В окне стоят врачи и наблюдают за нами. На их лицах сияют улыбки, и они обсуждаю нас. Кто-то показывает пальцем, у кого-то на лице появились слезы радости и счастья.
Трогательная картина перед ними.
Он повторяет:
– Умоляю тебя, прости меня.
Я прижимаю, терпя еще сильнейшую боль, его лицо к груди. Говорю:
– Бог тебя простит.
Из последних сил вытаскиваю нож из кармана. Всаживаю резким движением ему в шею с левой стороны, по рукоятку. Из его рта вытекает кровь мне на рубашку. Я ощущаю тепло по всей груди. Врачи, стоявшие в окне, пытаются открыть дверь. Некоторые стоят и наблюдают за нами спокойно в окно. Врачи уже пытаются выбить дверь. Он захлебывается от крови. Я прижимаю свои губы к его уху и шепчу:
– Но я, не Бог.
И вырываю лезвие из шеи вместе со всем, что зацепляет зазубренная сторона лезвия.
Глава 39
Когда 8 юношей приходят в церковь на службу, никто тебе против ничего не говорит. Поэтому мы зашли внутрь без проблем. Самое главное успеть занять очередь пораньше и попасть в число 7 тысяч человек. Потом двери закрываются, а остальные кто не успел зайти: либо расходятся, либо ждут следующей службы.
Мы попали в 7 тысяч, поскольку стояли с самого утра. До того как протоиерей вышел к престолу, мы успели занять каждый свою позицию.
Чтобы хоть как-то перебить запах бензина, нам пришлось вылить все духи, которые нашли в квартире в рюкзаки. Еще не известно, какой запах хуже. Мы пахли как малолетки, которые только что научились наводить красоту. Но из-за неопытности, они брызгаются и мажутся всем, что попадает в руки. С возрастом опыт приходит, но не у всех.
Где-то заиграл орган. Протоиерей подходит к престолу. На нем черный балахон, длинная и толстая цепочка на шее, наверное, золотая, большой крест, наверное, с ладошку на цепочке, тоже золотой. В правой руке тоже крест, но размеров в 3 раза больше чем на шее, наверное, тоже золотой. И на всех, наверное, золотых изделиях – камни, наверное, драгоценные.
Он говорит в микрофон:
– Народ без религии – жалкий корабль без компаса. Без религии человек ходит во тьме. Только религия указывает человеку на его начало и конец.
Он каждую службу начинает с одних и тех же слов.
– Мы все здесь собрались, потому что мы верим Богу, мы хотим, чтобы он нас простил за наши грехи. Чтобы впустил нас в Рай. И наша любовь к Богу должна быть искренней.
Продолжает:
– Не спрашивайте, что может сделать для вас Бог. Спросите, что вы сами можете для Бога сделать. За наши грехи, он приготовил нам ад. Там вздохи, плачи иступленный крик. Величие Бога делает нас ничтожными перед ним. Поэтому он в праве нас карать. И поэтому мы стараемся сделать жизнь лучше, чище и добрее. Но есть структуры, которые мешают нам этого добиться.
Он умолкает, наверное, сглатывает слюну и продолжает:
– Все вы уже догадываетесь, о ком идет речь. Да, я имею в виду правительство. Правительство пытается выдать президента за мессию, но он не Бог. Запомните мои слова и передайте другим. Я говорю, что президент не мессия. Они пытаются убедить в этом религиозных людей. Запомните главное. У зла свой путь к победе. Зло будет добиваться желаемого любыми средствами.
Сглатывает.
– Как ни печально это говорить, но это правда. Сейчас идет война между религией и правительством. Но оружие это не способ доказательства правды. Вы должны выбрать свою сторону.
Сглатывает.
– Вы любите Бога?!
Весь зал, вся толпа хором:
– Аминь!
Он продолжает:
– Вы любите оружие?!
Тишина.
Добавляет:
– Вы любите правительство?!
Тишина.
– Я так и думал. Именно поэтому мы собрались в храме Божьем.
– Храм божий?! – крикнул я и направился вперед.
Передо мной стоит ряд из трех человек. Растолкнув руками, я направился к ступенькам, которые ведут к поверхности, на которой стоит престол.
Протоиерей смотрит на меня.
Продолжаю кричать так, чтобы меня все слышали:
– А кто вам сказал, что Бог здесь живет?! Что он вообще здесь жил?! А?!
Поднимаюсь по ступенькам и направляюсь к престолу. Если громко кричать, то тебя услышат и без микрофона. Эхо раздается отчетливо.
– Бога рвало от вашей фальшивой веры! От молитв, которые превратились в выклянчивания!
Я подхожу к престолу и говорю в микрофон:
– Вы стали похожи на бабушек, которые сидят у входа в церковь с протянутой рукой. Вы постоянно просите «Дай мне квартиру. Дай машину. Дай денег».
Осматриваю всех взглядом и добавляю:
– Вы оборзели в конец «Господи, я вчера изнасиловал 14 летнюю девочку. Она не была девственницей. Поэтому прошу тебя сделать так, чтобы я от нее ничем не заразился. Не поймал трипак, СПИД или еще чего. Я же не предохранялся…».
Я кричу:
– Лицемеры! Сам Иисус, таких как вы, называл лицемерами! Вы боитесь Дьявола и Бога, но они не те и не то, чего вам следует бояться. Вы сами и есть то, чего вам следует бояться.
Молча смотрю на людей перед собой. Все внимание на мне. Протоиерей тоже смотрит молча на меня.
Наверное, уже все ждут моего начала.
Добавляю:
– Вам следует бояться себя. Так как Богу, да и Дьяволу: на вас уже давно просто похуй. Потому что у вас нет будущего.
Я снимаю с плеч рюкзак, достаю бутылку и зажигалку.
Кричу в микрофон:
– Вы зажигаете свечи на земле! Которую превратили в ад! И притворяетесь, что вы в раю!
Продолжаю:
– Вы так долго ждали страшного суда, и вот он, наконец, пришел. Для вас! Прямо здесь и сейчас!
Зажигаю зажигалку. Подношу пламя к тряпке, и она охватывается огнем.
Кричу:
– Никакого спасенья! Никакого прощенья!
