в целом ты прав. Это нам тоже может пригодиться.
- Мы можем что-то поменять?
- Мы уже меняем.
- А мы не навредим развитию мира изменениями?
Диоген поднял руки вверх, указывая на звезды, и печально улыбнулся.
- Посмотри вокруг, Марк. Ты же говорил мне, что знаешь, как устроен наш мир.
Валерий вспомнил о беседах, которые они вели. Как он пытался поразить воображение мага знаниями двадцать первого века. О том, что Земля круглая, вращается вокруг Солнца и о многом прочем. Но Сотер не поразился. Сидел и с ухмылкой теребил бороду. Все это ему было известно. Известно и много другого, чего Буховцев не знал.
- Ты и не представляешь, какие силы влияют на наш мир. Солнце, которое встает с утра и скрывается вечером, но на самом деле присутствует постоянно. Планеты вокруг нас и даже далекие звезды. Есть силы проще и ближе. Это Земля, на которой мы живем и мир Посейдона, который ее окружает. От всего этого исходит сила, и все это в один миг может изменить нашу судьбу. Ты говорил, что тебе показывали потаенный мир силы, который нами движет, но видимо не показывали его в движении. Человек в нем как паук в паутине и скорее уж как муха. Он живет, и в каждый миг, даже когда он делает единственный вздох, на него влияют различные силы, которые тоже меняются. И они ведут тебя, а не ты их. Мы как горстка муравьев летящих сквозь бездну на булыжнике, который тоже может быть им враждебен. Чему мы можем навредить, если от нас мало чего зависит. Что должно случится то и будет, с нами или без нас. Пусть дадут нам боги силы хотя бы взять свое.
Буховцев был уже почти трезв. Он судорожно сглотнул, такая в голосе Сотера была тоска. Как тогда у Лютаева в Кленовке. Вот уж воистину меньше знаешь, лучше спишь.
- Диоген, но ведь камень, он многое меняет, он даже сквозь время может пронести.
- Камень да. Он может многое, и поэтому нам нужен. Поэтому Марк мы должны его достать, но порядок вещей даже он не изменит. Он лишь поможет нам узнать, как этим порядком лучше распорядиться.
Валерий смотрел на мага озадаченно. Он впервые видел Диогена таким как бы это сказать, взволнованным. Тот устало хмыкнул.
- Поговорим об этом после. Овидий и Эллий нас уже заждались, и чувствую, из дома за нами кто-то идет.
Буховцев кивнул.
- Так, когда я услышу твою историю?
- Позже. В Афинах. Там тебе будет проще понять.
Они умылись у небольшого бассейна в саду и отправились в триклиний продолжать пир, постепенно перераставший в знакомую Валерию, пьянку.
Они отплыли из Том в середине следующего дня. Утром Буховцев действительно проснулся без головной боли может от чудесного вина, может от того, что в отличие от Эллия, Овидия да и Сотера в разгар пьянки завалился спать. Спал он безмятежным, спокойным сном, которого у него не было уже полмесяца и ему не помешали ни флейтисты с кифаристами ни жизнерадостные вопли танцовщиц, которых привел Эллий.
Утро было свежим и солнечным, они осмотрели крепость, перекусили и пошли на корабль. С Овидием и Эллием простились тепло. Овидий, выглядевший слегка помятым, теребя нос, передал Сотеру несколько писем в Рим, а Эллий просто похлопал их по плечу, вернее по предплечью, как здесь было принято.
Валерий сидел на корме, жевал купленную на шумной пристани вкусную лепешку, вприкуску с мочеными оливками и смотрел на очередной, исчезающий на морском горизонте, древний город. К нему подошел Диоген.
- Ну что теперь ты дома? - спросил он.
- Почти.
В самом деле, до сих пор он не верил в реальность происходящего и ощущал себя скорее туристом на экзотическом туре. Тебя водят за руку, что - то показывают, рассказывают, знакомят с интересными людьми, но чтобы ни было, комната с душем и чистая кровать вечером тебе обеспечены. Сон его успокоил. Видимо, где-то на подсознательном уровне пробивавшаяся к его сущности реальность наконец достигла цели, и теперь он воспринимал этот мир свои домом. Почти. Но это значит, что он сможет прожить здесь, когда его условный тур закончится. И даже когда останется один, без Сотера. А что, было бы неплохо организовать туристический маршрут сквозь время - пришла ему в голову нелепая мысль. Можно было бы озолотиться. Буховцев рассмеялся. Диоген озадаченно посмотрел на него.
- Так, глупые мысли из прошлого - ответил Валерий на незаданный вопрос.
Диоген кивнул.
- Готовься - сказал он, глядя куда-то в даль. Нам предстоит сильная буря. Пригодятся все крепкие руки. Ты, кажется, мечтал погрести.
Часа через четыре стало понятно, что они идут в чернеющее на горизонте пятно. Корабль шел по течению и возможности обогнуть бурю, или пристать к берегу в этих местах не было. Ветер усиливался и свежел. Команда спешно снимала парус, крепила все, что могло пострадать в шторм. Из клетушки несли на заклание Посейдону купленного в Томах козленка. Ну, как говорится, да помогут нам боги.
Хмурым октябрьским утром к одной из гаваней Пирея приближалось судно. Сквозь сумрачную, туманную дымку Валерий пытался разглядеть прибрежные строения портового города, Афины вдали, и нависший над ними Акрополь со статуей богини Афины Промахос. Он где-то читал, что для древних путешественников такое зрелище было обычным. Но вдали проступали лишь смутные очертания Афин, холма Акрополя, холма Ликабет, и окрестных гор за ними. Проклятый туман. Он преследовал их два дня. Влажная промозглая сырость распростерлась от Иолка до Аттики, накрыла Эвбею и Беотию. Можно было подумать, что он плывет по Балтике, а не по Эгейскому морю древности.
Буховцев зябко закутался в гиматий, добавил хламиду поверх и устроился у борта на корме. Путешествие от Том до Афин запечатлелось в его памяти очень хорошо. Гораздо лучше, чем многие туристические туры в его жизни в будущем. В тот раз буря мотала их кораблик почти три дня, и три дня Валерий вместе с командой черпал воду, налегал на весла, когда их не вертело на месте, и был шанс идти вперед. Он был в сырой, прилипшей к телу тунике, а соленая морская вода поливала его снаружи и попадала внутрь. Как только буря утихла, Буховцев, обессиленный, завалился в свою каморку и уснул.
Византий или как здесь его называли Бизантион, встретил Валерия шумом большого торгового порта и длительным отдыхом в доме Диогена Сотера. Дом Диогена, как и дом Леонида представлял целое поместье, в котором трудилось множество народа, в основном на складах. Однако, все эти подробности, и сам дом, Буховцев увидел позже. Его сначала интересовало ложе, жесткое или нет без разницы, лишь бы не качалось. Все-таки видимо, моряки люди особенные, с особенным вестибюлярным аппаратом. В Византии они провели десять дней. Сотер постоянно пропадал по своим делам. Приходил ближе к ужину, который здесь всегда был засветло. Время торжественных встреч прошло, и они довольствовались тем, чем питались местные жители. Пара пшеничных лепешек, чаша моченых оливок, козий сыр или немного мяса, в основном козлятина. В обычной жизни питались эллины скромно. Буховцев подозревал, что даже эта еда для кого-то была роскошью.
Пока Диоген отсутствовал, Валерий с сопровождающими прогуливался по Византию. Город производил странное впечатление. Несомненно, город по местным меркам не маленький, но на видимые до этого понтийские города, он был не похож. Огромное количество портовых сооружений, складов, площадок с товарами, поднимались вверх от порта к городской стене. Половина города это старые здания, приземистые домики из крупных блоков тесаного камня, покрытых кое-где облезлой штукатуркой. Среди них встречались и бывшие когда-то роскошными маленькие дворцы, облицованные старым в трещинах, мрамором. Но все это
