Такое это было поколение. Не могло оно без песен…
Кровавая дорожка от закатного солнца краснела на речной воде.
Первое сентября 1941 года
Сводка Совинформбюро за первое сентября, за семьдесят второй день войны, была непривычно краткой и абсолютно неинформативной.
Утреннее сообщение 1 сентября:
В ночь на 1 сентября наши войска вели бои с противником на всём фронте.
Вечернее сообщение 1 сентября:
В течение 1 сентября наши войска вели бои с противником на всём фронте. Наша авиация продолжала наносить массированные удары по мотомехчастям, пехоте и артиллерии противника и уничтожала авиацию на его аэродромах. По неполным данным, за 30 августа в воздушных боях уничтожен 31 немецкий самолёт. Наши потери – 16 самолётов.
Что же скрывалось за этими строками?
1 сентября 1941 года, в 6 часов 40 минут, командованию Ленинградского фронта было отправлено сообщение Ставки Верховного главнокомандования:
Ставка считает тактику Ленинградского фронта пагубной для фронта. Ленинградский фронт занят только одним – как бы отступить и найти новые рубежи для отступления. Ставка последний раз разрешает вам отступить и требует, чтобы Ленинградский фронт набрался духу честно и стойко отстаивать дело обороны Ленинграда.
В Смоленском сражении 22-й армии Западного фронта удалось, ценой неимоверных усилий остановить наступление противника западнее и севернее города Андреаполь.
30-я, 19-я, 16-я и 20-я армии Западного фронта перешли в наступление под Смоленском. В ночь на 1 сентября войска 16-й армии форсировали Вопь и прорвали оборону противника.
Противник силами 2-й танковой группы Гудериана группы армий Центр, наступая в направлении на Конотоп, 1 сентября прорвался к Десне и захватил на её левом берегу плацдарм у Шостки. Наша 40-я армия отступила в юго-восточном направлении, а 21-я армия, обойденная с востока войсками 2-й танковой группы, а с запада – 2-й немецкой армией, подошедшей к Чернигову, оказалась под угрозой окружения и начала поспешно отступать на юг к Десне.
Немецкая 11-я армия группы армий 'Юг' вела бои по расширению плацдарма у Берислава под Каховкой. Войска армии продвигались также в районе плацдарма у Днепропетровска.
Прошла неделя с того дня, как третья рота Советского стройбата 'провалилась' в трагический 1941-й год. Для пацанов, воспитывавшихся государственной пропагандой в духе лозунга 'Раньше думай о Родине, а потом о себе', закидывавших комбата рапортами с просьбой отправить их для прохождения службы в воюющий Афганистан, все произошедшее казалось проверкой на прочность и тем, что Родина без них не обойдется. Раз они оказались 'Здесь', значит они нужны именно в этом месте и именно в этом времени. А для любого человека очень важно знать, что он кому-то нужен.
Прошедшая неделя слилась для них в один длинный день. В трудный день, продолжавшийся и днем и ночью. Время, когда кончались силы, когда ребята валились от усталости на охапку соломы или просто на землю, как бы вычеркивалось из длинного трудового дня, потому что тела требовали отдыха – глубокого сна без ночных грёз и сновидений.
Худощавый, окончательно исхудавший капитан Филиппов, казалось не спал совсем. Шутка ли, под его началом оказалась не сотня, а почти три тысячи человек. В одну ночь из командира роты он превратился почти в командира полка. В начальника военно-строительного управления и такого управления, которое, в мирное время, не могло ему присниться и в самом кошмарном сне.
Его рота, его пацаны, которых он частенько в глаза и за глаза называл раздолбаями и на которых сейчас была вся его надежда, растворилась в тысячах студентов, школьников-старшеклассников, местных колхозников и недавних заключенных. Растворились и стали незаметными в многотысячной толпе, словно нервные волокна в мышечной ткани, но они, подобно высокоорганизованной нервной системе организма, управляли этой толпой. Заставляли её двигаться и функционировать в соответствии с поставленной задачей. Словно нейроны нервных клеток передавали информацию снизу вверх и обратно. Благодаря пацанам третьей роты, всего за пару дней, разношерстная толпа превратилась в трудовой коллектив.
Дорожа каждой минутой, отпущенной для сооружения укрепрайона, капитан Филиппов встречал прибывающее пополнение, делил его на сотни – роты, ставил во главе роты одного из своих сержантов – командиров отделений, в соответствии с довоенным, заблаговременно подготовленным проектом укреплений, определял участок земляных работ, сроки выполнения и незамедлительно отправлял людей на работу.
