скудное освещение. Мои морщины в этом мрачном подземелье были не так заметны.
— Слушаю вас, — очаровательно улыбнулся он.
— Мой муж — олигарх. Вам известно об их странностях?
— А как же!
— О! Остались еще в стране люди, которые смотрят телевизор!
— Скорее, имеют неограниченный доступ в Инет.
— У вас здесь вай-фай?
— У нас здесь все, — серьезно сказал он. — Полный спектр услуг. Так что у вас за дело? Можете не стесняться.
— Мой муж собирает не совсем обычную коллекцию. У него э-э-э… Кунсткамера.
— Заспиртованные рептилии?
— Он предпочитает человеческие органы.
— Тогда это действительно странно, — с сочувствием произнес патологоанатом. — К психиатру не обращались?
— Во всем остальном муж вполне нормален. Что же касается заспиртованных органов, это напоминает ему о прошлом.
— Он что — бандит?
— А есть в нашей стране многомиллионные состояния иного происхождения?
— То-то и оно, что нет, — патологоанатом тяжело вздохнул. — Ну и какой вы хотите орган?
— У мужа скоро день рождения. И я хотела бы ему сделать настоящий сюрприз.
— Например?
— Мне нужна кисть мулатки.
Его брови поползли вверх.
— Я знаю, что мое желание сопряжено с определенными трудностями, — одарила я его самой ослепительной своей улыбкой. Похоже, сейчас мне опять попытаются вызвать санитаров из психиатрички. Не пора ли уносить ноги? Но он оказался стойким.
— Вы даже не представляете с какими, мадам! У нас э-э-э… не Африка. Бесхозные тела афроамериканцев на дороге не валяются. А у дочки какого-нибудь посла, как вы сами понимаете, безнаказанно руку не оттяпаешь.
Я показала ему средний палец. Нет, вы не думайте, это не означало «фак ю!». И он это прекрасно понял. Его взгляд так и впился в платиновое кольцо с каратником.
— Настоящий? — спросил он, жадно разглядывая бриллиант.
— И чистота прекрасная. — Я повернула кольцо так, чтобы бриллиант попал в луч света. И хотя освещение здесь было скудное, каратник есть каратник. Особенно если он такой превосходной чистоты и огранки. Патологоанатом это оценил.
— Да, задачка.
— И еще мне нужно, чтобы вы сохранили это в секрете.
— Само собой, — он кивнул. — Как жаль, что у нас не Африка.
— Но тогда бы и цена была другая.
— А как скоро вам нужна эта рука?
— В течение месяца.
Я тогда еще не знала, что звезды сойдутся всего через неделю.
— Оставьте свой телефон, я вам позвоню.
— Я рада, что нашла в вашем лице понимание.
— А если честно: зачем вам это нужно?
— Ответ на вопрос стоит полкарата. Вы хотите это кольцо или другое, с бриллиантом в два раза меньше?
— Нет, я хочу именно это, — поспешно сказал он. — Да не все ли мне равно, зачем вам кисть мулатки? Я предпочитаю забыть об этом, как только передам вам емкость со спиртом, в которой будет находиться то, что вы заказали.
— Вот и прекрасно! Я буду ждать.
Честно сказать, надежды у меня было мало. Хорошо хоть, санитаров из психбольницы не вызвал. Я надеялась, что нервы у Ивана Иваныча окажутся менее крепкими. Все ж таки не мальчик, и один инфаркт у него уже был. Может, и без отрубленного пальца обойдется?
Мы с Анисьей договорились, что панику она поднимать не будет. Анжела может целый день не вылезать из постели. И никто не смеет ее беспокоить. Пропажу должен обнаружить сам Иван Иваныч. Насколько я изучила процесс, похитители выдерживают сутки. А потом начинают звонить и требовать выкуп. У нас была разработана другая схема. Мы ничего не будем требовать. Просто пугать и нагнетать обстановку. Надо как следует его помучить.
Никто не знал, когда именно вернется Иван Иваныч. Он никого не ставил в известность, как, где и с кем собирается провести время. Но по моим расчетам, после ночных переговоров в сауне отсыпаться он приедет домой. Ведь завтра ему опять на работу.
Утром я встала почти спокойная. Полдела сделано, теперь хочешь не хочешь, надо идти до конца. Я решила не форсировать события. Полдня сидела и ждала. И дождалась. Когда зазвонил телефон, я подумала, что это Анисья с отчетом. И очень удивилась, увидев на дисплее «муж-козел» (козла я дописала после того, как он меня бросил). И вот этот, извиняюсь, козел мне звонит!
Что такое? Неужели он обо всем догадался? Я не сразу ответила на звонок. А когда взяла телефон, не нашлась что сказать. Заговорил он, и, честно признаться, я не сразу узнала его голос. Такой он был убитый.
— Зина…
— Да?
— Зина, мне плохо… Мне очень плохо…
— Что случилось?
— Ты… Ближе тебя у меня никого нет… Как оказалось…
— Да что случилось-то?
— Анжела… С ней беда.
— Беда? Какая беда? — Я старалась говорить спокойно.
— Она… Господи, она пропала! — отчаянно выкрикнул он. — Я боюсь, что ее похитили!
— Да кому она нужна?
— Ты не понимаешь… У меня… крупная сделка… намечается…
Неужели это связано со вчерашними переговорами? Вот удача так удача!
— Иван, не надо паниковать раньше времени.
— Если бы им нужны были деньги… Но боюсь, что не деньги.
— Тебе уже звонили?
— В том-то и дело, что нет! Я приехал — а она исчезла! Я весь дом обыскал! Родственникам ее даже звонил! Никто ничего не знает!
— Прислугу допросил?
— Допросил и выгнал к чертовой матери! Хожу из угла в угол, как дурак. Помоги мне.
— Да чем?
— Поговори со мной хотя бы.
— О ком? Об Анжеле?
— Я понимаю, что ты ее ненавидишь. Но она… она беременна!
— Что-о?!
— Анжела ждет ребенка.
— Это она тебе сказала?
— Да.
Ситуация осложняется. Ну ничего. Поскольку они с Иваном Иванычем пока не расписаны, то и наследник этот незаконный.
— Успокойся. Все будет в порядке.
