кажется, не болит, голова тоже не кружится. Да нет, слишком много времени прошло. Если он что-то и подсыпал, я это уже давно переварила без видимого ущерба для себя.
Однако надо действовать. Я вскочила с дивана, Фимка вопросительно мяукнул.
— Спокойно, дружище, мы себя в обиду не дадим, — приободрила я скорее себя, чем его, откопала записную книжку и взялась за телефон.
— Здорово, мать, какими судьбами? — мой телевизионный коллега пребывал в неизменно оптимистическом расположении духа.
— Понимаешь, слушала сейчас новости на вашем канале, там упоминалось про девушку…
— Понял, понял. Короче, что надо-то?
— Меня интересует, какая сорока принесла на хвосте эту информацию.
— Ну, мать, ты вопросы задаешь, — он многозначительно помолчал.
— Очень надо, — взмолилась я. — В долгу не останусь, ты же знаешь.
— Ну ладно, чего уж там, — благодушно отозвался собеседник, — это я так. Я поломался, но ты меня уговорила, тебе — мелочь, а мне приятно. Да, в общем-то, никакого секрета здесь нет. Официальное сообщение из правоохранительных органов.
— Официальное? — Я была разочарована.
— Ну да, позвонили из их центра по связям с общественностью. И не только нам, насколько мне известно. А вас, коллега, что же, обошли стороной?
— Не ехидничай, умник. Может, я просто не в курсе. Спасибо, звони, если что понадобится.
Я нетерпеливо набрала следующий номер. Трубку взял сам Фима.
— Лапушка, я сижу на месте, жду, как и договаривались. Какие претензии?
— Не претензии, Фима, просьба.
— Излагай, я весь внимание, — изрек Резовский.
— Тебе знакома такая фамилия — Бородин, Бородин Олег Дмитриевич?
Фима помолчал.
— А почему ты спрашиваешь?
Я тихонько застонала, из-под стола тут же диким воем отозвалось чудовище.
— Резовский, оставь свои замашки, просто скажи: да или нет.
— Ну, допустим, да. Ну, да, да, ты только так не волнуйся.
— То есть? — не поняла я. — А-а-а, — я рассмеялась, — что ты, я так еще не научилась. Это твой крестник.
— Кто-кто?
— Да котенок, которого ты приволок.
— Мощный голос, — оценил Фима. — А почему крестник?
— А вы с ним тезки, — счастливым голосом сообщила я, — его Фимкой зовут.
Теперь Резовский замолчал надолго.
— Злая ты, — наконец выдавил он.
Я поспешила с извинениями:
— Фимочка, дорогой, надо же было его как-то называть. Разве тебе не нравится это имя?
— Я к нему привык, — Фима рассмеялся, — а когда ты называешь меня «дорогой», я просто таю.
— В таком случае, дорогой, расскажи, что тебе известно о капитане Бородине? Хотя бы в двух словах.
— Если в двух словах, то он был откомандирован в Москву, а недавно его, скажем так, вернули обратно.
— Дальше, — потребовала я.
Фима помолчал.
— Только не говори, что он твой клиент, поэтому ты отказываешься обсуждать его персону.
— Вот сама же знаешь, что я не могу это делать. Этика профессии и все такое. В общем, не дави на меня.
Я не верила своим ушам.
— Так он что, действительно твой клиент?
— Ну да, — растерялся Фима. — Ты хочешь сказать, что была не в курсе? А зачем спрашивала?
— Надо, — уклончиво ответила я. — А может, он и фирму эту по недвижимости тебе посоветовал?
— Почти в точку. Посоветовал не он, но познакомились мы с ним именно там, вместе квартиру смотрели. Ну так что, ты приедешь?
— Приеду, приеду, — успокоила я его. И уж тогда вытрясу все, что ему известно.
Кое-как изловив кота, количество царапин на руках при этом значительно увеличилось, я запихала дико орущее чудовище в сумку и двинулась в путь. Уже закрывая дверь, я услышала звонок телефона. Возвращаться страсть как не хотелось. Рассудив, что, кому надо, тот меня найдет, я побежала вниз по лестнице.
В машине, правда, сумку пришлось открыть. Возмущению Фимки не было предела. Некоторое время он, естественно, поорал, как же без этого, еще пару минут яростно вылизывался, а затем, нисколько не смущенный новой для него обстановкой, приступил к исследованию машины. Погоняв по салону, он усиленно заинтересовался педалями, пока на очередном перекрестке я нечаянно не придавила его любопытный нос. Тогда Фимка забрался на спинку заднего сиденья и принялся жизнерадостно ругаться на проезжающие мимо автомобили.
Когда мы подкатили к офису Резовского, чудовище уже добровольно забралось обратно в сумку, которую я бросила на заднее сиденье, и с чувством выполненного долга мирно задремало. Должна признаться, меня немало обрадовал тот факт, что не надо будет снова запихивать его в сумку, загнав перед этим в какой-нибудь угол.
Убедившись, что Фимин «крокодил», «БМВ» ядовито-зеленого цвета, стоит, где ему и положено, я остановилась у тротуара. Пока я прикидывала, как бы половчее ухватить сумку, не выпустив при этом ее содержимое, дверца машины распахнулась, цепкие пальцы впились мне в шею и слегка сдавили.
— Какая изящная шейка. И какая хрупкая. А ну-ка, подвинься.
Я пересела на пассажирское сиденье. Водитель «Вольво» забрался в машину, посмотрел на меня с ненавистью:
— Шейку я твою сейчас отпущу, но предупреждаю: дернешься — пришибу.
Что-то мне подсказывало, что в этот раз церемониться со мной он не будет. Я молча кивнула.
— Умная девочка. Ключи?
Ключ все еще торчал в замке зажигания, я скосила на него глаза. Тип выпустил мою шею, убедился, что я сижу смирно, завел двигатель. Мы лихо объехали «Вольво», которая стояла тут же, а я, идиотка, ее даже не заметила. Я повернулась к бандиту.
— Замолкни, — отрезал он.
У меня неприятно затряслись коленки. Я бросила взгляд на сумку, котенок сладко спал. Хоть это радует. Через несколько минут мы въехали на тихую улочку с одно- и двухэтажными скворечниками по обе стороны, удобства цивилизации их обитателям были явно недоступны. Указатель на угловом доме гласил, что узкая грязная улица носит гордое имя Николая Васильевича Гоголя. А что, местность вполне соответствовала духу его бессмертных произведений. Думаю, великий писатель по достоинству оценил бы юмор потомков.
Машина остановилась около массивных металлических ворот. Тип посигналил, немного подождал. Шевеления за воротами не наблюдалось. Я прикинула, в какую сторону уносить ноги. Не бросит же он здесь мою тачку, слишком глаза мозолить будет, следовательно, ему придется выйти и открыть створки ворот.
Прошедшая ночь, однако, кое-чему его научила. Он схватил меня за руку и выволок из машины через водительское сиденье. Тип захлопнул дверцу и так же бесцеремонно потащил меня к узкой калитке рядом с воротами. Оглянувшись, я увидела, что Фимка проснулся и теперь беспокойно мечется по салону. Бандит этого, к счастью, не заметил.
Двухэтажное здание во дворе нелепо выделялось на фоне окружающего унылого пейзажа шикарно
