По моему мнению, современная педагогика крайне небрежно относится к вопросам пола, которые играют важнейшую роль в жизни каждого человека.
Что касается ответственности за свои действия, то большинство современников, достигших зрелости или даже перешагнувших этот рубеж, как ни странно это может показаться на первый взгляд, не виноваты, по моему мнению, во многих своих скверных поступках, так как они вызваны нарушением законов природы.
Одна из самых главных причин совершения людьми немотивированных асоциальных действий состоит в том, что в этом возрасте молодые люди часто испытывают недостаток в общении с лицами противоположного пола, необходимом для полноценного развития и самосовершенствования личности, и поэтому находятся в состоянии внутреннего дискомфорта.
Вот почему человеку, достигшему зрелости, совершенно необходимо иметь рядом лицо противоположного пола, для того чтобы вести гармоничную полноценную жизнь.
Наши далекие предки понимали это очень хорошо и считали необходимым для нормального развития общества достижение гармонии в семейных отношениях.
У древних народов даже был обычай обручать своих маленьких детей: мальчиков с семи лет и девочек с годовалого возраста. С момента помолвки родители будущих супругов брали на себя обязательство всячески содействовать развитию у своих детей привычек, вкусов и склонностей, которые окажут благотворное влияние на их совместную жизнь'.
Я также очень хорошо помню, как отец и Борш повторяли: чтобы в зрелом возрасте человек мог стать полезным членом общества, а не паразитировать на нем, его воспитание должно опираться на десять основных принципов.
С раннего детства ребенку необходимо исподволь внушать следующее:
- Веру в неизбежное наказание за ослушание.
- Веру в то, что вознаграждение дается только по заслугам.
- Любовь к Господу, но безразличие к святым.
- Неприятие жестокого обращения с животными.
- Боязнь обидеть родителей и учителей.
- Отсутствие страха перед чертями, мышами и змеями.
- Способность радоваться тому, что имеешь.
- Желание сохранить добрые отношения с окружающими.
- Терпеливое отношение к физическим страданиям.
- Стремление зарабатывать 'свой кусок хлеба' как можно раньше.
К моему глубокому сожалению, мне не довелось присутствовать при последних днях жизни этого достойного человека и заплатить последний долг в земной жизни моему незабвенному учителю, моему второму отцу.
Однажды в воскресный день, через много лет после его кончины, священнослужители карского собора были очень удивлены и крайне заинтересованы тем, что какой-то незнакомец заказал полную заупокойную службу для того, кто лежал в одинокой и всеми забытой могиле. Они в недоумении переглядывались, видя, что этот никому не известный человек с трудом сдерживает подступавшие к глазам слезы.
Покойтесь с миром, дорогой учитель. Не знаю, оправдал ли я ваши надежды, но в течение всей моей жизни я нерушимо следовал вашим заповедям.
ЧАСТЬ III. БОГАЕВСКИЙ
Богаевский, или отец Евлиссий, в настоящее время жив и здоров и удостоен чести служить помощником аббата в главном монастыре Ессейского братства, находящемся на берегу Мертвого моря. Согласно преданиям, это братство возникло за двести лет до Рождества Христова, и утверждают, что именно в этом братстве Иисус Христос принял первое причастие.
Впервые я встретился с Богаевским, или отцом Евлиссием, когда он был еще совсем молодым человеком, только что закончившим обучение в русской духовной семинарии и в ожидании принятия сана служившим дьяконом в карском соборе.
Вскоре после приезда в наш город он, в ответ на просьбу отца-настоятеля, дал согласие стать моим учителем, заменив Крестовского, который незадолго до того получил место капеллана в одном из полков, стоявшем где-то в Польше. Богаевский был приглашен в Карс, чтобы заместить Крестовского в соборе.
Он оказался очень общительным и добродушным человеком и вскоре заслужил всеобщую любовь и доверие. Даже Пономаренко, которого окружающие считали, и не без основания, грубияном, и тот сошелся с Богаевским довольно близко. Они совместно снимали комнату, расположенную рядом с городским общественным садом и пожарной каланчой.
Так как Богаевский был еще совсем молод, у меня с ним возникли дружеские, доверительные отношения, и я часто заходил к нему в гости или оставался после окончания занятий, чтобы послушать, о чем он беседует с Пономаренко или другими знакомыми, которые часто собирались у него. Иногда я помогал ему по дому.
Среди тех, кто чаще всего приходил к Богаевскому, мне запомнились военный инженер Всеславский, его близкий друг и соотечественник, и офицер артиллерийских войск Кузьмин, специалист по взрывным веществам.
Сидя у самовара, они беседовали обо всем на свете, и я внимательно прислушивался ко всему, о чем они говорили. Будучи большим любителем чтения, я поглощал огромное количество книг, посвященных различным вопросам, и как губка впитывал в себя все, что узнавал. Из-за разницы в возрасте я никогда не решался вмешиваться в их беседы и испытывал благоговение перед их обширными и глубокими знаниями.
Жизнь в нашем провинциальном городке была скучна, и, чтобы развеять тоску, эти люди собирались одной компанией довольно часто. Их дискуссии, постоянным свидетелем которых мне доводилось быть, пробудили во мне интерес к абстрактным вопросам, который не угас до сих пор.
Это увлечение 'высокими материями' определило всю мою будущую жизнь, поэтому я остановлюсь на этом периоде моей жизни довольно подробно. Однажды во время очередной дискуссии завязался горячий спор о спиритизме и в том числе о cтоловерчении, которое в те дни привлекало всеобщий интерес.
Военный инженер утверждал, что этот феномен осуществляется при участии духов, остальные присутствующие относили его к проявлению иных сил природы, таких, как магнетизм, закон притяжения, самовнушение и т.п., но никто не отрицал существования этого феномена как такового.
Я слушал как всегда внимательно: эта тема меня очень заинтересовала. Хотя я много читал, но мне еще не попадались книги о спиритизме. Этот интерес многократно усиливался под влиянием одного события в моей жизни. Я все еще скорбел о недавно умершей младшей сестренке, и тема смерти и загробной жизни, обсуждаемая моими знакомыми, чрезвычайно волновала меня.
Дискуссия закончилась, и собравшиеся решили провести эксперимент, для которого понадобился стол на трех ножках. Как раз такой находился в комнате, но, большой специалист по этому вопросу, офицер артиллерии отверг его, потому что он был изготовлен с применением гвоздей. Он объяснил, что нужен такой стол, в котором отсутствует металл, и поэтому я был послан к соседу и вскоре вернулся, захватив с собой то, что было необходимо.
Наступил вечер, мы расселись вокруг стола, положив на него руки определенным образом, как нам показал Кузьмин.
Минут через двадцать стол начал двигаться. И инженер спросил его о возрасте каждого из присутствующих, и он отстучал ножкой соответствующие цифры.
Мне трудно описать, какое сильное впечатление произвело на меня это событие. Передо мной открылся целый мир неизведанного, непостижимого.
Все, что я увидел и услышал, так поразило меня, что я думал об этом всю дорогу домой и целую ночь не спал, размышляя над тем, что случилось.
В конце концов я решился спросить обо всем увиденном у отца Борша.
Услышав мой подробный рассказ, отец-настоятель ответил: 'Все это полная чепуха. Не забивай себе голову подобными глупостями. Подумай сам, если духи действительно имели бы возможность стучать ножкой стола - это значило бы, что они обладают физической силой. А если это так, то почему они прибегают к такому идиотскому способу заявить о своем присутствии'.
Но хотя я очень уважал своего учителя, я не смог безоговорочно принять его ответ. Мне подумалось, что мой молодой репетитор и его друзья, которые окончили высшие учебные заведения, гораздо более образованны, чем старый человек, который учился во времена, когда наука еще не достигла такого прогресса, как теперь. Я решил, что мои молодые друзья наверняка знают о некоторых вещах гораздо больше, чем мой старый учитель.
Чтобы глубже разобраться в этом вопросе, который меня заинтересовал, я обратился к книгам, которые мне давали Богаевский и его друзья.
Но моя напряженная учеба оставляла очень мало свободного времени, и в конце концов я забыл обо всем этом.
Время шло. Я очень усердно занимался со своими учителями, а во время недолгих каникул ездил к дяде в Александрополь, где завел много друзей. Целью моей поездки было желание подзаработать, так как я постоянно испытывал нужду в деньгах. Мне необходимо было покупать еду, одежду, книги и т.п., а также материально поддерживать некоторых членов семьи.
В Александрополе меня ценили как мастера на все руки и часто просили починить то одно, то другое. Один человек хотел починить замок, другой - старые часы, третий просил собрать печь особой конструкции из местного камня. Кому-то необходимы были богато вышитые подушки для приданого своей дочери, кто-то хотел украсить поделками свою гостиную. Короче говоря, у меня была обширная клиентура, и моя работа щедро оплачивалась.
В Карcе я вращался в среде интеллигентных людей и из-за своих предрассудков не хотел, чтобы они узнали, что я простой ремесленник, и заподозрили, насколько бедна моя семья. Мне было бы неприятно, если бы они увидели, как я зарабатываю себе на жизнь. Мое самолюбие было бы сильно уязвлено.
Итак, на Пасху, как обычно, я отправился в Александрополь, который находился примерно в шестидесяти милях от Карса, с намерением остановиться в доме моего дяди, который всегда относился ко мне очень хорошо.
На следующий день моя тетя за обедом вдруг сказала мне: 'Послушай, будь поосторожнее, чтобы с тобой ничего не случилось'.
Я удивился: 'А что со мной может случиться?'
'Да я и сама толком ничего не знаю, - смутилась она. - Но часть предсказания сбылась, и я боюсь, как бы и остальное не осуществилось', - и она рассказала следующее.
В начале зимы полоумный Иунг Ашох Мадиросс приехал в Александрополь, и почему-то моей тетке пришло в голову узнать о том, что ожидает меня в
