репликами со своими друзьями, пока их мужья дурачились вместе с детьми на бейсбольной площадке. Многие из них забыли о важности детских радостей или просто ничегонеделания до того, как пришли сюда.
Я понимала это. На какое-то время мы с Майклом тоже забыли об этом. Но потом мы вспомнили, и теперь могли помочь этим семьям научиться тоже получать удовольствие.
Мечты становятся реальностью
Большинство супружеских пар любят строить планы на будущее, они обсуждают их поздно вечером, лежа в кровати, когда в доме наступает полная тишина. Для кого-то это может быть роскошное путешествие на острова Карибского моря или выигрыш в лотерею.
Но заветная мечта Майкла и моя была гораздо ближе к дому.
В 2006 году я получила премию от нефтяной компании Америки за программу «Молодежный спорт против аутизма». Премия заключалась в бесплатном бензине в довольно большом количестве, и мы, конечно, были в восторге. Но звание «Героя» несколько смущало меня. Эта новость заставила меня вспомнить о солдатах и их семьях, о тех, кто воевал за свободу и демократию в Афганистане. Наш сосед — пожарный. Каждый день на работе он рискует своей жизнью, чтобы кого-то спасти. Такие люди — подлинные герои, но никак не мамаша в бриджах, которая устраивает миниатюрные площадки для игры в гольф.
Майкл — вот кто помог мне увидеть положительную сторону премии, и, окрыленная, я не остановилась на этом. Мы уже увидели, что спорт может преобразить детей, страдающих аутизмом. Нам пришлось поместить Джейка и Уэсли в одну комнату, чтобы освободить другую, где можно было хранить огромные баулы, доверху набитые спортивным оборудованием. Мы на скорую руку оборудовали перед занятиями площадки, выделенные нам церковью, но могли бы делать гораздо больше, будь у нас постоянное собственное место для занятий.
Занятия спортом открыли наши двери и для более старших детей-аутистов, а это значило, что нам нужно позаботиться о будущем тех, кто очень скоро подрастет. Подростком быть трудно. Но быть подростком-аутистом — несравненно труднее. Мы понимали, что настанет время, когда Джейку и Кристоферу понадобится передышка — укрытие от каких бы то ни было трудностей, с которыми они могут столкнуться в школе. Если рассматривать вопрос с этой точки зрения, то поиски нашего собственного места для проведения спортивных занятий можно рассматривать как бег против часовой стрелки на опережение.
Для Джейка и его друзей «Литтл лайт» и «Молодежный спорт против аутизма» в свое время уже стали своеобразным убежищем. Теперь мы с Майклом хотели пойти дальше и создать центр отдыха и развлечений, где дети и подростки, страдающие аутизмом, могли бы заниматься спортом или смотреть кинофильмы, получать помощь в приготовлении домашних заданий, играть в пятнашки, но где никто даже не попытался бы фиксировать внимание на их болезни. Много лет назад, когда нам нужно было придумать официальное название для благотворительного начинания, которое стояло за «Литтл лайт», Мелани предложила назвать его «У Джейкоба», поскольку такое название не было пугающим, как названия, в которых встречались слова «больница» или «лечебный центр». Это название мы употребляли только в налоговых декларациях, и это было бы превосходным названием для нашего центра отдыха и развлечений.
Спортивная программа разрасталась так быстро, что территория, которую мы арендовали у церкви, буквально трещала по швам в зимние месяцы. Мы не стали сокращаться, наоборот, для нас это был сигнал к расширению. Летом 2008 года мы продали одну из машин, обналичили принадлежащий Майклу пакет страховок, в который входит пенсия, медицинская страховка и т. д., и поехали присматривать место для «У Джейкоба».
Нам нужно было найти что-то за городом. Мне очень понравилось одно здание целиком, но наш бюджет был смехотворным. Одна дама — агент по недвижимости — откровенно рассмеялась, когда услышала, что мы можем потратить 15 000 долларов только на здание и еще 5000 долларов на ремонт и оборудование, которое нам требовалось. Такой суммы было совершенно недостаточно, чтобы купить то, что нам было нужно, даже в Индиане.
В тот период Майклу приходилось по работе колесить по всему штату, и он внимательно присматривался, не подойдет ли что-нибудь нам. Однажды он позвонил домой и сказал:
— Крис, тебе нужно подъехать. Думаю, я нашел то, что нам нужно.
Еще раньше мы купили побитый «форд» за 500 долларов вместо той машины, которую продали. Это была не машина — а сплошные слезы, там было больше ржавчины, чем краски. Детям она нравилась, поскольку они могли видеть дорогу, бегущую внизу, сквозь дыры в днище, — она была похожа на машину, на которой ездили Флинтстоуны. Я позволяла себе ездить на ней только в магазин, поэтому слегка нервничала, когда, заглянув в карту, увидела, как далеко здание находилось. Все же, несмотря на грохот, который машина производила, мне удалось добраться на ней до Кирклина, штат Индиана, — крохотного городка в часе езды от нашего дома. Если не принимать во внимание волнения по поводу транспортного средства, поездка была прекрасной, большая часть пути проходила по одноколейной гравийной дороге по настоящей сельской глубинке. И я подумала, что такая поездка сама по себе будет своеобразным лечением для измученных стрессами родителей и детей.
В конце концов я добралась туда и увидела, что машина Майкла припаркована в дальнем конце центральной улицы, которая, как мне показалось, состояла в основном из заброшенных зданий магазинов. Майкл стоял перед самым разрушенным кирпичным зданием, ничего хуже мне в жизни не приходилось видеть. Здание выглядело старым. Я хочу сказать, действительно старым — построенным в XIX веке. Было видно, что оно не получало должной любви или хотя бы внимания с середины XX века. В нем не было ни одного неповрежденного окна, а задняя стена слегка провалилась внутрь и, казалось, падала. Тротуар не сохранился, хотя там можно было увидеть отдельные куски бетона, торчавшие среди сорняков.
Стараясь не показывать, насколько расстроена, я попыталась открыть боковую дверь.
— Там все в очень плохом состоянии, — сказал Майкл.
Как только открыла дверь, я поняла, что он имел в виду. За ней не было ничего, только огромная черная яма. Еще шаг, и я бы летела с высоты четырех с половиной метров в яму, наполненную мусором. (У меня потом в течение нескольких месяцев были кошмары — мне казалось, что я лечу в эту пропасть.) Но все было гораздо хуже. Весь второй этаж в дальнем конце здания провалился и разрушился, он амфитеатром нависал над первым этажом. Там негде было ступить, не рискуя оказаться погребенным под обрушивающимся вторым этажом. Мы посветили фонариком, в целях безопасности не сходя с места, и увидели кучу наводящего страх древнего медицинского оборудования и мебели, которые остались с тех пор, как здание служило кабинетом городского врача.
Само место было отвратительным, посреди неизвестно чего, к тому же там было по-настоящему небезопасно. Но это место имело свою историю, и впереди у него было будущее. Я закрыла глаза и смогла увидеть там всех тех, с кем мы познакомились и подружились в «Литтл лайт» и в «Молодежном спорте против аутизма». Мысленно я могла видеть, как мамы обнимают друг друга, они счастливы, что теперь у них есть где отдохнуть и поделиться беспокойством, накопившимся за долгую неделю. Я ясно видела группы детей, которые, сидя на надувных стульях, с удовольствием смотрят кино, в то время как другие ребята парами сражаются за шахматными досками и играют в настольные игры.
А там, где так страшно навис второй этаж, в глубине здания, я смогла увидеть Джейка и
Кристофера, которые обменивались свободными ударами от центральной линии красивой, только что покрашенной баскетбольной площадки. Я посмотрела на Майкла и улыбнулась.
— То, что надо, — сказала я. — Это — центр отдыха и развлечений.
Джейк и Кристофер стали к тому времени неразлучными друзьями. Я тоже очень подружилась с бабушкой Криса Филлис, которая и занималась его воспитанием. Тем летом мы много общались, пока мальчики плавали в бассейне. Это были редкие моменты отдыха, и я очень ценила их. Семья Криса владела агентством по продаже автомобилей, а жили они в огромном доме, оборудованном баскетбольными
