В их работе — бывает так, что даже минута — рубеж между жизнью и смертью...
Один из бойцов — поднимает с пола камеру, перебирает пальцами по змеящемуся, уходящему в темноту проводу.
— Господин капитан, камера не повреждена. Трансляция.
Командир группы морских пехотинцев, капитан — лейтенант Островский недоуменно смотрит на бойца с камерой
— Что значит, трансляция?
— Ну, эти, господин капитан. Они тут камеру поставили и к Интернету подключили. Трансляцию казни в прямом эфире устроить хотели. До сих пор работает, не повреждена. Я хотел выключить, да без распоряжения...
— Работает, значит... Ну-ка, подержи...
Командир группы спецназа подходит к камере. Медленно стягивает шлем с ПНВ, затем и маску...
— Снимаешь?
— Снимаю, господин капитан-лейтенант.
— Подальше держи... вот так.
— Доброе утро, твари обрезанные... — недобро начинает капитан-лейтенант Островский — в программе передач Джихад-ТВ произошли небольшие изменения. Диктор смылся, оператор спился, а режиссер сдох, такие вот изменения. В связи с этим Джихад-ТВ прерывает свою трансляцию и желает вам хорошего дня. Возможно, последнего. Ждите твари, да хорошо ждите — скоро мы и за вами придем...
И выхватив пистолет, Островский выстрелил в камеру, да так, что оператор едва руку не вывихнул от удара.
Вертолеты, которые выводили группу на задание — были мелкосерийными, у этих вертолетов — была своя функция на авианосце — спасение сбитых летчиков. В числе прочего потребного для этого оборудования — на этом вертолете есть лебедка, на конце которой — приспособление в виде конуса, тяжелое, это сделано для того, чтобы можно было пробить лесную крону, чтобы вытащить находящегося на земле летчика. Внизу — она раскрывается, превращаясь в нечто вроде рыболовной сетки, какой пацаны ловят в заводях мелочь, размер у нее примерно полтора метра в размахе и с запасом — она выдерживает нагрузку до восьмисот килограммов, как и сама лебедка.
Как и положено в таких ситуациях — командование на вертолете перешло от пилота к офицеру спасателю. Вися на ремнях на расстоянии в двадцать с лишним метров над землей, он стравливал лебедку и одновременно — во все горло орал команды пилоту
— Давай, правее, правее! Да не так сильно! Не раскачивай вертолет!
— Черт, здесь воздушный поток с гор! Нас сносит!
— Фиксируй, говорю!
Внизу замелькал химический источник света — кто-то подавал им команды, держа в руке.
— Ага, готово! Да держи ты!
Лебедка травилась вниз, капитан молился только о том, чтобы не зацепить ее за что. Вырвет лебедку, и это в лучшем случае. А то и вертолет перевернет...
— Фиксируй, говорю. Фиксируй!
— Автопилот не справляется, фиксирую вручную.
— Давай!
От здания — потащили кого-то, его прикрывали, ощетинившись стволами автоматов. Либо кто-то раненый — либо вытащили заложника.
Капитан отвернулся, проорал бортстрелку, отслеживающему порт стволом Минигана
— Спускай веревку, что в пулемет вцепился?!
— Не имею права[45]!
— Спускай, говорю!
Бортстрелок бросает пулемет, чтобы сбросить вниз лестницу. Чем быстрее отряд поднимется на борт — тем меньше шансов, что будут какие-то неприятности.
С земли снова отсигналили — теперь «вира» — и офицер начал поднимать полную корзину. Кажется заложник...
Спецназовцы карабкались по лестнице, вваливались в вертолет, капитан машинально считал их — они имеют право покинуть зону высадки, если все будут на борту. Чем дальше он считал — тем отчетливее понимал, что кого-то не хватает...
— Где остальные? — проорал он на ухо спецназовцу
— Трое в преследовании! Объект сбежал! — проорал он в ответ
— И как мне их искать, мать твою!
— Смещайся западнее!
— Что?!
— Западнее, давай!
Город был построен так, что в нем, в исторической его части — не было тротуаров, совсем, абсолютная дикость для европейского города и норма для арабского — ослы, люди и машины здесь неспешно идут одной и той же дорогой. Здесь, в ас-Суэйре была и своя специфика — город был построен на горном склоне, потому параллельные побережью улицы соединялись между собой не секущими улицами — а лестницами, построенными между домами. Выход из этих лестниц — шел прямо на дорогу...
Рында мчался, перепрыгивая через ступеньки и не думая о себе — в любой момент модно было упасть, что-то сломать, а то и свернуть себе шею. Можно было со всего маха вылететь на дорогу и попасть под колеса. Но Рында все равно бежал — потому что только так, бегом со всех сил — он мог обогнать быстро идущую машину...
Машина промелькнула перед ним черной тенью, еще бы пара секунд — и он вылетел бы под аккурат колеса, аж воздухом на него пахнуло. Его окатило волной ужаса — но он не потерял здравого рассудка... его готовили и к этому, в центре подготовки есть специальная комната, ты идешь — и вдруг пол под ногами проваливается, и ты с десяти метров падаешь в воду... в ловушку, там нет ни света, ни выхода. Точнее — выход есть... надо сохранить самообладание, привести в порядок дыхание, нырнуть, исследовать стены ... и там ты обязательно найдешь подводный лаз. Но на такое способны далеко не все... на прошлом выпуске курсант впал в такую панику, что наглотался воды и его не смогли спасти...
Он выскочил из-за угла и сделал несколько выстрелов вслед уходящей машине. Попал или нет — неизвестно, в таких делах никогда не знаешь, попал или нет. Машина завернула за угол... и тут же раздался сильный удар... грохот...
Попал.
Рында побежал следом — один, в незнакомом и взбудораженном городе. Здесь не шла война, люди не были напуганы — и потому открывали ставни, выглядывали на улицу, пытаясь понять, что происходит...
Машина, скособочившись, стояла у ограждения... здесь стояло высокое ограждение, чтобы машина не могла упасть с дороги вниз — такие случаи раньше были. Дверь машины со стороны переднего пассажира была открыта, из машины выбирался человек. Рында заметил, что у него, кажется, есть автомат.
— Брось оружие! Бросай!
Человек вывалился из машины. Начал подниматься... его движения казались механическими как у заводной куклы.
— Руки! Покажи руки! Руки!
Человек не смог толком подняться, его перекособочило, и он так и остался стоять на коленях. Рында включил фонарь на цевье, чтобы осветить свою добычу — это лицо он хорошо знал, потому что оно висело в казарме любой части специального назначения вместе с девятью другими. Список чрезвычайной опасности, высший приоритет, захватить или уничтожить любой ценой. Генерал Абубакар Тимур. Виновен: вооруженный мятеж, терроризм, убийства, похищения людей, атомная контрабанда...
— Руки! Стреляю на поражение!
