чтобы я была против поцелуев на улице или вообще против них, но с Романом у нас до этого дело еще не дошло: как я подозревала не без оснований, по причине его отчаянной лоховости. Так что, чтобы не стоять бесполезным тополем посреди кирпичных джунглей, я решила заняться нейтральным делом, поэтому и закурила.
Оторвавшись от Маринки и преодолевая ее сопротивление, Павел обратился ко мне:
— А что, обязательно на работу идти, да? Может быть, прогуляешь один день?
— Обязательно нужно идти, — подтвердила я.
— Тогда едем, если нужно идти, — вздохнув, сказал он. — А по дороге, может быть, и договоримся о чем-нибудь полезном.
— О чем же, интересно? — независимо поинтересовалась моя подруга, — Да вот, Ольга, возникло предложение у сильной части нашего дружного коллектива: не махнуть ли нам завтра на дачу? У Романа есть классная дача.
Он тебе еще не рассказывал?
— Не успел, — вступил в разговор Роман, и мне показалось, что он, как-то сразу смутившись, начал с беспокойством поглядывать на Павла.
— Да брось ты менжеваться, братишка! — Павел хлопнул Романа по плечу и повернулся ко мне:
— Он у нас парень стеснительный. Если не хочет сам расписывать вам красоты дачки, тогда расскажу я.
— Ты так классно рассказываешь всегда, — совершенно серьезно заметила Маринка, хотя мне показалось, что это уж точно было перебором.
— Ты помолчи пока, счастье мое, — довольно-таки бесцеремонно оборвал ее Павел. — Дай я расскажу, а потом напустишь своих ремарок.
— Конечно, конечно, — смешалась Маринка, — извини, я не подумала.
Я словно проглотила все слова, которые очень хотелось сразу же выпалить, увидев такое Маринкино поведение. Чем же, любопытно, этот живописец ее взял?
— Ну так вот, значит, — плавно продолжал Павел. — Одним словом, Оля, у Романа на берегу озера стоит довольно приятный домишко, одной своей стороной похожий на рыцарский замок, а другой — на собачью конуру, — пошутил Павел. — Но, что бы там ни говорилось, природа красивейшая, рыбалка отличная… Что еще нужно для приятного отдыха?
— Для приятного отдыха еще нужна гитара, ну она у меня есть, — сказал Роман. — И чуть-чуть «Кинзмараули» прикупим, если дамы не против.
Идет?
Они все посмотрели на меня в ожидании ответа.
Я пожала плечами, а потом подумала: «А какого черта я теряюсь?» Решив, что не теряю ничего и поэтому теряться нечего, я выпалила:
— Идет! А почему бы нет?
— Действительно! — рассмеялся Павел и по-хозяйски обнял Маринку за плечи. Она тут же прильнула к нему, как дрессированная куклачевская кошка, и, кажется, даже замурлыкала.
Роман, очевидно, позавидовав Павлу и решив не отставать от товарища, обнял меня. Не знаю, на что я так отвлеклась, но, как мне показалось, я сначала совсем не заметила этого маневра. И вспомнила об этом только после того, как мы сели в машину. Машина была Романа, а Роман был со мною, поэтому я села впереди рядом с ним, Маринка с Павлом — сзади, и мы поехали ко мне домой. Я так понимала, что совершается процесс провожания меня нах хауз. Куда потом денутся Маринка с Павлом, затеявшие какую-то подозрительную возню на заднем сиденье, я не думала. Я думала о том, куда решится деться Роман. Мне нужно было продумать план своего поведения на тот случай, если он нагло пожелает остаться у меня в квартире на ночь, и на тот случай, если он подло захочет уехать к себе домой.
Однако почему-то не думалось, что было странно и непривычно, и я решила посмотреть, как будут развиваться события дальше, и поступить по обстоятельствам. Может быть, кто-нибудь что-нибудь и подскажет, если сама не соображу.
Мой дом никуда не делся, мы подъехали к нему и нашли его все на том же привычном месте. Едва мы все четверо вышли из машины, как я заметила на лавочке у подъезда одиноко сидящего мужчину.
Это был Виктор. И мне сразу стало как-то неловко. Даже Маринка резко оборвала свои взвизгивания и, подойдя ко мне, шепотом спросила:
— Виктор? А что он тут делает?
— Ждет, наверное, на всякий случай, — ответила я. — Ты же знаешь о его чувстве долга. Решил убедиться, что со мною все нормально.
— Ой, мать! — с сомнением проговорила Маринка. — А вот у меня впечатление, что не просто так он тут подпирает скамейку, не просто так! Уж не стала ли ты путаться в мужиках?
Я даже не взглянула на эту Пифию и быстро подошла к Виктору.
Он встал при моем приближении и только тихо спросил, внимательно глядя мне за плечо:
— Нормально?
— Да, конечно же, — ответила я, — пошли ко мне, я тебя чаем напою. И останешься, кстати, если хочешь. Куда тебе ехать-то на ночь глядя?
Виктор быстро взглянул на меня и отрицательно покачал головой. Я почувствовала, что краснею, потому что даже сама поняла, как неискренне прозвучало мое предложение.
Виктор, кивнув, отступил в темноту и, повернувшись, ушел почти неслышными шагами.
В этот момент подошли и приотставшие мои спутники.
— А вы круто живете, Ольга, — с уважением произнес Павел. — С охранником ходите!
— Это скорее он с ней ходит, — влезла Маринка с дурацким уточнением. Я хотела сначала ответить ей что-то резкое, а потом передумала, сообразив, что по отношению к Роману эти слова вполне могут показаться и не совсем глупыми. Пусть знает, что….
Впрочем, неважно.
Роман все понял правильно и немного застеснялся и засмущался. На такой лирической ноте мы поднялись ко мне в квартиру.
В холодильнике нашлась бутылка какого-то подозрительного напитка. Происхождения бутылки я не помнила, но Маринка весело закричала, что это тот самый ликер, который мы с ней пили месяц назад.
Я имела на сей счет немного другое мнение, но не стала спорить. Мы устроились в кухне, Маринка занялась кофе, мужчины закурили, и Павел повторил свое предложение о завтрашнем отдыхе. Не знаю, что там включилось у Маринки в голове, но она вдруг принялась меня усиленно уговаривать принять предложение, словно я собралась отказываться. Я не отказывалась, только не спешила соглашаться, а это разные вещи.
— С Павлом интересно, просто здорово, — щебетала она, оглядываясь от плиты на своего художника.
— Рабинович такой затейник — вспомнилась мне строка из старого анекдота, и Маринка расхохоталась, не обращая внимания на хмурившегося своего бойфренда. Павел вел себя так, словно ему было неинтересно, что про него рассказывают приятные вещи. Так я ему и поверила! По моим наблюдениям, все мужчины, как павлины, и им весьма даже нравится, если женщины ведут себя, как попугаи, постоянно повторяя: ах он, ах у него…
Нравится им это, только от меня шиш дождешься такого.
Павел с Романом переглядывались, Павел слегка ухмылялся, а Маринка, войдя в раж, продолжала растекаться мыслью по древу.
— Павел, он такой! Он замечательный!
Я бросила украдкой взгляд на Павла и заметила на его лице тень слабой довольной улыбки. Ну так и есть, я оказалась права, и нечего мне строить из себя выдающуюся личность.
— Он любитель оригинальных и неординарных поступков! Правда, Паша?! — продекларировала Маринка.
Маринка отскочила от плиты и, наклонившись над Павлом, поцеловала его в лоб, тут же вернувшись к туркам с кофе.
— Значит, любитель? — решилась я поддержать непонятный разговор, посматривая на Павла.
