Пора было идти к Тумаркину. Накануне ночью Таран с Крымом уже побывали там и осмотрелись. Решено было вскрывать ночью двери отмычкой. На тот случай, если у Тумаркина цепочка, заранее приобрели ножницы по металлу, на ручки которых Крым приладил трубки для увеличения рычага. То, что Тумаркин прячется дома, никто не сомневался. Это успела разузнать отправленная на тот свет Татьяна. Под видом отдыхающей, которой что-то не понравилось, она пыталась найти заместителя начальника санатория. Двери ей никто не открыл, а вот соседи сказали, что Тумаркин дома.
Ближе к полуночи, Крым заглушил машину на проселке, в том самом месте, где накануне Свояк давал последние наставления Татьяне.
— Ты что, нарочно здесь остановился? — словно почувствовав настроение босса, заерзал на сиденье Таран.
— А чего ты боишься? — Крым щелкнул выключателем фонарей. Свояку вдруг показалось, что из подступившей к машине темноты на него смотрят десятки мертвых глаз. Он поежился.
— Выходим.
— Все пойдем? — спросил Таран.
— А ты хочешь остаться? — вновь вскипел Стасов.
— Почему именно я? — стушевался Таран.
— Мне сам бог велел идти, — зло сказал Свояк. — А лучше и быстрее Крыма никто замки не вскрывает, так что можешь остаться.
— Да я просто спросил, — виновато произнес Таран. — Пойду я, пойду! И чего ты сегодня такой дерганый?
— Какой есть! — зло ответил Свояк.
— А что, если этого козла дома нет, а соседка что-то напутала? — вновь стал осторожничать Крым.
— Они здесь все друг друга знают, поэтому исключено, — возразил Свояк. — Вперед!
Дойдя до городка, встали и некоторое время изучали обстановку. Людей на улице не было, а свет горел лишь в нескольких окнах.
— Ну что, с богом? — выдохнул Свояк и двинулся первым.
Они бесшумно прошли через двор, где между вековыми соснами стояли качели, песочница и домик. Однако когда до подъезда оставались считаные шаги, раздался шум и из подвала показался силуэт мужчины. Дождавшись, когда человек уйдет, двинулись дальше. Оказавшись в подъезде, немного постояли, привыкая к темноте и обстановке. На лестнице было темно. Свет горел где-то на самой верхней площадке. Осторожно поднявшись на этаж, прислушались. Из-за дверей напротив доносились пьяные голоса.
— Давай, — Свояк легонько толкнул в бок Крыма.
Тот опустился на корточки:
— Посветите.
Таран включил фонарик. Рассеянное пятно бледного света выхватило из темноты замочную скважину и часть лица Крыма. Фонарь предназначался для военных. Им можно было осветить небольшую часть карты, часы, рану, чтобы обработать. Не более. Крым быстро перебрал отмычки, надетые на кольцо, и сделал знак рукой, означающий «выключай».
Все вновь утонуло в темноте. Лишь чуть ниже можно было различить оконный проем лестничной клетки. Раздался едва слышный металлический щелчок:
— Есть! — облегченно выдохнул Крым.
Свояк поморщился. Он не любил, когда вслух, пусть шепотом, кто-то комментирует свои действия. В такое время суток обязательно найдется страдающая бессонницей старушка, у которой вместе с шизофренией обостряется и слух.
Таран снова включил фонарь и протянул Крыму ножницы. Свояк встал позади них. Таран осветил косяк и навалился плечом на двери. Раздался едва слышный скрип петель, но в образовавшейся щели бандиты не увидели цепочки. Крым шагнул в сторону и наклонился, кладя не пригодившийся инструмент на пол. В этот момент Таран с силой толкнул двери и влетел в квартиру. Свояк шагнул за ним. В тот же миг раздался страшный грохот свалившейся на пол посуды. Он даже зажмурился и тут же открыл глаза:
— Сука!
Было ясно, Тумаркин соорудил баррикаду из кастрюль и ведер.
Но это было не все. В следующий момент Свояку показалось, будто над головой лопнул потолок. Вспышка на мгновение осветила стены и дверной проем. Неведомая сила толкнула его в грудь так, что воздух колючей пробкой вылетел из легких, и, казалось, разодрал вмиг оказавшуюся узкой глотку. Со всего размаху Свояк опрокинулся на спину, к своему удивлению лишь услышав стук удара затылком о кафельный пол площадки, но не почувствовав боли.
— У-ууа! — леденящий душу вой ударил по барабанным перепонкам.
— Назад! — не своим голосом орал кто-то из глубины квартиры. В тот же миг снова раздался грохот и вспышка. Свояк попытался встать, но не смог перевести дыхание. Он втягивал в себя воздух, который вдруг стал щекотать горло. Из глаз брызнули слезы.
Кто-то подхватил его под руку и с силой рванул вверх. В это мгновение он почувствовал сильную боль в грудной клетке. Свояк захлебнулся в собственном крике.
— Крым! — не своим голосом орал Таран. — Помоги!
В следующий момент кто-то наступил Стасову на ногу. Но он снова не ощутил боли. Его схватили уже с двух сторон и поволокли вниз.
В себя он пришел от удара в темя. Причем он был такой силы, что Свояк услышал хруст собственных позвонков. Как оказалось, его головой попросту открыли дверь подъезда. Он хотел что-то сказать, но не смог. В груди булькало, а по животу текло что-то горячее. Свояк, наконец, стал понимать, что их встретили выстрелом из ружья, и ужаснулся. По всей видимости, это был дробовик. На расстоянии это оружие не так страшно. Дробь или картечь успевают рассеяться и летят облаком. Пуля, круглая, как шарик от подшипника, теряет начальную скорость. Однако ни то и ни другое в упор практически не оставляют шансов выжить.
Быстро передвигая ногами, дружки поволокли его через двор вверх. Ловко обегая деревья, они уже удалились от дома на приличное расстояние, когда Свояк от боли зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел прямо перед собой ствол сосны. Унося ноги, Таран и Крым обходили дерево каждый со своей стороны. Свояк не успел даже закрыть глаза. Лязг зубов и вспышка было последнее, что он помнил…
Как Марта ни пыталась, изображение комнаты, из которой злодеи наблюдали за происходящим в номере Татьяны, передать не смогла.
— Хорошо, — Матвей устало откинулся на спинку кресла. — Расскажи, что видишь?
— Уже ничего, — с горечью в голосе сказала Сомова. — Стемнело. Днем застала трех мужиков. Звук не смогла включить. У них микрофон не активирован, а у меня нет с собой специальных программ. Они куда-то собирались. Еще было видно часть стола, кровать, окно, картину на стене и пара фотографий.
— Значит, они в квартире? — Матвей с досадой сжал кулаки. — Она может быть где угодно, хоть в Москве!
— Нет, почему? — оживилась на экране Марта. — Дом точно в поселке. Я успела увидеть расположенное напротив строение.
— Он в городке?
— Это деревенская изба, она стоит напротив дома, с синим козырьком. — Марта стала описывать вид из окна, но неожиданно спохватилась: — Я просто выложу видео в Интернете, а тебе сейчас скину ссылку.
— Ты все записала? — обрадовался Кораблев.
— А ты думал, — самодовольно улыбнулась девушка.
Для связи они использовали модемы сотовых операторов. Трафик никуда не годился, и речь безбожно отставала от действий. Марта давно замолчала, а из динамиков раздавался ее голос:
— Какая я дура, надо было сразу так поступить, — тихо ругалась она, набирая что-то на клавиатуре. — Отвыкла решать вопросы простым и доступным способом. Стоило оказаться без своих ключей и драйверов, как сразу «зависла»…
