Владимир Высоцкий без мифов и легенд

Дыховичного».

Иван Дыховичный — актер талантливый, имевший к тому же, помимо основной актерской профессии, то, что Высоцкий именовал

«творческим хобби».

Он писал музыку на стихи Дениса Давыдова, Мандельштама, Пастернака и сам исполнял эти песни под гитару.

В конце апреля Высоцкий вместе с Дыховичным концертиру­ют в Кишиневе. Вспоминает И.Дыховичный: «Выступления органи­зовывались с помощью министра коммунального хозяйства Мол­давии. Этот министр был большим поклонником Володи и сумел как-то это провернуть. В те времена ведь больших площадок не да­вали ни Володе, ни мне. Нас встретили, отвезли в гостиницу, а уже через три часа мы выступали в огромном, одном из крупнейших в стране, Зеленом театре».

Непосредственным организатором гастролей был неудавший­ся актер Воронежского драматического театра, а в то время админи­стратор Кишиневского русского театра Валерий Янклович. С июня 1975 года он станет штатным администратором Театра на Таганке и нештатным организатором концертных выступлений Высоцкого. Этот человек сыграет не последнюю роль в судьбе Высоцкого. Вре­мя покажет...

В Кишиневе они выступают в Зеленом театре, во Дворце проф­союзов, в республиканском Доме актера... Выступления не отлича­лись чем-то от десятков других, но есть воспоминания, характери­зующие отношение Высоцкого к друзьям. Помочь... сделать добро... научить тому, что умел хорошо делать сам, — было основным кри­терием его отношений с коллегами.

И.Дыховичный: «Я не такой уж выдающийся бард, но ему очень нравились песни, которые я пел, он считал, что я должен зарабаты­вать этим на жизнь. Я ужасно стеснялся, а потом — петь с ним ни­кто не хотел... И однажды в Кишиневе хитростью он заставил меня выйти на девятитысячную аудиторию:«>?

тебя объявляю, и, что бы там ни было, ты выходишь и поешь!»

«А сейчас перед вами выступит мой друг Иван Дыховичный», —

публика не ждала, не знала и не хотела знать, кто такой Иван Ды­ховичный, и ответила свистом и топотом. Володин голос:

«Тихо, я вам сказал — он все равно будет выступать!» Я

пошел на сцену и, когда вышел на нее, увидел, что она бесконечная и передо мной де­вять тысяч человек. При этом ничего, кроме микрофона и гитары в руках, — в этой жизни ничего нет. Дальше я помню, что четыре песни я спел без паузы — как это получилось, не знаю. Я понял, что главное — ничего не говорить. Я окончил четвертую песню, и я би­сировал. А когда я убежал за сцену, Володя мне сказал:

«Ты пред­ставляешь, что произошло?! Ты бисировал намоем концерте. Тако­го никогда не было».

И вот что я могу сказать совершенно точно: я никогда не видел такого товарищеского отношения — он был сча­стлив, что я имел такой успех. Это был миг, один из самых счаст­ливых в моей жизни».

В Кишиневе последнее концертное выступление актеров «Та­ганки» прошло в фойе Русского драматического театра им. А.П.Че­хова. Вспоминет бывший главный администратор театра Ю.Шехтер: «Володя приехал уже после официальных концертов около по­ловины первого ночи. Присутствовало всего человек сорок. Я точно помню, что он сказал тогда:

«Сейчас вы услышите песню, которую практически никто не знает...»

— и спел

«Мишку Шифмана».

Мы все просто лежали».

Этот и другие восхищенные отзывы об этих концертах в газе­тах «Вечерний Кишинев», «Советская Молдавия» появятся... толь­ко лишь через десять с лишним лет, когда Высоцкий будет офици­ально признан.

В этом году под весенний призыв для охраны самых восточных рубежей страны попал 27-летний Никита Михалков. Чтобы хваста­нуть перед военкомовским собутыльником знакомством с Высоц­ким, великовозрастный призывник притащил его на «Таганку». Вы­звал Владимира через служебный вход: «Володь, меня в армию за­бирают, спой нам что-нибудь». При всем, мягко говоря, сдержанном отношении к Михалкову Высоцкий принес гитару и пел...

Очень редко имя Высоцкого появлялось в печати, но вот в чет­вертом номере журнала «Советская эстрада и цирк» за этот год на третьей странице обложки был помещен дружеский шарж на него с эпиграммой Александра Иванова:

От песен некуда свернуть,

Со всех сторон они.

И так и хочется шепнуть:

«Устал ведь, отдохни...»

Отдыхать не хотелось...

Режиссер редакции развлекательных программ Эстонского те­левидения Эрих Рейн предложил сделать передачу с условным на­званием «Человек с 'Таганки'». Кандидатура Высоцкого на роль того человека сомнений не вызывала — его известность и популяр­ность с оттенком некоторой «подпольности и запретности» испол­няемых им песен заранее гарантировали интерес и успех у эстон­ского телезрителя... Тележурналист Мати Тальвик и оператор Хиллар Пиип приехали в Москву договариваться с Высоцким. Тот сразу же согласился (вполне естественно, ведь это было для него первым предложением такого рода):

— Люблю Таллин, два раза был там... Если Любимов отпус­тит, то я с удовольствием поеду, и будет так, что не я Вам, а Вы мне сделаете подарок...

Чтобы Любимов отпустил своего ведущего актера, эстонцы ре­шили его задобрить, сняв пятиминутный материал о нем самом. Идею подсказал Высоцкий, хорошо знавший своего шефа. 16 мая Высоцкий едет в Таллин. В этот же день из Парижа туда прилете­ла М.Влади.

18 мая М.Тальвик снимает 55-минутное сюжет-интервью... В ар­хиве Высоцкого сохранился сценарий этого интервью под названи­ем «Маска и лицо». Это был рассказ о театре, работе в кино и над песней. Показ такого интервью по Союзному телевидению вызвал бы огромный интерес, однако его показали только в Таллине. Но и там передача пошла не сразу: никакого Высоцкого! Потом запрети­ли в названии передачи и в телевизионной программе упоминать его имя... Передача называлась так: «Встреча с актером Театра на Таганке». В первый показ не пропустили песню

«Я не люблю».

Че­рез год передачу повторили уже с фамилией Высоцкого в програм­ме. За интервью ему заплатили 220 рублей, а месячный оклад в те­атре в то время составлял 120.

Позднее, в 1987 году, Э.Рязанов использует фрагменты этого интервью в своем фильме о Высоцком.

11 мая Семен Владимирович ложится в Институт проктоло­гии по поводу операции на предстательной железе. Уже на второй день в клинике появился Владимир. Он знакомится с хирургом — Владимиром Ивановичем Баранчиковым, который будет опериро­вать отца. Схожесть характеров сдружит врача и поэта до послед­них дней. Через руки Баранчикова пройдут все друзья Высоцкого, у которых были нелады со здоровьем.

Продолжаются скитания Высоцкого и Влади по Москве. Око­ло месяца Высоцкий жил в квартире А.Митты, затем — новый ад­рес: ул. Матвеевская, д. 6, кв. 27. Это была трехкомнатная коопе­ративная квартира приятеля Э.Володарского Вячеслава Костикова (будущего пресс-секретаря Б.Ельцына), который на несколько лет уезжал работать во Францию. Договорились о том, что Высоцкий будет выплачивать взнос в кооператив во время своего там прожи­вания. Квартиру обставили оригинальной пластиковой мебелью, которую Марина привезла из Франции вместе с занавесками и ку­хонной утварью. Это был первый уют в жизни Высоцкого. Квартира Володарского была в соседнем доме. В этот период они часто встре­чаются, планируют совместные проекты...

Исторически этот адрес важен тем, что здесь Высоцкий создал свою собственную коллекцию записей. Помог случай. Начальник смены телефонной станции Людмила Орлова, которая часто помо­гала Высоцкому связаться с Парижем, познакомила его с радиоин­женером Константином Мустафиди.

Специалист по спутниковой связи, Константин разбирался на профессиональном уровне в звукозаписи, имел достаточно высоко­го уровня аппаратуру — стереомагнитофон «AIWA». Первую запись сделали на квартире Мустафиди на Обручева. Прослушали. Высоц­кому очень понравилось. Друзья Константина по его просьбе при­везли из Японии полупрофессиональную квадроакустическую ус­тановку «АКА1». Теперь уже на Матвеевской Мустафиди терпели­во, со знанием дела, расставил микрофоны, настроил аппаратуру, периодически стали записывать.