миллиона снявшихся с насиженных мест беженцев, бросивших свои поля и стада, кое-как существуют на грани голода. Мак для них — самый выгодный сельскохозяйственный продукт.
Разумеется, нельзя забывать и про «золотой треугольник», где после трех засушливых лет пошли дожди. Добыча опия-сырца здесь мгновенно возросла втрое — до 700 тонн готового героина.
Огромный прилив наркотиков из «золотого полумесяца» оживил деятельность уцелевших корсиканских гангстерских организаций. Богатеет и итальянская мафия, а ее пример поощряет предприимчивых представителей других наций, которые мечтают о столь же головокружительном обогащении. По утверждению полиции, во главе вновь организованной турецкой мафии стоят примерно тридцать семейств. Есть там и свой «крестный отец». Хотя турецкому правительству удалось искоренить выращивание мака на плантациях Анатолии, оно не в силах приостановить поток наркотиков из соседнего Ирана. Вертолеты, хорошо послужившие в борьбе с маковыми полями, не могут обозреть тысячи укрытий в горных пещерах, пастушеских шалашах или маленьких чайных. «Опийную» эстафету принимают десятки тысяч турок, в поисках работы приезжающих в Западную Европу. Доставка нескольких пакетиков морфина, которые можно легко запрятать, приносит около восьми тысяч марок дохода за одну поездку. При самой напряженной работе за границей им не скопить такой суммы и за год. Достаточно двух-трех поездок — и они могут вернуться домой, купить маленькую кофейню или расширить земельный участок и смыть с себя унизительное клеймо «гастарбайтера» [6].
Каждый год арестовывают сотни турок. Тысячам других удается пройти таможенный досмотр, потому что балканские государства, пропуская через границу такую массу пассажиров, при всем желании не могут разобрать каждую машину, как следует обыскать каждого человека. Километровые очереди на границе, опоздания поездов и самолетов губительным образом сказались бы на туризме, который является для этого региона важным источником доходов.
По мнению итальянских журналистов, перекрестком контрабандных путей стал и Апеннинский полуостров: через порт Бриндизи, печально прославившийся еще пятнадцать лет назад, из Баальбека в различные порты Средиземного моря проходит не менее 90 % всех наркотиков. Предполагается, что в Италии ежедневно продают около 90 килограммов самых различных наркотиков. При цене 100 тысяч лир за 1 грамм преступный мир ежедневно выручает до 9 миллионов лир. Притом ряд фармацевтических фирм не желают сотрудничать с полицией, даже когда знают, по каким каналам тайно поступают аппаратура и химикаты, необходимые для лабораторий, вырабатывающих героин и такие синтетические наркотики, как ЛСД или ПСП [7].
В свою очередь, западногерманская печать считает главной метрополией европейских наркотиков Франкфурт-на-Майне. В результате ряда решительных мер, предпринятых в борьбе с китайскими Триадами, роль Амстердама несколько снизилась, но и нидерландские торговцы наркотиками не могут пожаловаться на судьбу. Лондонская газета «Таймс» высказала предположение, что в Европу ежегодно контрабандным путем поставляется не менее 100 тысяч тонн самых разнообразных токсических веществ.
В сравнении с этими цифрами одна тонна героина, конфискованная Интерполом, значит не более, чем дырки в чайных ложках, просверленные владельцами парижских кафе.
Конфуций, энтузиазм и операция «Кондор»
В сообщениях западных агентств печати, в репортажах популярных еженедельников, посвященных наркотикам, обычно выпячиваются «исключительные», а потому приводящие в ужас факты. Никто словно бы не замечает, что в Исландии или Гренландии нет спроса на марихуану, что в Советском Союзе массовая наркомания вообще не возникла, в Китае, Сингапуре и Вьетнаме ее удалось искоренить, а в Мексике резко ограничить. Опыт этих стран доказывает, что тут нет фатальной беспросветности.
В какой мере наркомания зависит от социальных перемен, доказывает пример Вьетнама, а главное — Китая, где в начале XX века с наркотиками соприкасалась треть населения.
В период гражданской войны, поставившей своей целью очищение общества, наркоманы и торговцы наркотиками квалифицируются как враги. Кроме того, в ходе революционных преобразований ликвидируется рынок наркотиков, а всеобщее равнодушие к судьбам сограждан сменяется стремлением помочь наркоманам — нередко даже против их воли. Международные торговцы наркотиками избегают таких стран: риск, связанный с контрабандной доставкой наркотиков через зорко охраняемые границы, превышает выгоду от получаемых доходов.
Успехи Сингапура, крошечного государства, которое прежде, как и Гонконг, кишело опиумными курильнями, имеет совсем иные причины. Миниатюрное государство на острие полуострова Малакка, в основном населенное китайцами, сумело изжить наркоманию благодаря общему росту благосостояния. Чтобы этот кажущийся парадокс был понятен, вспомним конфуцианское представление о хорошем правителе.
Согласно конфуцианству, в обществе действует закон, требующий от человека подчинения традиционным обрядам. Властитель должен обеспечить народу мир, действенную администрацию, терпимые налоги и такое положение в стране, которое способствует всеобщему развитию. Подданные же обязаны хранить послушание доброму правителю.
Конфуцианство лежит в основе сингапурской экономики и системы взглядов правительства премьер-министра Ли Куан Ю, который, кстати, занимает этот пост дольше большинства современных политических деятелей во всем мире (с 1959 года). Каждый житель этого мини-государства имел возможность собственными глазами убедиться в бесспорных успехах правительственной политики: о них свидетельствуют рост доходов и уровня образования, дешевое жилье для неимущих, уменьшение разрыва между уровнем жизни богатых и бедных, уничтожение преступности, почти полное отсутствие безработицы.
При столь благополучном правлении многие подданные «доброго правителя», следуя конфуцианским принципам, беспрекословно выполняют его предписания. С суровыми запретами в Сингапуре сталкиваешься на каждом шагу. Уже в аэропорту иностранец видит желтую табличку с надписью: «Загрязнение тротуара карается штрафом в 500 долларов». Даже если бросишь спичку — это проступок. Шофера, который не пропустит на переходе пешехода, оштрафуют на 1000 долларов. В городе почти не бывает демонстраций. Полиция знает обо всех недовольных.
Родители, у которых появляется третий ребенок, тоже подвергаются наказанию. Миллион глаз охраняет благополучие государства. Накурившегося наркотиков юношу с суженными зрачками моментально задержат. И потому никого не удивляет, что наркотики не попадают в город. Пожалуй, иной раз местные жители и примут участие в торговле столь прибыльным и одновременно опасным товаром, но наверняка не у себя дома, а за рубежом.
В Китае и Вьетнаме с наркоманией удалось справиться в рамках общенационального возрождения, в Сингапуре — благодаря дисциплине, порожденной конфуцианской моралью. Следовательно, во всех трех случаях перемены возникли из сознания, что интересы государства выше желаний отдельной личности.
А вот как обстоят дела в Мексике, откуда торговцы наркотиков десять лет назад переправляли крупные партии героина в Соединенные Штаты.
Каждый год в окрестностях города Кульякана на склонах Сьерра-Мадре выращивали мак в количестве, достаточном для производства девяти тонн героина. Огромные партии белого порошка переправлялись через плохо охраняемую границу на севере. Кульякан, считавшийся международной метрополией убийств, поражал блеском богатства и дикими нравами. Но вот мексиканское правительство решилось положить конец этому нелегальному, хоть и весьма выгодному предпринимательству.
Тысяча солдат, специально отобранных для проведения операции «Кондор», уже десять лет прочесывают самые глухие уголки Сьерра-Мадре. В контрабанде наркотиками был уличен даже шеф федеральной полиции.
Сначала экстренные меры предпринимались для уничтожения посевов мака. Семьдесят самолетов, полученных от Соединенных Штатов, кружили над горными склонами и распыляли над подозрительными
