Поминальную запискуПоложите за меня.В той часовне у дороги,Где латынь и полумрак…Я не знаю — в синагогеЭто можно, или как?Задавака, недотрога —Вот и я не зря сгорю:Обо мне напомнят Богу,Как о Бобчинском царю.В православной позолоте,В честной кирхе без прикрасЛистик клетчатый в блокнотеЕсли сыщется у вас —Надпишите и сложите,Как бумажный самолёт:Там, в небесном общежитье,Кто-нибудь да подберёт.
* * *
Когда удалился художники свет за собой погасил,засох у крыльца подорожник,подсолнухи кто-то скосил.Ослепло окно, за которымстоцветный сиял океан,и то, где парижским уборомхвалился бульварный каштан.Когда удалился художники выключил звук, уходя,заглохли кузнец и сапожник,затихло биенье дождя.Исчезли разводы и пятна,теней драпировочный хлам…И дверь он закрыл аккуратно,а грохот послышался нам.
РАЗГОВОР
— А как, например, с Эль Греко? Что за решеньетам всё же приняли: тьма ему или свет?— Покоя, что был написан нам в утешенье,в расчёт не брали, ты думаешь?— Думаю, нет.— А Гойя с его уродцами?— Этот тоже.Да все они! ведь тащили на полотновсё золото и лазурь, все оттенки кожи…— Грешно, грешно!— Но Им же разрешено!Не сам ли позволил смешаться Он тьме и свету?Кто кистью их перемешивал, кто пером…— Так что ж он придумал с Эль Греко?Бросил монету?— Наверно, бросил. И встала она ребром.
* * *
Пред иконой чудотворной, в греческом монастыре —фотографии детишек, восковые муляжи:руки, ноги, сердце, печень, одинокий синий глаз —словом, кто о чём хлопочет, принеси и покажи.
