архива разведчика» пишет:
«На мою долю выпала печальная миссия быть 13 мая 1988 года председателем комиссии по организации похорон Кима Филби. Проводить его в последний путь пришли разведчики разных поколений, приехали из Англии его дети, собрались иностранные корреспонденты.
Выступавшие на траурной церемонии рассказывали о жизненном пути знаменитого разведчика, о его неоценимых заслугах перед нашим государством, а я в последний раз всматривался в лицо Кима Филби. На нем уже не было привычной нам застенчивой улыбки. Но было ясно, что это было лицо благородного, интеллигентного и мудрого человека».
Когда в 1978 году были обнародованы сведения об истинной роли Филби, один из ответственных сотрудников ЦРУ заявил: «Это привело к тому, что чрезвычайно обширные усилия западных разведок в период с 1944 по 1951 год были безрезультатными. Было бы лучше, если бы мы вообще ничего не делали».
А «Чикаго дейли ньюс» писала в 1968 году, что Ким Филби и его соотечественники Бёрджесс и Маклейн «дали русским такое преимущество в области разведки в годы „холодной войны“, результаты и эффективность которых были просто неисчислимы».
И, наконец, последнее. Когда британцы узнали; что высокопоставленный сотрудник их разведки МИ-6 Ким Филби долгое время работал на СССР, вся нация содрогнулась от отвращения. Разведчик, перешедший в постыдное качество «предателя», мгновенно превратился в бабника, алкоголика и совершенно опустившегося типа. Разве иначе он мог бы так «опустить» свою замечательную страну, вопрошали журналисты.
Но прошло немного времени, самолюбие нации восстановилось, и нынче мораль этой истории для подданных Её Величества звучит иначе: именно англичанин вошёл в историю как один из гениальнейших шпионов всех времен и народов. Разве по силам это было бы, скажем, какому-нибудь «макароннику» или «лягушатнику» (имеется в виду итальянец или француз. —
Вот он, состав гениальной «Кембриджской пятёрки».
1. Энтони Блант — (1907–1963).
2. Гай Бёрджесс — (1911–1963).
3. Ким Филби — (1912–1988).
4. Джон Кернкросс — (1913–1995).
5. Дональд Маклейн — (1913–1983).
К изложенному выше о разведчике К. Филби хотелось бы добавить несколько, на мой взгляд, интересных моментов, описанных в своей книге дочерью Кольманн — писательницей Барбарой Хонигманн.
В очередной книге Барбара сообщает некоторые подробности удивительной карьеры К. Филби, работавшего с 1930-х годов на советскую разведку.
К моменту своего появления в Вене осенью 1933 года Филби был убежденным марксистом. Он прибыл в Австрию служить делу прогрессивно настроенных людей, к сожалению, когда столкновения профсоюзов с австрийским правительством фактически вылились в гражданскую войну. На одной из тайных встреч с коммунистами-подпольщиками в Вене он познакомился с Литци Кольманн, разведенной красоткой 23 лет, австрийской еврейкой.
«Он был на два года моложе меня, только что окончил Кембридж и был очень красив. Вел себя Филби как настоящий джентльмен. Тогда он был марксистом, — вспоминала Кольманн. — Он заикался, инока больше, инока меньше. Как и многие люди с дефектами, он был очарователен. Мы сразу же влюбились друг в друга».
В Вене они помогали укрывать венгерских и австрийских коммунистов. В конце концов, Когда коммунистическое восстание выдохлось, они бежали в Англию. В 1934 году Кольманн и Филби поженились.
Филби безуспешно пытался проникнуть на работу в МИД. При этом выбор им невесты огорчил его семью. «Его мать меня терпеть не могла. Она была в ужасе от нашего брака. Её единственный любимый сын женился на коммунистке, еврейке из Вены — какой кошмар!» — рассказывала Кольманн своей дочери, писательнице Барбаре Хонигманн.
Когда разразилась гражданская война в Испании, Филби был направлен туда в качестве корреспондента «Таймс».
Отношения Филби с Кольманн становились все более «открытыми». Филби имел множество романов. Но Кольманн тоже не отставала от него. Любовником Кольманн был голландский скульптор, и она часто устраивала вечеринки в своей парижской квартире. Когда началась Вторая мировая война, они вернулись в Англию как мистер и миссис Филби. А летом 1942 года их брак распался и Кольманн навсегда покинула Англию. После войны она поселилась в ГДР.
«Она входила в число евреек, составлявших костяк источников КГБ в Центральной Европе в этот период», — рассказал газете «Обсервер» биограф Филби Найтли.
После развода в 1942 году Кольманн неизменно отказывалась говорить о своих отношениях с Филби, не допуская к себе осаждавших ее квартиру в Восточном Берлине. Лишь в возрасте 80 лет, незадолго до смерти, она рассказала своей дочери эту историю.
А после войны Кольманн снова вышла замуж за левого немецкого журналиста, который во время войны жил в Лондоне. Их единственным ребёнком была Хонигманн. В своих мемуарах, «Одна из глав моей жизни», Хонигманн вспоминает, как она узнала о существовании другого мужа своей матери. Однажды она увидела имя Филби на двухтомнике стихотворений Шелли. Немногим позже в старой обувной коробке она вдруг обнаружила фотографию молодого Филби с курительной трубкой в руке. Когда она спросила свою мать, кто этот человек, Кольманн попросила дочь больше думать о занятиях балетом.
Уже в 1935 году Кольманн знала, что Филби работает на советскую разведку. Но она нигде и никому не обронила по этому поводу ни единого слова. И ее молчание после войны позволило Филби попасть в высшие эшелоны британской спецслужбы. И почти два десятилетия Филби работал ещё на Советский Союз.
В 1951 году Филби попал под подозрение контрразведки после разоблачения членов «Кембриджской пятёрки» Г. Бёрджесса и Д. Маклейна. Но окончательно он был разоблачен как «третий» член «пятёрки» лишь в 1963 году, после чего срочно бежал в Москву.
Ее мать, подчеркивает Хонигманн, в любой момент могла пойти в британское посольство в Восточном Берлине и выдать Филби. Но Кольманн этого не хотела делать, хотя они больше никогда ни по каким делам не встречались.
В 1960-е годы Хонигманн ездила в Москву и встречалась с Маклейном, бежавшим в Советский Союз в 1951 году. Он не был счастлив после всего случившегося. Но потом все потихоньку улеглось.
Позже Кольманн разочаровалась в коммунистической системе, которой она отдала так много жизни. В 1984 году она уехала из ГДР в свою Вену с двумя маленькими чемоданами.
Перед смертью в 1991 году она изо всех сил стремилась оставаться в безвестности, говоря журналистам, которые узнали о ней из последнего интервью Филби, которое он дал незадолго до смерти в 1988 году, что ей нечего больше сказать.
Недавно Хонигманн, известная немецкая писательница, объявила, что написала мемуары о своей матери, в которых Киму Филби отведена второстепенная роль. «Я не хотела писать еще одну книгу о Филби, — заявила она. — Я долго вынашивала все это в себе и в конце концов решила: „Теперь об этом надо написать“».
А теперь о том, что поведал сам Ким Филби много лет спустя о перипетиях своей жизни в Англии, Бейруте и Москве.
Ким Филби прибыл в Советский Союз в январе 1963 года. Он бежал из Бейрута, о чем не знала даже его жена. Ситуация вокруг разведчика складывалась таким образом, что его могли арестовать со дня на день. Он это знал и чувствовал. Ким бежал один и первое время в Москве тоже находился один. Коллеги, работавшие с ним в Англии, либо погибли во время войны, как Арнольд Дейч, либо получили пулю в затылок от своих же сотрудников, как Теодор Мали, либо остались инвалидами после лагерей, как Дмитрий
