почему-то нахмурилась.
— В общем-то да, мне он очень помогает, особенно в поездках, но у него есть и свои дела… А какие, я не знаю. Он всегда говорит, что женщина не должна много знать, у нее от этого портится цвет лица.
Виктор выразительно посмотрел в мою сторону.
Если следовать таким инструкциям, я давно бы уже была совершенно неопределенного колера.
Но как же можно с подобными воззрениями писать диссертацию, да и вообще быть научным работником?!
Подумав так, я вспомнила, что покойный дедушка Надежды был профессором, и это мне сразу объяснило, откуда берутся такие аспиранты.
Подождав традиционные пятнадцать минут, в течение которых мы с Виктором молча прихлебывали чай, я все-таки решила уточнить:
— А Саша точно придет?
— Не знаю, — пожала плечами Надя, — может, и не придет.
Меня эта безмозглая кукла, очень заботящаяся о цвете своего лица, начинала раздражать.
— Тогда мы, пожалуй, пойдем, — я поднялась из-за стола, и Виктор, отставив чашку, последовал за мною. У меня, например, вообще от чая уже булькало в животе.
Надя не стала нас удерживать, только на прощание пригласила заходить еще, если будет нужно. Мы клятвенно обещали.
Выйдя из подъезда, мы остановились, и я, достав из кармана пачку сигарет, прикурила, зябко поежившись: погода не располагала к прогулкам, ветер стелил поземку и завывал на крышах.
— Ну и что мы будем делать? — поинтересовалась я, совершенно, правда, не надеясь получить ответ. Собственно говоря, я его и не получила. Виктор, казалось, меня не слышит.
— Подожди, — вдруг сказал он, напряженно вглядываясь в реденькие кустики, которые летом должны облагораживать двор, а сейчас только куцо жались друг к другу, пытаясь, наверное, таким образом тоже согреться.
— Что это там? — показал Виктор на какую-то кучу, лежащую за ними в палисаднике.
— Понятия не имею, — равнодушно ответила я.
Виктор промолчал и подошел поближе к заинтересовавшему его предмету, и тут же я услышала его покашливание.
За несколько лет общения с Виктором я уже научилась понимать его без слов и тут же подбежала к нему.
На снегу, сжавшись в комок, будто пытаясь защититься от чего-то невидимого, лежал Саша, которого мы так безуспешно прождали у Нади.
— Давай быстрее вызывай «Скорую», — засуетилась я, нагибаясь над Сашей и выдергивая из сумки свой сотовик.
Виктор даже не пошевелился.
— Ну давай быстрее! Что ты стоишь?! — буквально закричала я, пытаясь перевернуть скрюченное тело.
— Не трогай, — вдруг довольно резко оборвал меня Виктор, и я, привыкшая в экстремальных ситуациях подчиняться ему без рассуждений, тут же отпрянула назад.
— Ты думаешь? — спросила я тихо, понимая, что Виктор, как всегда, прав.
Он кивнул и оглянулся. Двор был пустым.
— Не хочу быть никаким свидетелем, — проговорила я в пространство, правда, довольно слабо: не оставлять же Сашу здесь, пусть даже и мертвого. Подумав, я все же поплелась к телефонному автомату. Набрав «02», я монотонно сообщила про труп в районе Сенного, указав, конечно, точный адрес. После этого тут же положила трубку.
Вернувшись к подъезду, я застала Виктора, застывшего в позиции, я бы сказала, журавля или цапли и рассматривающего снег вокруг себя.
— Пошли быстрее! — я его дернула за рукав, и он тут же принял нормальное положение. — Не хватало еще с блюстителями порядка время тратить. Все равно они к нам завтра нагрянут: Надя ведь скажет, что мы у нее были…
Я взяла Виктора под руку, и мы быстро направились в противоположную сторону от въезда во двор.
— Его, похоже, не хотели убивать, — заговорил вдруг Виктор.
— Ага, — усмехнулась я, — случайно так получилось. Под руку подвернулся.
— Похоже, что так, — не обращая внимания на мой сарказм, ответил Виктор. — Следы борьбы, стоптанный снег, следы машины и уехавшая «девятка», — перечислил он.
— Им нужна была информация? — предположила я. — И они хотели его увезти?
Виктор согласно кивнул.
— А ему, похоже, не хотелось с ними ехать, и он попытался защититься? Не повезло парню, на этот раз не оказалось рядом с ним ни меня, ни тебя… Лучше бы он поехал, — вздохнула я.
— Ты уверена? — усмехнулся Виктор.
Слегка подавленные, мы добрались до дома. На этот раз водитель такси, пойманного нами на трассе, оказался молчаливым, и за всю дорогу мы не перекинулись ни словом, что нас, надо сказать, ничуть не огорчило.
Всю дорогу я пыталась разобраться в произошедших событиях, но так ни к чему конкретному и не пришла, только еще более запуталась. Виктор, конечно, был неразговорчивым собеседником, но думать он умел, поэтому, войдя в свою квартиру, я все-таки поинтересовалась:
— Ну и что ты думаешь по поводу последних событий?
Он прошел на кухню и загремел там посудой, я же удобно устроилась в комнате, усевшись в кресло. Прошло, наверное, минут десять, и я уже отчаялась услышать ответ, как Виктор все-таки заговорил:
— Трудно сказать…
— Исчерпывающе! — хмыкнула я. — А еще соображения есть?
Но Виктор замолчал и теперь уже, похоже, навсегда.
А я попыталась подвести итоги.
Все началось с телефонного звонка. Причем совершенно непонятного. Потом меня затащили в машину, и что они хотели, я не знаю.
Стоп, я пропустила дедушку-профессора-филателиста. Пожалуй, началось все как раз с него. К тому же обычных дедов киллеры не убивают. А после этого пошли уже и все наезды. Потом появился этот ненормальный с деньгами, которые через меня он был согласен отдать кому-то там… И при чем тут опять я? Затем этот бойфренд, который то хамил, то трусливо просил о страховке… И зачем приходил ко мне этот самый Саша? За защитой, и только?
— Боже мой, — воскликнула я, — а если он сказал тем бандитам, которые его убили, про то самое мифическое письмо, которое якобы хранится у меня с его показаниями?
Мне даже жарко стало от ужаса. Хорошо хоть Виктор здесь! Я покосилась в сторону кухни и с удовольствием прислушалась к помешиванию чая ложечкой — Виктор всегда это делал слишком громко, и меня сей звук раздражал, но сейчас его дребезжание слушать было приятно: он внушал уверенность.
Немного успокоившись, я снова стала обдумывать прошедшие события. Вспомнила про бандитов, убивших Надеждиного бойфренда. Если им будет нужно то самое письмо, которого не существовало, то в крайнем случае можно потянуть время.
«А вообще-то, что мне это даст?» — совершенно обреченно подумала я.
Мои лирические размышления прервал звонок в дверь. От неожиданности я вздрогнула и понеслась на кухню. Только прижавшись к Виктору, я почувствовала себя в относительной безопасности.
— Ты чего это? — не понял он, аккуратно сажая меня на табуретку и идя открывать дверь.
Я была просто в неописуемом ужасе и ничего не могла произнести, даже не то что ни звука — ни писка. Меня била нервная дрожь. Я была уверена на сто процентов, что сейчас услышу выстрелы, но на то, чтобы встать и куда-нибудь спрятаться, у меня просто не было сил. Я даже зажмурила глаза, но вместо ожидаемой стрельбы услышала взволнованный голос Виталика и облегченно вздохнула. Я еще была не совсем уверена в том, что он друг, но почему-то думала, что вот как раз он-то стрелять не будет.
