Фред вспылил:
— Десять минут я как дурак стоял перед Миллером, не зная, что ему сказать. Тем самым Миллером, труп которого видел собственными глазами ночью. А ты говоришь — успокойся? Что это всё значит?
Гард усмехнулся:
— Ровным счётом ничего! Не всегда верь глазам своим: не было никакого убийства. Тебе приснился сон.
Фред резко встал и, наклонившись к невозмутимому лицу Гарда, сказал медленно, отчеканивая каждое слово:
— Не считай меня идиотом. Час назад я видел два отверстия от пуль в кабинете Миллера. Убийство было.
Инспектор недовольно поморщился.
— Не кричи, — сказал он. — У тебя больное воображение. Тебе нужно отдохнуть. Ты слишком много работаешь.
Честер, не спрашивая, взял сигарету на столе, затянулся и подошёл к окну. Он долго смотрел на мигающую рекламу пива. Из ярко-красной бутылки лился радужный фейерверк огней. Они плясали на лице Фреда, и Гард, внимательно наблюдавший за репортёром, заметил, как заглаживаются морщины на его лице.
— Ты говоришь то же самое, что Хейсс, — успокоившись, проговорил Честер. — Мы с тобой друзья, знаем друг друга почти десяток лет. Но ты мне сказал то же самое, что Хейсс. Почему?
— Фред, ты хочешь носить голову на плечах или под мышкой? — спросил Гард.
— Покажи мне протокол убийства, — неожиданно прервал сыщика Честер.
— Нет никакого протокола. — Гард замялся, подошёл к Фреду и дружески обнял его за плечи. — Я привязался к тебе, мы друзья. Поэтому я прошу: забудь, что было. Представь, что шла обычная тренировка полиции. Ещё одна проверка, которых у нас, сам знаешь, хватает.
Зазвонил телефон. Гард поднял трубку.
— Да… да… сейчас выезжаю.
— Что это? — встрепенулся Фред.
— На Селенджер-авеню драка, двоих отправили в больницу, один убит. Поедем?
— Нет, я уже в отпуске.
…Шёл мелкий, неприятный дождь. Фред поднял воротник плаща и побрёл прочь от полицейского участка. «Ну и чёрт с ним, с Миллером!» — подумал он. Неожиданно кто-то ударил его по плечу, он Обернулся и увидел расплывшееся от улыбки лицо Конды. От него несло дешёвым вином.
— Привет, Честер! Ты чего грустный? Пойдём поднимем настроение?
— Не хочется. Да и тебе хватит на сегодня.
— Ну что ты, — запротестовал Конда. — Я выпил лишь рюмочку, а при моей работе это пустяк!
Конда работал в морге полицейского участка и убеждал всех, что покойники не выносят трезвых. Они любят жизнерадостных людей, а не хлюпиков, которые брезгливо бросают их на полки и стараются смыться из морга. А Конда может душевно поговорить с любым из своих подопечных, ну, конечно, хватив при этом рюмочку-другую.
— Зайдём на минуту. — Конда схватил за рукав Фреда и потянул его в соседний кабачок. — Не упрямься, мне скоро на работу, а я не в форме.
Фред заказал два бокала вина. Выпили. Официант принёс ещё.
Конда болтал не переставая.
— Передай своему приятелю, фотографу, — говорил он, — что порядочные люди так не поступают. Снимок он напечатал, а где десять кларков? Нет их. Я ему полный порядок навёл, своих подопечных простынями укрыл, лампу принёс, а он и носа теперь не показывает. Да и мой портрет неважный. Расплывчатый. Мог бы постараться твой фотограф, нехорошо…
— Вот, возьми. — Фред протянул Конде десятикларковую бумажку. — Мелани просил передать, — солгал он.
Конда схватил деньги и быстро спрятал их.
— Это другое дело, — пробормотал он. — Вы, журналисты, народ приличный. С вами можно иметь дело.
— Если ты окажешь мне одну услугу, — сказал Фред, — получишь вдвое больше.
— Валяй говори.
— Покажи мне списки твоих покойников, которых привезли вчера.
— Гони двадцатку!
Фред достал бумажник.
— Я могу тебе список не показывать. — Конда захохотал. — Потому что вчера было всего два трупа: старуху машиной сбило и женщина покончила самоубийством. Всё. Адреса их…
— Не надо. — Фред протянул Конде стакан вина. — А мужчин не было?
— Привозили одного старикана, но его не выгружали. Шеф сказал, что вскрытия не будет, сразу отправили к Бирку… Да, это не тот товар, который тебя интересует. Помнишь, две недели назад, когда ту, девятнадцатилетнюю, отчим утопил в ванне? Это другое дело. А вчера старуха-неврастеничка да нищий. Скучно.
— Старик был нищим?
— Конечно, поэтому и не вскрывали… Давай выпьем!
— Хватит! — Честер встал. — Мне пора. Жена ждёт.
Конда с сожалением поплёлся к дверям вслед за журналистом. На улице они пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны…
Хозяин фирмы «Спи спокойно, друг!» пользовался всеобщим уважением. В прошлом году Бирк напечатал в одной из утренних газет шесть статей под заголовком «Почему мы хороним вечером?». Бирк доказывал, что «похороны с факелами в руках на закате дня наиболее отвечают таинству происходящего, когда индивидуум меняет один мир на иной». Статьи вызвали споры, и фирма Бирка начала процветать.
Честер несколько раз встречался с Бирком. Он писал репортажи с его кладбища, их печатали дважды на первой полосе с великолепными снимками Мелани. Помнит ли Бирк его?
Бирк никогда ничего не забывал. Фред убедился в этом, едва он набрал номер телефона и услышал голос секретаря Бирка: «Шеф примет в любое удобное для вас время. Для ведущего репортёра уголовной хроники он никогда не бывает занят».
Контора находилась у входа на кладбище: изящный коттедж из стекла и алюминия на фоне чёрных крон деревьев. Бирк встретил Честера у входа.
— Прошу, садитесь! — Он показал Фреду на кресло. — Валери, — обратился он затем к секретарю, — прошу вас, вино и коньяк.
Фред огляделся. В центре кабинета небольшой стол, четыре стула. Стол затянут чёрным бархатом. «Для заседаний», — решил Честер. На стене напротив развешано несколько фотографий, среди них — знакомые, те, что делал Мелани. В углу кабинета письменный стол, рядом два кресла. На одно из них и сел Фред.
Бирк расположился напротив.
— Мы очень давно не виделись, — сказал он. — Ваша газета совсем забыла обо мне. И я, наконец, рад, что вновь вы у меня.
— Я пришёл по сугубо личному делу, — угрюмо заметил Фред, — оно к газете не относится.
— Боже мой, это не имеет никакого значения! — Бирк широко улыбнулся, ослепив собеседника большими, как у певца, зубами. — Вы так много сделали для моей фирмы, что я готов оказать вам услугу.
Вошла Валери и внесла на подносе две рюмки, коньяк «Наполеон» и бутылку «Фраскати».
— Шеф, — сказала она, — звонит миссис Бирк, просит соединить.
— Разрешите? — спросил Бирк у Фреда.
Журналист молча кивнул, всем видом своим пытаясь показать, что дело, по которому он пришёл, не к спеху. Бирк взял трубку.
