старшую сестру за жабры!

– Старшую сестру брать за жабры бесполезно, – сказал Данилов. – Она всего лишь исполнитель, хоть и с расширенными правами. Лучше начните с директора института.

– До него не дотянусь, – пригорюнилась Маша. – Больно уж высоко сидит. Я его и живьем видела всего два раза.

– Неужели? – не поверил Данилов, знавший, что Маша работает в Склифе уже пятый год.

– А что тут удивительного? На конференции я не хожу, а к нам сюда он не заглядывает. И слава богу, хватит нам и Ромашова! Правильно говорят – лучше быть подальше от начальства и поближе к кухне. Правда, кухня у нас не ахти, до ресторанной далеко.

– Но в целом вроде сносно кормят, – заметил Данилов.

– Вы послушайте Людмилу Григорьевну, она с девяносто четвертого года здесь работает и такого может рассказать...

– Спасибо за совет, но ужастиков я и сам много знаю, – ответил Данилов. – Какая разница, что было раньше? Главное, что сейчас все нормально.

– Тогда вообще бардак был, Григорьевна рассказывала, что однажды администрация что-то не поделила с электриками, так Склиф почти на сутки от кабеля отключили. Хорошо, что здесь своя автономная резервная система питания есть, а то представляете, что было бы?

– Даже и представлять не хочу, – ответил Данилов.

Однако представил, как гаснет свет в операционных, в реанимациях, в палатах. Как останавливается вся не снабженная аккумуляторными батареями аппаратура... Со всеми вытекающими последствиями. Жуть!

– Что вы тут меня склоняете? – со шваброй наперевес в дверях показалась Людмила Григорьевна.

– Маша цитирует по памяти ваши воспоминания, Людмила Григорьевна, – серьезно сказал Данилов.

– Да уж, есть что вспомнить. – Санитарка оперлась на швабру и с удовольствием приготовилась рассказывать. – Помню, лежал у нас артист... как его... эх, память... Ну подскажите, его же все знают, он дураков всегда играет!

– Вот если бы он умных играл, Григорьевна, мы бы тебе подсказали, умных у нас мало, даже в кино. А дураков навалом.

По утрам Маша неизменно пребывала в хорошем расположении духа, а к ночи, как уставала, становилась раздражительной.

– Ладно, шут с ней, с фамилией... Лежал он всегда в первом отделении, у Валерия Вячеславовича. Постоянный клиент, можно сказать, чуть ли не раз в два месяца из запоя выводился. Но ложился не сам, а жена его клала, когда надоедало на его «художества» смотреть. И вот однажды стали в отделении замечать, что артист этот под мухой ходит. Под небольшой такой мухой, но откуда ему водки взять, если его из отделения не выпускают, а передачи ему только жена носит? А сам он, конечно, не сознается, посылает всех куда подальше и говорит, что из него остаточный алкоголь выходит. И кто же его на чистую воду вывел? Я! Шла как-то ближе к вечеру мусор выносить, еще светло было, гляжу – по стене грелка коричневая ползет, с первого этажа на второй. А внизу мужчина стоит, голову вверх задрал и на нее смотрит. Но я же понимаю, что грелки сами по себе не ползают, тем более снизу вверх...

На входе загремели каталкой врач и фельдшер скорой помощи, обломав Людмиле Григорьевне все удовольствие от рассказа. Какой же это рассказ без финальной развязки?

– Вы только сразу не ругайтесь, а сперва выслушайте... – с порога начал врач скорой помощи.

Данилов вспомнил, как несколько раз он сам начинал общение с врачами приемного покоя с этой фразы. Что греха таить, в некоторых стационарах предпочитают разворачивать бригаду вместе с больным с порога, совершенно не желая вникать в суть дела. Не работать всегда проще, чем работать. Как говорится, лучше за рубль лежать, чем за два бежать.

– Я всегда сначала выслушиваю, а потом ругаюсь, – ответил Данилов. – Давайте радуйте меня, не стесняйтесь.

– У нас бомж. Взяли возле Ленинградского вокзала. Предположительно – отравление суррогатами алкоголя...

«Предположительно» в отношении бомжа настораживало. Что тут можно предположить? Анамнез у этой публики не очень-то и соберешь, амбулаторную карту не почитаешь, у родственников, ввиду полного отсутствия таковых, ничего не узнаешь, а кореши ничего толкового не скажут.

– Почему «предположительно»? – спросил Данилов.

– Лежит бледный, говорит, что «все нутро жжет», рядом бутылка из-под водки валяется. Ни для кого не секрет, что бомжи покупают по дешевке паленую водку...

– Завозите, посмотрим, – перебил Данилов.

Он сразу почувствовал, что коллега из скорой помощи не выводит логическим путем диагноз, а подгоняет ситуацию под первое, что пришло в голову. А «отравление суррогатами алкоголя» поставил для того, чтобы везти недалеко – в Склиф, не первый день работает, понимает ведь, что с этим диагнозом другого места не дадут.

Запах пришел в смотровую первым. Не просто плохой запах, а убийственная вонь в сочетании с перегаром и еще чем-то. Стараясь дышать неглубоко и как можно реже, Данилов достал из ящика стола одноразовую маску и надел ее. Маша тоже закрыла лицо маской, а Людмила Григорьевна негромко выматерилась и сказала:

– Я пока в ординаторской протру.

– Надолго не пропадай, – предупредила Маша. – Его же раздевать и мыть придется...

Бомж был одет не в лохмотья, а в довольно приличные камуфляжные брюки и коричневый двубортный пиджак, еще не успевший обтрепаться и залосниться. Портили впечатление только кроссовки, казалось, состоящие из одних дыр.

Бледный, потный, тощий. Страдальческое выражение на заросшей физиономии, взгляд в потолок, руки сложены на груди. Сразу видно – человек собрался помирать.

– На что жалуемся? – спросил Данилов.

– Жжет внутри, – поморщившись, ответил страдалец.

– Давно?

– Третий день...

– Вы распишитесь, пожалуйста, – засуетился врач скорой помощи. – Нам некогда...

– Ждите, я его еще не принял, – ответил Данилов. – Маша, перчатки, пожалуйста...

Спрашивать у врача скорой помощи, осматривал ли он больного, Данилов не стал. И так было ясно, что ответ будет утвердительным, никто же в здравом уме не признается, что привез больного в стационар не осматривая. Хотя, скорее всего, просто закинули в машину и повезли.

Надев перчатки, Данилов первым делом осмотрел голову бомжа, ища вшей, но, к великому своему удивлению, их не нашел.

– Помогите раздеть, – попросил он бригаду.

Те без особой охоты помогли снять с бомжа пиджак, кроссовки и приспустить штаны. Причем даже не надевая перчаток. Небрезгливые люди.

– Водкой не мог отравиться? – спросил Данилов, накладывая на руку бомжа манжетку тонометра.

– Не знаю, – ответил тот. – Ничего не знаю. Хреново мне...

– Поноса не было?

– Не помню...

Славно поговорили. Вот и весь анамнез.

Давление у бомжа было низким – сто на семьдесят. Пульс не частил. Дышал он размеренно.

– Маша, дайте, пожалуйста, влажные салфетки...

– Сколько вы еще будете нас держать?! – Чувствуя, что дело запахло керосином, врач скорой помощи попытался покачать права. – Мы же не работе!

– Я тоже! И занимаюсь, как вы видите тем, что должны были сделать вы! Спасибо. – Данилов взял у Маши салфетки и стал протирать ими грудь, запястья и лодыжки бомжа, то есть те места, на которые накладываются электроды кардиографа.

Интуиция не подвела – на пленке обнаружился трансмуральный инфаркт миокарда.

– Запрашивайте место в кардиологию, я его не принимаю. – Данилов протянул кардиограмму врачу скорой помощи. – Отравления здесь нет, а вот инфаркт точно есть.

Тот взял кардиограмму, заглянул в нее и попытался вернуть Данилову со словами:

– А почему я должен запрашивать место? Я к вам привез больного, вы определились с диагнозом, вот и переводите его сами!

Такой наглости Данилов не ожидал.

– Вы что, идиот? – совершенно серьезно спросил он. – Или ваш фельдшер сегодня вам на голову ящик уронил? Какое, к черту, «определились с диагнозом»? Я снял кардиограмму, которую обязаны были снять вы, и отказал вам в приеме больного, потому что вы привезли его не по профилю.

– Я не идиот! – возмутился оппонент. – Я пятнадцать лет работаю на «скорой»!

– Умные хвастаются достижениями, дураки – стажем! – ответил Данилов. – Проработать пятнадцать лет и пытаться спихнуть инфаркт под видом отравления – это уметь надо!

– А нечего издеваться! Я не буду его забирать! Пошли, Денис!

Кардиограмма полетела на пол к ногам Данилова.

Данилов почувствовал горячее желание перейти от слов к делу, но пока держался в рамках культурной дискуссии.

– Минуточку, доктор!

– Ну чего еще? – обернулся тот с порога.

– Вы думаете, что это пройдет без последствий? – Данилов не любил кляуз, но подобных уродов стоило проучить. – Я переведу его сам и, как только освобожусь, позвоню на Центр. Я не забуду и не пугаю. Подумайте просто – оно того стоит?

Данилов взял со стола сопроводительный лист.

– Сначала позвоню, потом напишу докладную на имя нашего директора, ксерокопию вашей сопроводиловки к ней приложу. Доктор Выходов, так? А моя фамилия Данилов. Можете сами расписаться за меня в карточке – все равно не поможет. Оттрахают вас за подобное самоуправство по полной...

«Слова, слова, – подумал Данилов, – какой от них толк? Приложить бы его мордой об стену пару раз, быстрее бы понял».

То ли слова все же возымели свое действие, то ли взгляд Данилова сверкнул недобро, но идиот с пятнадцатилетним стажем пошел на попятный.

– Денис! – крикнул он в коридор. – Давай заберем ханурика!

Сопроводительный лист Данилов положил на

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату