь в гражданской одежде, подходивший к нам.
Он проводил нас в кабинет, предложил присесть на стулья, стоящие в ряд около стены, а сам сел за свой письменный стол. Как только мы расположились, ему принесли документацию, составленную по нашему делу. В небольшой кучке бумаг я заметила и свои права. Константин Олегович просматривал принесенные ему материалы, тщательно прочитывая каждую строчку. Когда он ознакомился с содержанием всех бумаг, началась процедура допроса подозреваемых, коими и являлись мы с Виктором. Кричать о том, что мы будем разговаривать только в присутствии адвоката, было бесполезно, но своим правом на один телефонный звонок я воспользовалась.
— Извините, пожалуйста, — обратилась я к Константину Олеговичу. — Могу ли я позвонить по вашему телефону?
— Если это действительно необходимо, то можно, — разрешил следователь, очевидно, думая, что я сейчас буду слезно оправдываться перед родственниками.
Он придвинул ко мне телефон, поэтому своим я пользоваться не стала. Немного подумав, я набрала знакомый номер Фимы Резовского, который помнила на память. Только на него сейчас я возлагала все свои надежды. Конечно, за помощью можно было обратиться и к майору Здоренко, но компрометировать его я не стала. Тем более что официально Резовский является моим адвокатом и именно его консультация мне сейчас была необходима, как воздух. По телефонной линии шли длинные гудки, что обнадежило меня еще больше. Я звонила Фиме домой, так как в такой ранний час на работе его ловить было еще бесполезно.
— Алло! Ефим Григорьевич Резовский слушает, — ответил наконец знакомый слегка хриплый голос. Он только проснулся, и эта фраза, наверное, была первой сказанной им в этот день.
— Это Ольга Бойкова, — напомнила я Фиме о своем существовании. — Доброе утро! Мне срочно нужна твоя помощь. Не мог бы ты сейчас же подъехать к Ленинскому райотделу милиции, двадцать пятый кабинет.
— Ольга, что с тобой случилось? — донесся из трубки теперь взволнованный голос Фимы, но я уже бросила трубку.
Мой собеседник отличался болтливостью и мог бы начать выяснять обстоятельства случившегося со всеми подробностями прямо по телефону. Наш разговор занял бы не менее часа, пока Фима не утолил бы свою жажду общения, поэтому я предпочла его просто пригласить в милицию. А в том, что он непременно приедет, я была уверена. Надо сказать, что Резовский, несмотря на наличие вполне приличной жены, тайно был влюблен в меня. Я же часто злоупотребляла его чувствами без всяких угрызений совести с моей стороны. Любовь Фимы была безответной, но зато он имел возможность время от времени подтверждать свою преданность мне.
Следователь наблюдал за моим разговором совершенно спокойно, его лицо не выражало никаких эмоций. Он начал заполнять положенные в данном случае протоколы, выясняя все данные о нас с Виктором.
