Скобелев, Володарский, Копп.
Любопытно, что некоторые революционеры в период эмиграции принимали чужие вероисповедания. Так, сбежавший в Германию уральский боевик Янкель Юровский, будущий цареубийца, перешел там в лютеранство. И Троцкий тоже, когда у него стали подрастать двое детей от второго брака, разрешил их окрестить по лютеранскому обряду, отдал в лютеранскую школу. Такое Лев Давидович допускал, говорил, что это «удобная портативная религия». С одной стороны, фактически ни к чему не обязывает, кроме некоторых чисто внешних атрибутов. А с другой — может пригодиться. Для маскировки иных взглядов, для политической карьеры — ведь лютеранство на Западе считается солидным, весьма уважаемым вероисповеданием.
Впоследствии Лев Давидович (в округлых выражениях) указывал, будто он посещал лекции в Венском университете. Это давало ему предлог выставлять себя высокообразованным человеком, относиться свысока к «недоучкам». На самом деле никаких свидетельств того, что Троцкий получил в Австрии высшее образование, нет. Его фамилия не значится среди университетских выпускников. Никто и никогда не упоминает, что видел его диплом. И ни в одном архиве, ни в одной описи документов не значатся ни сам диплом, ни какие-либо его копии или ссылки на него. Единственный источник, сообщающий о повышении образования — сам Троцкий. Так что и здесь он приврал. И если действительно бывал из любопытства на каких-то лекциях, то остался чистой воды недоучкой.
Зато известно, что он с величайшим интересом изучал теории Фрейда. Между ними даже возникли некоторые связи. Фрейд жил и практиковал в том же доме, где располагалась квартира Виктора Адлера. Сын Адлера Фридрих был сотрудником и помощником Фрейда, у него лечился Иоффе, страдавший психическими и половыми расстройствами. И через них Лев Давидович познакомился с самим великим психоаналитиком, сводящим всю глубину человеческой души и разума к сексуальным проблемам и извращениям. Троцкий ходил к нему на лекции, запоем читал его работы и был от них в полном восторге, даже сравнивал их по глубине и значению с учением Маркса. Заглядывал Лев Давидович и к Виктору Адлеру, который по-прежнему покровительствовал ему. И ввел его в австро-германский политический «бомонд». Троцкий регулярно бывал в респектабельном кафе «Централь», где собиралась элита политического, интеллектуального, делового мира. Причем эта элита почему-то принимала Троцкого в свою среду! Казалось бы — ну кто он такой? Неудачник-революционер, один из многих редакторов эмигрантских газеток. Но нет, известные политики общаются с ним как с равным. Он «тусуется» с Хильфердингом, Карлом Ренне, Отто Бауэром, другими лидерами европейской социал-демократии, запросто сидит за столиком и играет в шахматы с самим Ротшильдом…
Хотя фигура Троцкого в «бомонд» ну никак не вписывалась! Не вписывалась, несмотря ни на какие его потуги. Его распирали амбиции, он пыжился изображать из себя историческую личность. Но все это во Льве Давидовиче удивительным образом сочетались с повадками мелкого местечкового торговца. И, видимо, такие повадки были частью его «я», на уровне инстинктов. Троцкий даже не задумывался, что ему могут повредить крайняя мелочность, скаредность, копеечная жадность, доходившая до мелкого жульничества. Он объявлял себя вегетарианцем, чтобы экономить на еде. Любил занимать в долг, никогда не отдавая, и многие знакомые из-за такой привычки стали избегать встреч с ним. Завидев на улице, сворачивали в сторону. Постоянно задолжал и в кафе, «забывая» об этом. Никогда не давал на чай официантам и прислуге — придумал благовидный предлог, что чаевые «унижают работника». Периодически Лев Давидович переезжал с квартиры на квартиру, не расплатившись с прежними хозяевами.
Но и такие выходки австрийским «высшим светом» ему прощались! О них знала вся Вена — и только тузы политики и бизнеса делали вид, будто не замечают. Позволяли ему чувствовать себя человеком «их круга». Перед ним не закрывались двери элитных кафе и салонов. Ему всегда удавалось найти новое хорошее жилье, невзирая на славу неплательщика… Покровители, делавшие на него ставку, считали, что он еще будет полезен. И его берегли, с ним терпеливо (и не брезгливо) возились, готовили для будущих игр. Но не только для будущих. Его уже использовали. Несколько позже, собирая материалы о Троцком, русская контрразведка получила доказательства его активного сотрудничества со спецслужбами Австро-Венгрии. Начальник внешнего наблюдения заграничной агентуры Департамента полиции А. Багио представил своему руководству донесение:
«Лозанна. Подлинным письмом венской полиции лейтенант Эйлешкери подтверждает, что Лев Давидов Бронштейн, известный как Троцкий, служил в австрийской политической полиции»
(ЦГОАР СССР, Ф-9430, оп. 1, д. 530). Один из руководителей русской жандармерии, генерал А. И. Спиридович, уже в эмиграции, в книге «История большевизма в России» также свидетельствовал, что Троцкий «состоял на службе у австрийской полиции»[48]. А в справке русской контрразведки от 19.10.1916 г. отмечалось, что он работал и на разведывательный отдел генштаба Австро-Венгрии, где состоял под началом полковника Таковского[49]. Стоит ли удивляться, что все его дела складывались «сами собой»?
8. Как Россию решили поставить на колени
От ущерба, который был нанесен России войной и революцией, наша страна сумела оправиться очень быстро. Казалось, она в полной дыре — политический хаос, междоусобица, промышленность и транспорт парализованы, экономика катится в глобальный кризис. Но внутренние силы России оставались огромными. И как только правительство восстановило порядок, кризис сменился новым бурным подъемом. За 13 предвоенных лет объем промышленного производства вырос втрое. В 1907 г. были завершены политические реформы, в 1912 г. принят закон об обязательном начальном образовании. Страна достигла высочайшего расцвета культуры. Авторитетный критик и культуролог того времени Мэтью Арнольд, которого называли «законодателем вкусов», писал, что с конца XIX в области мировой литературы «французы и англичане потеряли первенство», оно перешло к «стране, демонстрирующей новое в литературе… Русский роман ныне определяет литературную моду. Мы все должны учить русский язык». А французский экономист Э. Тери указывал:
«Если в 1912–1950 гг. великие европейские державы будут развиваться такими же темпами, как в 1900–1912 гг., то к середине этого века Россия займет в Европе доминирующую роль, как с точки зрения политической, так и с точки зрения экономической и финансовой»[50] .
Подобный рывок во многом стал неожиданным для зарубежных соперников. Они-то полагали, что сумели достаточно «тормознуть» русских, и им придется ох как долго расхлебываться с навалившимися на нее проблемами. Теперь западные державы снова озаботились. Для Германии и Австро-Венгрии Россия опять вырастала в серьезное препятствие военным и геополитическим планам. Англии и Франции Россия пока требовалась в качестве союзницы против Германии. Но союзницы «второго сорта», которой можно манипулировать, а не такой союзницы, которая будет диктовать свои условия, и в результате побед еще больше усилится. Ну а для США Россия опять выглядела самым опасным конкурентом. И закулисные круги западных держав, даже и относящихся к разным лагерям, возобновили подрывную деятельность.
Впрочем, некоторые ее и не прекращали. Так, Яков Шифф совершенно достал президента Рузвельта предложениями о различных акциях, направленных против России. И Рузвельт начал открыто отвергать подобные инициативы, указывая, что они нанесут ущерб интересам самой Америки. Что ж, тогда группировка Шиффа начала торг с другими политиками. При подготовке очередных президентских выборов в 1908 г. сделала предложения всем кандидатам включить антироссийские пункты с свои предвыборные программы и речи — дескать, кто согласится, того и поддержим. И преемником Рузвельта стал Тафт, давший нужные обещания.
В 1911 г. Россию всколыхнуло громкое дело Бейлиса. Иудейского сектанта, арестованного в Киеве по
