— Ну и чем всё закончилось?
— Всё хорошо. Я добрался до Галле, сделал рентген. Палец был в идеальном порядке.
Бруно идеальный антигерой и яркий пример того (если такой требуется), что ходить по свету на парусной лодке не так уж и сложно, особенно если не в одиночку. Он сам построил лодку, сам подготовился к плаванию, сам прошёл почти всю кругосветку, без рекламы и без героизма. Ведь море и мир, вот они, под необъятными небесами. Достаточно отправиться в путь.
18. Дорога домой.
Красное море.
— Карло. Он не заводится.
— Как, не заводится?
— Издаёт странные звуки, словно полон воды.
Мотор действительно полон воды. Она весело брызгает из патрубка, из которого я только что вынул щуп. Быстро вставляю его назад и закрываю краны забора забортной воды.
Не надо быть опытным механиком, чтобы понять, что в этом случае ничего сделать нельзя, особенно посреди моря. Мы в Индийском океане, в середине перехода из Индии до Красного моря.
— И что теперь делать? — спрашивает сильно озабоченная Лиззи.
На самом же деле, при океанских переходах мотор, самая ненужная часть оборудования. Мы хотели завести его лишь на пол часа, как делаем это каждую неделю, чтобы поддерживать в рабочем состоянии. Солнечная батарея, при избытке солнца, успешно заряжает аккумуляторы, расход электричества у нас не большой.
Проблема возникнет лишь при заходе в порт.
— У нас есть подробная карта порта Аден?
— Нет. Совсем ничего.
— А Джибути?
— Тоже.
Тогда идём в Аден. — предлагаю я, думая о ремонте и астрономических ценах Джибути.
Аден или Джибути, обязательные порты захода, прежде чем войти в пролив Баб Эль Мандеб и начать подниматься по Красному морю.
Это коммерческие порты, полные больших судов, где парусная яхта теряется среди танкеров и военных кораблей. К счастью в коммерческие порты, с их широкими входами и просторными акваториями, можно войти под парусами.
Прошло десять дней. Мы находимся в видимости порта Аден.
Проводим ночь в дрейфе, наблюдая, как зачарованные, огни обгоняющих нас больших кораблей, направляющихся в пролив Баб Эль Мандеб. Утром осторожно приближаемся к порту, обходя полуостров, который, словно бастион, скрывает его от тех, кто как и мы идёт с востока.
Ветер слабый. Проводим целый час, пытаясь закрепить подвесной мотор от динги на корме, чтобы использовать в аварийном случае, если останемся совсем без ветра. Он слабенький, всего четыре лошадиных силы, но всё же лучше чем ничего.
Бесполезная работа. Не успеваем мы её закончить, как волна разбивается на корме и заливает злосчастный подвесник. Он теперь не желает заводиться.
Тем временем мы уже в двух милях от порта, лёгкий ветерок дует навстречу. Входим в канал ведущий внутрь.
— Давай, малышка, придётся подниматься по нему в лавировку.
Может оно и к лучшему. С таким слабым попутным ветром, неизвестно, как бы мы двигались.
Галс туда, галс сюда. Каждый раз мы доходим до воображаемой линии, соединяющей буи одного цвета по краям канала.
— Готова к повороту?
— Готова!
— Поворот! — кручу штурвал, блокирую его и бегу помогать Лиззи, которая набивает грот на новом галсе. Как только шкот выбран, возвращаюсь к штурвалу, поглядывая одновременно на указатель ветра не топе мачты и на переднюю шкаторину генуи, реагируя на изменения направления ветра.
— Нужно соблюдать максимальную осторожность, Лиззи. Нельзя ошибиться ни одним галсом.
— Если будешь меня стращать, я вообще позабуду в какую сторону тянуть паруса!
В этот момент появляется неожиданное препятствие: большая деревянная лодка, стоит поперёк прямо посередине канала. Рыбаки кричат и машут руками, показывая на что-то в воде.
— Не понимаю, там достаточно места, чтобы пройти между ними и зелёным буем. — Лиззи бежит на бак и забирается на носовой релинг, чтобы лучше видеть.
— Там что-то в воде, прямо перед нами. — кричит она. — Сеть! Она перегораживает весь проход!
— Ну что за кретины ловят рыбу прямо во входном канале порта!
— Уваливайся! Уваливайся, иначе мы в неё въедем! — кричит Лиззи в ответ.
Рыбаки тоже что-то кричат на непонятном языке и изо всех сил тянут сеть, мы уваливаемся, выходя за пределы зоны углублённого канала.
— Делаем поворот и ложимся в дрейф, по крайней мере ветром нас снесёт обратно. — предлагаю я. Но в этом нет необходимости.
Рыбакам удалось освободить небольшой проход, едва достаточный, чтобы пройти между ними и буем. Они удивлённо глядят на нас, когда мы проходим в нескольких метрах у них по корме. На их лицах читается немой вопрос: — Какого чёрта эти оригиналы не идут под мотором?
—
—
— Ты готова к повороту? — мы уже дошли до линии красных буев по другую сторону канала.
— Готова.
— Тогда поворачиваем. — и лодка рыбаков удаляется за кормой.
—
— Чёрт возьми! Портового контроля здесь не хватало!
Лиззи спускается в каюту, ответить на вызов порта и оказывается втянутой в бесконечный разговор с дежурным чиновником, желающим знать название лодки, наши имена, откуда мы идём, какой груз на борту. Всё это на неуверенном английском и Лиззи приходится повторять по слогам каждое слово:
—
— Лиззи! Выходи, пора поворачивать! — кричу я — И скажи, что у нас авария и мы не можем уделить ему внимания.
Мы продолжаем идти галсами против ветра, поднимаясь по каналу, проходя вплотную большие молы из тёмного камня. Проходим под бортом русского танкера в серпом и молотом на трубе. Наша мачта не доходит ему до палубы и паруса почти касаются борта. Сверху на нас смотрят с интересом.
— После него поворачиваем и пойдем вон в тот свободный угол.
Ещё пятьдесят метров и я встаю в левентик. «Веккиетто» замедляет ход и начинает двигаться назад. Лиззи бросает якорь.
—
