Владимир Высоцкий без мифов и легенд

обожженными бровями и побиты­ми коленками.

Вспоминает друг детства Виталий Бывшев: «Самая любимая игра была такая: ходили по лесу и собирали оружие. Автоматы, гра­наты, пистолеты. Однажды мой отец обнаружил в нашем подвале двадцать четыре немецких «шмайсера», которые наша компания — Вова, мой брат Геннадий и я — туда притащили. Естественно, отец нас с братом за это выпорол. Но игры такого рода продолжались — оружие и патроны интересовали мальчишек больше всего».

Чтобы отвлечь мальчика от шалостей, решили попробовать учить его игре на фортепиано. Евгения Степановна тоже стала брать уроки музыки: вдвоем заниматься казалось веселее. Учительница, русская эмигрантка, говорила, что мальчик обладает абсолютным слухом, мгновенно запоминает мелодию, и ему легче воспроизве­сти ее по памяти, чем глядя в ноты. Потом Владимир будет вспо­минать:

«...Когда я был маленьким пацаном, меня заставляли родители из-под палки заниматься... музыкой. Спасибо им! — поэтому я не­много обучен музыкальной грамоте, хотя я, конечно, все забыл... Но это дало мне возможность все-таки хоть как-то худо-бедно овла­деть вот этим бесхитростным инструментом — гитарой...»

Жизнь в гарнизоне, стремление походить на отца, на окружав­ших его военных привели к мальчишеской мечте стать военным. В письме к матери 19 мая 1948 года Высоцкий писал:

«24 мая я уез­жаю на курорт в Бадельф. Меня примут в Суворовское училище, если я сдам конкурс лучше всех».

Судьба сложилась иначе...

В семейном альбоме сохранилась фотография глазастого маль­чугана в военной форме, в

«костюме, как у папы».

В это же время в Германии, в городке Ратенов, служил брат Се­мена Владимировича Алексей. Семьи часто встречались, а дядя и племянник были очень дружны.

Летом 48-го майор Высоцкий получил отпуск, и семья проез­дом через Москву отдыхала у родственников Евгении Степановны в Баку.

Живя в Германии, Володя, конечно, скучал по маме, по своим московским приятелям, писал письма домой. Вот письмо, написан­ное за год до возвращения (орфография и пунктуация сохранены):

«28/Х-48.

Здравствуй, дорогая мамочка? Я получил твое письмо ты на­писала, что пришлешь книгу молодая гвардия. Я достал эту книгу так что не присылай. Я живу хорошо, учусь в 4м классе на хорошо. У меня такие оценки. Письмо 4, арифметика 4 чтение 4 развитие речи 3 история 5 естествознание 4 география 5 Школа у нас откры­лась 25/VII-48, а я приехал 30/VIII-48; Мамочка поздравляю тебя с праздником 30 лет В.Л.К.С.М. и 31я годовщиной октября. Как жи­вет дядя Жора? Передавай ему привет. Целую. Привет Вере Яков­левне, Шуре и другим.

Твой сын Вова».

В октябре 49-го старшего офицера отдела связи Семена Высоц­кого переводят служить в штаб Киевского военного округа. Из Гер­мании в Москву Евгения Степановна и одиннадцатилетний Володя ехали целую неделю в товарном эшелоне, в специально выделенном вагоне, со всем своим скарбом.

Из воспоминаний Н.М.Высоцкой: «Из Германии Володя вер­нулся в 1949 году повзрослевшим, я бы даже сказала холеным маль­чиком, порадовал нас игрой на фортепиано. У наших соседей Ари­стовых было пианино, на котором он впервые сыграл для нас дет­ские пьесы Чайковского».

На Большом Каретном у Евгении Степановны в четырехком­натной квартире была девятиметровая комната. Здесь до войны она жила со своим первым мужем. Соседи на Большом Каретном жили дружно. Северина Викторовна и Александр Александрович Петров­ские, знавшие Евгению Степановну с довоенных времен, любили ее, как родную дочку. Они отдали ей одну из двух своих комнат: «Вас трое, вам тесно теперь в одной комнате, а нам и одной будет доста­точно...» Подарок соседей оказался очень кстати, так как к Высоц­ким часто приезжали гости — либо из Закавказья, либо из Киева. Часто гостила мать Семена Владимировича — Дарья Алексеевна. В той же квартире жила и Лида Гукасова (в замужестве — Сарнова), племянница Евгении Степановны, студентка Института ино­странных языков. Лида вспоминает, что ее пронзила жалость, ко­гда она в первый раз увидела маленького Володю. Они подружи­лись, Володя ее нежно называл

Лидиком,

и Лида отвечала ему такой же любовью.

Семен Владимирович в командировки наезжал в Москву, а Ев­гения Степановна с Володей на каникулах бывали в Киеве. Вместе проводили отпуска: в Баку у родственников Евгении Степановны; в июле 52-го сняли дачу под Киевом на берегу Днепра в Триполье; почти все лето 1953 года провели в станице Бесскорбной Красно­дарского края; в 54-м — Черное море (Сочи, Адлер и Хоста)... Не­сколько раз свои летние каникулы Володя проводил в семье дяди Алексея в Гайсине и Мукачеве. Через много лет, уже перед смер­тью, он будет вспоминать отдых в Мукачеве:

«Я туда пацаном ез­дил. К родичам. Отдыхали на Латорице. Красотища — не нарису­ешь! Замок на горе, в небесах, выше, — один Бог. И весь городиш­ко — как Таллин!».

6 октября 1949 года Володя был принят в пятый «Е» класс 186-й мужской средней школы. Школа находилась здесь же в Большом Ка­ретном, чуть наискосок от дома.

Первое появление в классе мальчика в рыжей замшевой кур­точке, в аккуратных ботиночках было контрастным по сравнению с другими ребятами, одетыми в перешитое, латаное-перелатаное от­цовское. Пришлось некоторое время терпеть кличку «Американец». Но позже, по школьной традиции давать кличку по фамилии, его звали «Высота».

Лишь в октябре 1953 года Семена Владимировича переведут на службу в Москву, поэтому Евгения Степановна часто уезжала в Киев к мужу и подолгу там жила; воспитание Володи поручалось Лидии, которая ходила в школу на родительские собрания, во дворе стара­лась за ним уследить, одежду штопала в срок и уроки проверяла.

Л.Сарнова: «Иногда я проверяла, как он выучил уроки. Я не верила, что за полчаса можно приготовить все домашние задания. А однажды даже разозлилась: «Безобразие какое! За тридцать минут ты успел сделать все уроки!» А Володя мне отвечает:

'Лидик, дай мне все что угодно, я сейчас же выучу'. Я

дала ему Некрасова 'Русские женщины', потому что знала, что это трудно учится. Да и текст до­вольно большой. Через двадцать минут он вышел из другой комна­ты и все рассказал наизусть. 'Все, я больше тебя не проверяю'».

В 7-м классе Владимира освободили от занятий физкульту­рой —обнаружили шумы в сердце. Врачи посоветовали родителям следить за тем, чтобы сын вел себя более спокойно. Однако с его характером соблюдать режим было трудно. К счастью, к 16 годам шумы в сердце пропали, и Владимира сняли с кардиологического учета.

В апреле 1952-го, в день рождения Ленина, Владимир Высоц­кий в числе большой группы семиклассников был принят в комсо­мол. С 9-го класса он член комсомольского бюро.

В 8-м классе Володя стал дружить с Игорем Кохановским. С первого взгляда ребята понравились друг другу, сели за одну парту и не расставались в школе до конца учебы. Где-то в москов­ских дворах они подхватили реплику: «Зовите меня просто — Вася». С тех пор иначе как Вася, Васек, Васечек они друг к другу не обра­щались. Потом круг друзей расширился — присоединились Володя Акимов, Аркаша Свидерский. И все они были — «Васечки».

Дружба основывалась не только на совместных прогулах уро­ков и других мелких нарушениях дисциплины, но и на вещах весь­ма серьезных. Акимов и Высоцкий «пробуют перо» — пишут «ро­ман» по мотивам толстовского «Гиперболоида инженера Гарина». Предполагаемый «шедевр» назывался

«Аппарат

IL»,

то есть

«испе­пеляющие лучи».

Был закручен довольно лихой сюжет, но потом ин­терес к фантастике временно пропал...

5 марта 1953 года умер И.Сталин.

Ошеломленный народ услышал весть о смерти на следующий день. Слезы миллионов советских людей были совершенно искрен­ними. Большинство из них не скоро осознало трагедию сталинско­го периода...

7 марта гроб с телом Сталина выставляют в Колонном зале Дома Союзов. Вспоминает В. Акимов: