Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы

К живым сердцам прикладывал я ухо.
Они у старцев шевелились глухо,
У молодца как ходики – тик-так…

Порой вздохнешь, завидуя здоровью…
Довольно, больше не могу я так!
И, взяв змеи язык, пишу я кровью.

12 июня 1947

'О, жизнь моя, ты вспоминаньем стала!..'

О, жизнь моя, ты вспоминаньем стала!
Созвездья испытующе глядят
Мне прямо в сердце, словно каплет яд
Из необъятного, как высь, фиала.

Со мною неохотно и устало
Промчавшиеся годы говорят,
Назад хоть время поверну навряд,
А всё учусь и забываю мало.

Искусство дорогое мне дано,
Как будто умер я давным-давно,
В иное перешел я состоянье.

Но не за гроб ведь подают мне счет, –
За свет и воду, – вкруг меня сиянье,
Живая жизнь и всё, что с ней течет.

12 июня 1947

'И кротость лотоса, чей век – три дня...'

И кротость лотоса, чей век – три дня,
И ярость щуки, что живет лет триста,
И бодрость ветра – вечного туриста –
Приводит в изумление меня.

А рвущиеся к солнцу зеленя,
Певец ночей, поющий их так чисто,
Что на душе становится лучисто,
Чарует, красотою полоня.

Что есть прекрасное? Лишь слух и зренье
Улавливают звучность и горенье
Кричащих красок на немом холсте.

А чувства остальные слишком низки,
Чтоб, страстно предаваясь красоте,
Забыть о пахнущей так вкусно миске.

14 июня 1947

'Под самой крышей он творит и горд...'

Под самой крышей он творит и горд.
Внизу капустный рынок, говор, сплетни.
Вот он открыл свой маленький, столетний,
Изъеденный мышами клавикорд.

Играет Баха Гайдн… И вдруг аккорд
Взрывает фугу, и псалом последний
Литаврами он кончил, а намедни
Благоговел… Он памятью не тверд.