место недостижимо. Тебе повезло больше, чем им. Так наслаждайся же своим счастливым положением!
Но Юдхиштхира и не мыслил себя без Арджуны, Бхимы, близнецов и Панчали. Он продолжал озираться в надежде встретить родные глаза.
И вдруг к своему ужасу он увидел того, кого никак не ожидал здесь встретить, кого, казалось бы, должны отторгать небеса. На прекрасном хрустальном троне, украшенном драгоценностями, с богатой короной на голове сиял в ореоле геройской славы… Дурьйодхана.
70. Девалока
Он достиг совершенства, он бесстрашен, и у него нет желаний; безупречный, он уничтожил тернии существования; это его тело — последнее.
Как здесь оказался человек, ставший причиной гибели миллионов, известный своей черной завистью и испепеляющим честолюбием? Разве не он совершил преступление против рода Бхараты, развязав братоубийственную войну? Разве не он нанес страшное оскорбление Драупади? Разве не он построил дом из пеньки, разве не он задумал ту роковую игру в кости? Объясни, о великий Индра, как может завистливый и жестокий Дурьйодхана заслужить Девалоку, если мои безукоризненные братья не удостоились этой чести?
— Знай, о Пандав, что законы неба отличаются от земных законов. Человеческие представления о справедливости ограничены и субъективны. Не мучай себя пустыми сравнениями, Юдхиштхира, не суди твоего брата. По мнению богов, Дурьйодхана заслужил высот Девалоки, так как блестяще исполнил возложенную на него свыше миссию. Он был справедливым правителем, бесстрашным воином, преданным другом. Сотни и тысячи людей искренне любили его. К тому же его мученическая смерть принесла ему очищение. Не забывай также, что его родители отличались выдающимися духовными заслугами.
— Быть может, мне не дано понять высшую справедливость богов, но я умоляю тебя, о всемогущий, объяснить мне, где же мои родные. Если Дурьйодхана — здесь, в славе и почете, то где те, кто являются воплощением добродетели и верности закону? Я хочу быть с ними. Я не разумею дхарму богов, но по моему человеческому пониманию, я должен быть с теми, кто не жалел живота своего, отстаивая дхарму на Земле.
— Хорошо, Юдхиштхира. Если ты настаиваешь, я проведу тебя к твоим родственникам.
И вот пред Юдхиштхирой открывается картина, которая повергает его в ужас: темницы, дурно пахнущие потом, кровью и испражнениями, камеры, полные измученных людей, разлагающиеся трупы, умирающие в агонии несчастные, крики и вопли о помощи, толпы демонов с игольчатыми ртами, змеи, извивающиеся на скользком от крови полу, адская жара и бесконечные муки грешников, поджаривающихся на углях своей совести. Юдхиштхира увидел тесные подвалы, кишащие тучами мух, оводов, сверчков, червей, муравьев. Он вошел в темницу, под потолком которой носились совы, вороны, коршуны, и наступил на пол, усеянный костями и волосами. Герой Курукшетры содрогнулся.
— Это инфернальное место. Кто из богов властвует над этой частью Девалоки? Где мои родные? — в смятении кричит Юдхиштхира и поворачивает назад.
— Юдхиштхира, не уходи, не покидай нас! Твое присутствие — все равно, что дуновение свежего ветра! — послышалось из темницы. — Когда ты рядом, на нас сходит благодать, и страдания прекращаются. Останься, дай нам передышку.
Юдхиштхира с ужасом узнал голоса. Это были его братья, его жена и мать. Все те, кого он любил больше жизни, все те, кто его любил беззаветно, находились в аду. Не сомневаясь ни секунды, Царь справедливости сказал:
— Я остаюсь с вами, дорогие мои. На что мне красоты Девалоки, если я оставлю наиблагороднейшие души томиться в аду. Мне моим земным умом не понять замысла великих богов, но по человеческой справедливости, вы — герои, заслуживающие занять хрустальный трон, на котором сейчас сидит Дурьйодхана. Я останусь верным закону и дхарме несмотря ни на что!
Как только Юдхиштхира произнес эти слова, ад расступился, демоны исчезли, вместо темноты появился свет, вместо запаха миазмов — аромат лотосов. Индра сказал:
— Закон Девалоки гласит: «Любой царь, заслуживший райских высот Девалоки, прежде чем войти на небо, должен пройти через процедуру очищения. Ты справился с заданием и заслужил небесный путь — сваргу. Забудь то, что ты видел, это всего лишь иллюзия. Пойдем со мной».
— Но мои братья? — промолвил пораженный Юдхиштхира.
— Они уже прошли очищение, пробыв какое-то время в аду, и заслужили сваргу. Ты должен понять закон Девалоки. Если грехи человека перевешивают его добрые дела — пунью, или если его пунья истощилась, он должен побыть некоторое время в аду для очищения. Если его добрые дела превосходят его грехи, он сразу взлетает на небеса в райские обители. Ты знаешь свой грех: на поле боя ты обманул Дрону уловкой насчет его сына — поэтому тебе и пришлось пройти через ад. Сейчас же, Царь справедливости, вкуси пребывание в лучших мирах, обрети плод благих желаний. Для этого тебе предстоит сменить тело.
И вот в колеснице Индры Пандав отправляется к Ганге — очистительнице, вечно текущей в трех мирах. Здесь, окунувшись в ее священные воды, Юдхиштхира меняет свое бренное тело смертного на бестелесную сущность небожителя, который способен избирать форму по желанию. Он навсегда избавляется от страстей и страдания и готов тронуться в путь с богом Дхармой.
Войдя в небесные чертоги, он с восторгом видит распространяющего вокруг себя сияние Кришну в окружении богов, а затем со слезами ликования встречает своих родителей, братьев, жену, сыновей, дядей, деда, двоюродных братьев. Его сердце переполнено. Наконец навстречу Юдхиштхире выходит Дурьйодхана, подобный прекрасному цветку, омытому дождем: его взгляд чист, его образ светел, его чувства прозрачны. Впервые Юдхиштхира обнимает брата так, как мечтал всегда, — с любовью и доверием, без опаски впуская его в свое сердце.
Все они, Пандавы и Кауравы, исполнили свою миссию. Они, сыны неба, потомки богов — Индры, Дхармы, Вайю, Ашвинов, пришли на Землю в человеческом теле для восстановления справедливости. Теперь они просто вернулись домой.
Многое стало понятно Юдхиштхире.
Человек приходит в этот мир маленьким ребенком-несмышленышем с широко раскрытыми глазами. Приходит, чтоб выполнить свою миссию. Ему предстоит стать ремесленником, торговцем, учителем, царем — не важно, главное — пройти через свои жизненные уроки, стать достойным учеником и подняться на следующую ступеньку мудрости. Если он не проходит урок, то низвергается. Даже боги — обитатели неба — низвергаются вниз со своих дворцов-колесниц, когда исчерпывается их благая заслуга, и движутся по цепи перерождений.
Продвигаясь по пути к вершине знания, глядя с нее вниз, ученик видит панораму жизни, распростертую под ним. Города становятся пятнами на равнинах, улицы неразличимы, народы растворяются в странах и континентах, Земля — в пространстве, пространство в бесконечной вечности, и так до тех пор, пока не останутся две вещи — его душа и Бог. И душа, все более устремляясь к небу, ощущает, что мудрость лежит за пределами материального мира — это знание не от мира сего. Страсти, постепенно переплавляясь, превращаются в сочувствие, главной нотой становится — любовь.
Когда человек, заслужив хорошую карму за многие жизни, аскезами и внутренней работой усмирил чувства, когда он очищен и физически и духовно, когда главным мерилом всех его действий становится дхарма, тогда он оставляет свое бренное тело и достигает бессмертия на вершинах Девалоки.
Человека-ученика по жизни ведут те, кто не ведает ошибок. Его задача — просто слышать подсказки свыше и не изменять себе. Когда он просветлен, готов к пути, открыт для контакта, ему наконец открывается закон неба, который Вселенная поет на все лады в каждом лепестке, облаке и травинке:
