стало нести золотые яйца. Мораль этой сказки такова: нельзя резать курицу, несущую золотые яйца.
Господин Гольдштерн замолк и откинулся на спинку кресла. Мне очень понравилась его сказка.
— Какой глупый крестьянин! — воскликнула я. — Теперь он больше не получит золотых яиц.
Господину Гольдштерну явно понравилась моя реакция. Мани тоже завилял хвостом.
— Значит, ты не стала бы себя так вести? — спросил меня господин Гольдштерн.
— Конечно, нет. Я же не дура.
— Тогда я объясню тебе, что значит эта история. Курица — это твои деньги. Если ты их правильно поместишь, то будешь получать проценты. Проценты — это золотые яйца.
Я сомневалась, что все поняла правильно. А господин Гольдштерн продолжал:
— Большинство людей вовсе не владеют такой 'курицей' от рождения. То есть, у них не так много денег, чтобы можно было жить на проценты от них…
— Значит, чтобы жить на проценты, нужно очень, очень много денег, — заметила я.
— Вообще-то для этого нужно куда меньше, чем ты, наверное, думаешь, — сказал господин Гольдштерн. — Если бы у тебя было всего двадцать пять тысяч евро и ты получала бы от них двенадцать процентов годовых, это составило бы три тысячи евро в год.
— Ух ты! — крикнула я. — Да ведь это двести пятьдесят евро в месяц! И мои двадцать пять тысяч евро вовсе и не нужно было бы трогать.
— Вот именно. Двадцать пять тысяч — это твоя 'курица', а ты ведь не хотела бы ее зарезать.
Мне все это очень понравилось. Мешало только одно: если я сейчас начну откладывать деньги, чтобы завести свою 'курицу', я еще очень долго не смогу поехать в Калифорнию.
— Такое решение ты должна принять сама, — кивнул господин Гольдштерн. — Ты можешь в любой момент потерять терпение и потратить свои деньги. Можно полететь в Калифорнию, как только наберется полторы тысячи евро. Но это значит, что ты зарезала свою 'курицу' еще цыпленком. А можно решить иначе: часть денег экономить. Тогда через некоторое время соберется достаточная сумма, чтобы на проценты от нее каждый год летать в Америку.
Это меня убедило. Но все равно мне очень хотелось будущим летом поехать в Калифорнию. И чтобы у меня была такая 'курица' тоже хотелось. Я вздохнула:
— Так трудно выбрать между 'курицей' и остальными моими желаниями!
— Но ты не должна отказываться ни от 'курицы', ни от желаний. Можно добиться и того, и другого, — засмеялся господин Гольдштерн. — Предположим, ты зарабатываешь десять евро. Эти деньги можно разделить. Самую большую часть ты кладешь в банк. Еще часть отправляется в твои копилки мечты. Остальное можно тратить.
Да, это был выход. Я сразу начала придумывать, как лучше разделить эти десять евро. Задача оказалась непростой.
— А как разделить эти деньги лучше всего? — спросила я господина Гольдштерна.
— Это зависит от того, каковы твои цели, — сразу ответил он. — Если ты будешь кормить свою 'курицу' только десятью процентами, это уже избавит тебя от бедности. Но если ты хочешь, чтобы у тебя когда-нибудь было действительно много денег, откладывать следует больше. Я, например, откладываю для своей 'курицы' пятьдесят процентов от всех моих доходов.
Я решила взять пример с господина Гольдштерна. Мне нравилось, как он жил. И у него, кажется, всегда хорошее настроение — несмотря даже на то, что временами его мучают сильные боли. Итак, я решила половиной всех моих денег кормить 'курицу', сорок процентов откладывать в копилки мечты, а десять процентов тратить.
Господин Гольдштерн с гордостью смотрел на меня. Да мне и самой понравилось такое решение. Но один вопрос не давал мне покоя:
— Если всего десяти процентов достаточно, чтобы стать состоятельным, почему у такого количества людей есть денежные проблемы?
— Потому что они никогда не думали о том, что следует экономить, — ответил он. — И начинать нужно, пока человек еще совсем молод. Тогда это становится чем-то само собой разумеющимся. И тебе лучше всего сразу же начать делать все правильно. На следующей неделе зайди в банк и открой счет. А в следующий приезд я расскажу тебе, что делать дальше. И дам чек, по которому ты сможешь получить деньги. Ну, а теперь вам пора отправляться домой. Пора ужинать, да и я немного устал.
Он и на самом деле выглядел усталым. Наверное, у него снова были боли. Я удивлялась тому, что он, несмотря на это, был в хорошем настроении и так терпеливо все мне объяснял. Не удержавшись, я спросила его об этом.
— Чем больше я думаю о своей боли, тем сильнее она становится, — ответил он. — Говорить о своих неприятностях — это все равно, что сыпать соль на рану. Я уже давным-давно отвык жаловаться.
Я искренне поблагодарила его за советы. Мани подошел к хозяину, чтобы тот погладил его. Мы попрощались, и симпатичная женщина-шофер отвезла нас домой.
Госпожа Трумпф
Дома я первым делом поспешила в свою комнату. Мне не терпелось сделать запись в журнале успеха. Усевшись за стол, я написала:
1. Я быстро поняла то, что мне объяснял господин Гольдштерн.
2. Я приняла хорошее решение: откладывать половину от всех заработанных мной денег.
3. У меня появится курица, несущая золотые яйца. Теперь я поняла, что значит быть богатым.
4. Впервые в жизни я ехала в 'Роллс-Ройсе'.
5. За последнюю неделю я заработала 37 евро. (Из этой суммы 18,5 евро я отложу для 'курицы'; 14 евро 80 центов положу в копилки мечты — это получается по 7 евро 40 центов в каждую из них; 3 евро 70 центов остается на расходы.)
6. Господин Гольдштерн похвалил меня.
7. На следующей неделе я получу деньги за то, что заботилась о Мани. 413 дней по 5 евро в день — получается 2065 евро. С ума сойти!
Можно ли все это считать настоящими успехами? Я не была уверена. Но чувствовала я себя прекрасно. И гордилась собой. И я все больше верила в себя. Перед тем, как выйти из комнаты, я решила за ужином осторожно заговорить с родителями об их долгах и положила в карман джинсов записку с четырьмя правилами обращения с долгами.
Едва мы уселись за стол, я торжественно показала всем чек, который господин Гольдштерн передал моим родителям. Взяв его в руки и прочитав сумму, папа удивленно воскликнул:
— Здесь тысяча евро! За что это?
— Это еда для Мани за все время, что он живет у нас, — объяснила я.
— Не знаю, можем ли мы это принять, — сказала мама. — Ведь Мани стал уже практически нашим.
— С другой стороны, эти деньги нам сейчас очень кстати, — проворчал папа. — Мы опаздываем с платежами по одному из кредитов. И тысяча евро могли бы помочь.
— А я бы только пятьсот евро уплатила по кредиту, — вмешалась я, — а другие пятьсот евро я бы отложила.
Папа и мама даже есть перестали и уставились на меня. Лица у них стали такие, будто я уронила на пол полную тарелку супа.
— Поглядите-ка на нее, — иронически проговорил папа. — Наша дочь один раз проехалась в 'Роллс- Ройсе' и уже стала финансовым гением. Сюзанна, я что-то засомневался, подходящее ли окружение все это, — он повел глазами вокруг, — для нашей Киры.
Я рассердилась.
— Куда умнее платить по кредиту как можно меньшие взносы, — упрямо прошептала я.
