Послать толковых старых ребят
Ужели вам допрашивать меня?
Спутник в вечности
Гумилевич
Иду в последний путь
Его великолепная могила
Я с вами опять
И дальше — еще две строфы — карандашом, очень мелко, стерлось, уже не разобрать. Только отдельные буквы, слова проступают, мерещатся, морщатся, как в огне печи, — и на глазах исчезают, превращаются в тусклый пепел.
Тут же, сбоку, наискосок — сугубая проза жизни: «ул. Гоголя 5 мука Балтфлота», назначенное свидание — «Ирина Марковна Быховская воскр. 12 ч». И все это — на обороте глянцевого картонного прямоугольничка:
На 1920 г. «ДОМ ИСКУССТВ» На 1920 г.
при
КОМИССАРИАТЕ НАРОДНОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ
ЧЛЕНСКИЙ БИЛЕТ
Гумилев
Николай Степанович
Подпись — председатель Высшего Совета «Дома Искусств» М. Горький. Печать.
Но и это не все: сверху канцелярская нумерация — лист 63…
ВЧК. Дело № 214224 в 382 томах. «ПБО» (Петроградская боевая организация). Том № 177. «Соучастники. (Гумелев Н. С.)».
Так. Начинается бюрократическая чертовня — уже на обложке дела переврана фамилия. См. дальше — переврана, искажена судьба. Подстреленная на лету жизнь. И среди того, что некогда было ею, среди сгребенных наспех обрывков, осколков, обломков ее — чудом уцелевшие, живые строчки стихов.
Неизвестный набросок Николая Гумилева, сделанный его рукой[29] . Что это: эпиграф к судьбе или эпилог? Случайный черновик или зачин большого замысла? О каком «отравном зелье» — речь? Творческие терзания, жребий поэта? Любовь-злодейка? Или общественное ристалище, смерч революции?
Николай Гумилев — легенда русской поэзии. Самое про?клятое советской властью поэтическое имя. Семьдесят лет носитель его числился государственным преступником. И почти все это время было наложено вето на его творчество и на память о нем: Гумилева не только запрещали публиковать, но и упоминать в печати, за чтение и хранение его стихов и даже портретов бросали в тюрьмы и лагеря, обрекали на смерть. Опасно было просто упоминать вслух это имя — прослывешь неблагонадежным.
И все-таки поэт продолжал жить, в сознании читателей — нелегально, переходя из поколения в поколение, из памяти в память, из тетрадки в тетрадку, из уст в уста, разлетался самиздатом, пока снова, миновав советское затмение, не вернулся к нам книгами. Так нужны были людям его стихи!
Первое казненное и последнее возвращенное крупное поэтическое имя, Гумилев и реабилитирован последним, клеймо запрета и проклятия снято с него только после крушения советской власти. Они оказались несовместимы.
Но почему молния поразила именно его? У этого поэта нет ни одного антисоветского стихотворения. За что же такая беспримерная лютость? Случайное попадание? Может быть, все гораздо проще: было бы «дело» — человек найдется?
А «дело» было. Говорят, верховные большевики называли его между собой «делом Икс».
Поэт Гумилев советскую власть не интересовал, ей был нужен Гумилев-заговорщик.
Дело Икс
Лето 1921-го. Петроград. Раскрыт опасный и коварный заговор против революции — Петроградская боевая организация, или заговор Таганцева, по имени главаря. Привлечены к уголовной ответственности 833 человека, около ста расстреляны без суда, по скоропалительным приговорам ЧК. Очередная победа большевиков вошла в учебники истории. Дело — в архив.
Течет время. Наливается кровью, крепчает, потом неизбежно старится, дряхлеет советская власть. Дожили до перестройки! А дело Таганцева все еще под секретными замками. Что мешает распахнуть этот сундук памяти? Не страх ли, что откроется правда?
Спор о Таганцевском заговоре и участии в нем Гумилева не утихнет, пока не раскрыты полностью, не изучены и не обнародованы все 382 тома дела. Много гипотез и домыслов — мало фактов и документов. Сколько сказано — тайна остается. Нет полной реконструкции событий — даже на основе всех новых материалов, открывшихся в результате перестроечного архивного бума[30] .
Надо отдать должное первым публикаторам «дела Гумилева» и вообще всем, кто по крупицам воскрешал его биографию. И все-таки материалы дела не были обнародованы полностью. В публикациях оказалось много неточностей, неверных расшифровок и пропусков. Причина этого — и спешка, при которой исследователи знакомились с делом, вызванная желанием ускорить реабилитацию поэта, и то, что текст печатался не с оригинала, а с ксерокопий, выданных архивистами КГБ. В результате случалось и так, что лицевая сторона листа воспроизводилась, а оборот — нет. И, кроме того, судя по изменениям в нумерации страниц, дело расшивалось, в него вмешивались: что-то изымали и что-то вставляли…
Определились три основные точки зрения: первая — заговор был, Гумилев его активный участник; вторая — заговор был, Гумилев лишь причастен к нему, и, наконец, третья — все это чистая фикция, заговора вообще не было.
Что же случилось тогда на самом деле? Чтобы это понять, надо, обобщив известное, вписать в его контекст новые факты и документы, которые открылись нам в процессе изучения досье Гумилева в лубянских архивах.
Как оно возникло, это самое «дело Икс»?
Первые годы большевистского режима — сплошная судорога: уцелеть, продержаться, выжить —
