Русские дворяне Палицыны ведут свой род от литовского воеводы Ивана Микулаевича, который в 1373 году «выехал из Литвы на Русь», то есть ушел от литовских великих князей и поступил на службу к русским князьям. Прозвище у него было примечательное — Палица. Не каждого так назовут. Неизвестно, отличался ли его потомок Аверкий Палицын физической силой, но характером — точно.
Родился Аверкий в селе Протасове, близ Ростова. Год рождения неизвестен. В восьмидесятых годах XVI века он уже был воеводой на Коле. Значит, родился примерно в 1555—1560 годах. В 1588 году лишен имущества, отправлен на Соловки и насильственно пострижен в монахи под именем Авраамия. Причина опалы неизвестна. Скорее всего — принимал участие в заговоре Шуйских против царя Федора Иоанновича. Борис Годунов, взойдя на трон, вернул Палицына из ссылки. Но признательности и благодарности от него не получил. Наоборот. Поскольку Годунов при царе Федоре был правителем, то Аверкий именно его считал причиной своих бед и при случае жестоко отомстил...
Его участие в заговоре Шуйских подтверждается тем, что со вступлением на царский трон Василия Шуйского началось и возвышение Авраамия. Он был назначен келарем Троице-Сергиева монастыря. Келарь — по-нашему, завхоз. Применительно к такому огромному хозяйству — главный завхоз. Это с одной стороны. А с другой стороны — дворянин, воевода, человек решительного характера на такой должности стал значительным лицом. По сути — военный комендант мощнейшей крепости на пути к Москве. Впоследствии Смоленск пал под ударами поляков, а Лавра выдержала четыре месяца осады и выстояла! Царь Василий приблизил Авраамия к себе, во всем советовался, и Авраамий, как мог, помогал ему. Например, вывез из Троице-Сергиева монастыря в Москву большие запасы зерна, когда в Москве стало плохо с хлебом.
Плагиатор
И этот же Авраамий — автор знаменитой в XVII и XVIII веках книги, описывающей события на Руси с 1584 по 1620 год. В обиходе она известна как «Сказание Авраамия Палицына... ».
Причем значительная часть ее — явный плагиат, чьи-то сочинения, переписанные Авраамием и приписанные себе. Так что он еще и плагиатор. Правда, Палицын и не скрывает, сам указывает, что пользуется чужими произведениями. Потому что по тем временам это не грех. Все летописи, дошедшие до нас, начаты неизвестно кем и несколько раз переписаны неизвестно кем. Тогда авторского права не было. Почти каждый монах-переписчик, к которому попадала неизвестная рукопись, воспринимал ее как общее достояние, часто как рабочий материал, вставлял через века свое понимание тех событий, свои слухи, свое мнение и т. д.
Грубо говоря, сидел в XVI или XVIII веке монах-переписчик и кроил по своему пониманию события XIII или XIV веков. А все наши летописи дошли до нас именно в списках XVI—XVIII веков. Вот почему так важна работа специалистов по отделению действительных текстов от позднейших вставок и напластований.
Очевидно, что первые шесть глав «Сказания...» — плагиат, чье-то сочинение, переписанное Авраамием Палицыным на свой лад. Потому что нашлась первоначальная редакция, оригинал. Многие предполагают, что автором его был архимандрит Дионисий, глава Троице-Сергиева монастыря, непосредственный начальник Авраамия. События, начиная с 1584 года, изложены спокойно, обстоятельно, бесстрастно. Как говорится, ничего личного. Да и какие могут быть личные счеты у выходца из простолюдинов архимандрита Дионисия с Борисом Годуновым, к примеру. А вот у воеводы Аверкия Палицына — были! И потому эти первые шесть глав, переписанные Палицыным, полны нападок на царя Бориса. Он и убийца царевича Дмитрия, и вообще все беды Руси от него... Там даже есть такая строчка про голос Годунова: «Глас зело высоки богомерзостен». То есть Палицын даже голоса Годунова не выносил!
Понятны чувства воеводы Аверкия, подвергнутого опале и насильственно постриженного в монахи при власти Бориса Годунова. Но умудренный жизнью келарь Авраамий хотя бы в глубине души должен был осознавать, что это Шуйские начали смуту на Руси. Но написал иначе. И тем самым жестоко отомстил Борису Годунову. Очевидно же, что именно книга (печатное слово!) Авраамия утвердила молву о причастности Бориса Годунова к смерти царевича Дмитрия...
Предатель
Авраамий Палицын и после свержения с трона своего покровителя царя Василия Шуйского остался келарем Троице-Сергиева монастыря и вообще — значительным лицом. Авраамий был в составе посольства 1610 года к польскому королю Сигизмунду. Когда выборные от церкви и боярства во главе с митрополитом Филаретом и боярином Голицыным просили царем на Русь польского королевича Владислава, сына Сигизмунда. Но перед этим они были в Москве у патриарха Гермогена и получили простую, но ясную инструкцию — королевич Владислав должен креститься в православии, а если нет, то не будет патриаршего благословения. А будет порушение всему московскому государству и православной вере. Патриарх Гермоген напутствовал послов стоять «за православную христианскую веру неколебимо». Но Сигизмунд не согласился на крещение своего сына Владислава в православии, да и вообще он сам хотел быть королем объединенного огромного государства, превратив Русь в польское воеводство. Переговоры зашли в тупик.
Однако не у всех. Как водится, посольство прибыло со многими дарами. Очевидец отмечает, что самые богатые подарки преподнес келарь Авраамий: серебряный позолоченный двойчатый кубок, золотный атлас и сорок соболей. Сигизмунд был премного доволен, обласкал Авраамия и даровал его монастырю охранную грамоту на землю и все другие права. С тем Авраамий в январе 1611 года, получив все для своего монастыря, и отбыл в Москву. А посольство осталось. В плену. Но надо для справедливости заметить, что такой хитрец, как Авраамий, был не один. Думный дворянин Сукин. дьяк Васильев и еще 43 человека уехали, получив от короля «грамоты и другие пожалования».
Разумеется, их поведение расценили как предательство, измену. И прежде всего — поведение Авраамия, не последнего человека в посольстве. Через десять лет выйдя из польского плена, глава посольства митрополит Филарет, став патриархом и «Великим Государем Руси», покарает Авраамия. Может, и напрасно. Потому что Авраамий к тому времени стал другим.
Народный трибун
Тотчас по возращении Авраамий решительно меняется и становится яростным врагом поляков. Что тому причиной — неизвестно. Можно лишь предполагать. То, что Авраамий умен и образован — несомненно. Знатный, облеченный властью — то есть привык решать и вершить большие дела. Прагматик, можно сказать — беспринципный. Такой человек мог резко изменить поведение, прийти к совершенно определенному выводу, со стороны посмотрев на результаты переговоров, трезво осмыслив происходящее на Руси и в Польше. А ситуация была такая... Сигизмунд не желает перехода Владислава в православие и даже сам хочет на московский трон. Но церковь никогда не примет на московском престоле католического царя, тем более короля. Значит, тупик. И, судя по обстановке в стране, у поляков нет никаких перспектив закрепиться в Москве и на Руси. А значит, пока не поздно, надо заглаживать свой промах, свой сговор с Сигизмундом — и присоединяться к тем, кто против поляков.
Наверно, так размышлял Авраамий. Он об этом в книге ничего не пишет. Вообще не пишет о том, что вступил в сговор с Сигизмундом. Своя рука — владыка! Что хочу — то и пишу...
Так или иначе, с 1611 года Авраамий участвует в составлении и рассылке грамот по всей Руси с
