возвращаемся в город и дружным строем идем в редакцию, где скоро начнется рабочий день. Уже через пару часов.
Мы пришвартовались к коряге, оказавшейся бывшим стволом когда-то, наверное, могучего дерева.
И пока я держалась за выступающую над водой его часть, Виктор внимательно осматривал все.
Ну что ж, еще раз мне следует похвалить себя за находчивость, интуицию и просто способность быстро постигать сущность вещей, ставя себя на место другого человека?.. К коряге была привязана толстая леска, и, судя по ее натягу, на другом ее конце тоже что-то было.
— А ведь, похоже, здесь есть что-то интересное! — почти радостно проговорила я, глядя, как Виктор осторожно потянул за леску раз, потом другой. Сначала мне показалось, что леска за что-то зацепилась, но вскоре она свободно пошла, и над водой показался наш улов — большой плоский пакет из черного полиэтилена, перевязанный капроновой веревкой.
Я помогла Виктору вытащить его из воды и положить на дно нашей лодки.
— Опаньки, опаньки, мы нашли! — пропела Маринка и попробовала разорвать капроновую веревку. Веревка на ее усилия и не прореагировала, а Маринка чуть руки себе не порезала об нее. Зато ее усилия даром не пропали: на дно лодки вылилась вся вода, накопившаяся в складках полиэтилена, и образовалась даже лужица приличных размеров.
Пришлось отсесть от пакета немного подальше, чтобы не замочить туфли.
Не справившись с вскрытием, Маринка стала проявлять инициативу другого рода:
— Ну, давай посмотрим, что там! — нетерпеливо предложила она. — Что ты сидишь?
— Мне кажется, нам лучше будет сначала вернуться, — сказала я, и тут с той стороны, откуда мы приплыли, послышался звук работающего мотора.
Я подняла голову. На большой скорости к нам плыла та, вторая лодка, которая осталась на импровизированном причале. В ней сидели Роман и старый халявщик Альтшайзер. Роман — у мотора, Альтшайзер же, выглядевший старым облезлым попугаем, пристроился на носу, крепко вцепившись обеими лапками в борт.
— Доброе утро, молодые люди! — каркнул Альтшайзер и обеспокоенно оглянулся на Романа. Роман уже привстал и показал нам пистолет с накрученным на ствол глушителем.
— Будем без шуток, ладненько? — только и сказал он. — Здравствуй, Ольга!
— Здравствуйте, — растерянно ответила я.
— Все-таки успели вытащить? Вот молодежь какая прыткая пошла, верно? — Альтшайзер снова покосился на Романа. — А если бы ты не спал, как сурок, то мы бы приехали на час раньше, Ромочка!
— Ну да, и пришлось бы доставать этот мешок самим! — небрежно бросил Роман. — А тут все уже за нас сделали. Ольга Юрьевна, передайте мне, пожалуйста, пакет!
Меня будто парализовало: я не знала, что делать. Лодка с Романом и Альтшайзером была уже почти рядом, и старый клоун нервно замахал руками:
— Ну что вы, что вы?! Вас же попросили только передать сверточек! Не заставляйте нас совершать…хм… неприятности.
— А в первый раз, что ли?! — тихо произнес Роман.
Он повернул ручку мотора, притер свою лодку к борту нашей и, заглушив двигатель, закурил. Я не узнавала его, или нет: правильнее было бы сказать, что я не узнавала себя. Как я могла в этом явно бандитского вида парне разглядеть какого-то художника? Как я могла привести его к себе домой?..
— Пакет — и быстро! — скомандовал Роман, подняв пистолет. — Считаю до одного и сразу стреляю, мне надоело ждать.
Я торопливо протянула руку к свертку, привстав, двумя руками подняла его и бросила в лодку к Альтшайзеру. Сверток упал с шероховатым стуком, и старый халявщик, приседая и хватаясь руками за борт, подскочил к свертку и начал рвать веревку, которой был перевязан полиэтилен. Ну совсем как Маринка! И с таким же результатом. Поохав, Альтшайзер вынул из кармана пиджака маникюрные ножницы и стал ими перепиливать веревку.
— Ну что там, Эмиль Эмильевич? — спросил Роман, не отрывая от нас взгляда.
Маринка сидела слева от меня и, кажется, не дышала; Виктор, внешне спокойный, сидел рядом с движком и не шевелился, посматривая на Романа.
— Да подождите же, Ромочка, — сопя от непривычно тяжелой работы, пропыхтел Альтшайзер, — я скоренько, потерпите!
— Зря ты сюда приехала, Ольга, — сказал Роман. — Мне не хотелось бы тебя убивать, да придется. Знаешь пословицу «Любопытство сгубило кошку»? Эта кошка — ты!
Я вздохнула.
— Поздно вздыхать, — саркастически заметил Роман, — поздно! Когда Павел, царство ему небесное, шмальнул в вас пару раз на стройке, вот тогда и нужно было делать выводы, а вы их не сделали!
— Так это он стрелял? — спросила я, только для того чтобы поддержать разговор и не молчать, а то еще подумает этот гад, что я испугалась, а это совсем не так.
— Ну а кто же еще? — скривился Роман. — Я-то в это время старался перекрыться под лавкой. Павел пошел к ларьку за пепси-колой, я никому не мешал, ждал его, а тут вы нагрянули, как злобные татары… сорвали наше совещание. Хорошо еще, что босс, — Роман кивнул на взлохмаченного артиста, — оказался на высоте и…
— Ага! — каркнул Альтшайзер, разворачивая полиэтилен и доставая из него портфель, — есть, Ромочка, есть!
Роман покосился на Альтшайзера, открывающего застежки портфеля, и скороговоркой закончил;
— Вот когда Павел через окно увидел, что вы меня нашли, ему пришлось стрелять. К сожалению, не попал. А то бы все пошло по-другому: не пришлось бы этот дурацкий пожар устраивать, чтобы отвлечь внимание от нашего ухода.
Альтшайзер раскрыл портфель и вынул из него несколько красных и синих бархатных коробочек.
Раскрыв и закрыв их по очереди, он с облегчением вздохнул.
— Все, Ромочка, все! — проговорил он, роняя коробочки обратно в портфель. — Заканчивайте увертюру и ремарки, переходите к крутому экшену, как говорят сейчас, и уходим отсюда.
Альтшайзер щелкнул замочками портфеля, Роман пыхнул сигаретой и снова поднял пистолет.
В этот момент сидящий вроде спокойно Виктор вдруг резко схватил банку с оставшимся бензином и швырнул на дно соседней лодки.
Банка упала под ноги Роману и разбилась, обрызгав его бензином.
А у него в зубах дымилась сигарета…
Прошла неделя после нашего водного путешествия, и я начала постепенно успокаиваться. Если на ваших глазах два живых человека превращаются в факелы, то, должна признаться, зрелище это не для слабонервных.
Ни Роман, ни Альтшайзер не погибли: было бы, наверное, странно сгореть заживо, находясь посредине озера. Оба попрыгали в воду, лодка продолжала гореть, а мы, покрутившись вокруг и видя, что утопающие вовсе не жаждут получить спасение от нас, а больше надеются на свои силы, уплыли и вернулись к даче.
Лодка Романа и Альтшайзера здорово обгорела, и остатки ее утонули. Сгорел и портфель, и это было самое лучшее, наверное, из того, что произошло в тот день. Я не могу себе представить реального объяснения для капитана Зеленцова по поводу появления этого портфеля. Как ни круги, а следы постоянно выводят на Маринку Ее дурацкое участие в том деле так и осталось тайной для всех посторонних, а Роман с Альтшайзером все-таки попались. После купания они сунулись подлечиться в больницу, а там проводящие глобальную проверку оперативники взяли у них отпечатки пальцев. Роман неразумно оставил свои в одном из обменных пунктов, а обыск у него дома однозначно доказал и причастность старого халявщика ко всем этим делам.
Как я узнала от знакомых, в том числе и от Фимы, например, бравые грабители всячески отрицают свое участие в грабежах и каждый признается только в одиночной работе За преступную группу дают больший срок, и получается, что, защищая себя, живописцы защищают и мою Маринку.
